- Спи еще, - тихо проговаривает Питер, обнимая Айзека, когда он несмело прижимается к его груди.

В следующий раз Айзек открывает глаза около восьми утра, несколько минут прислушивается к размеренному дыханию волка и тихонько выскальзывает из-под его руки, подхватывая висящие на спинке стула клатч и платье.

Питер, дождавшись, пока волчонок выйдет из спальни, переворачивается на спину, прислушиваясь к происходящему.

Волчонок наскоро принимает душ и тщательно красится перед зеркалом в ванной - неброский, естественный макияж, без излишка косметики и без ярких цветов. Уложить волосы непросто без привычного геля и набора расчесок, но кое-что Айзеку вполне удается. Незамысловато, простенько, но вполне приемлемо. Несколько секунд Айзек смотрит на платье, с сомнением поджимая губы, а потом стаскивает с плечиков рубашку Питера, накидывая её на себя и застегивая на пару пуговиц. Великоватая, она норовит сползти с одного плеча, демонстрируя фарфоровую бледность кожи, и Айзеку нравится этот эффект. Айзек думает, что и Питеру это понравится.

Волчонок тихо проскальзывает в кухню, с улыбкой прислушиваясь к дыханию окончательно проснувшегося волка, и открывает холодильник, придирчиво оглядывая его содержимое.

Питер довольно скалится, когда слышит, как Айзек возится на кухне.

Питер за свою жизнь видел множество своих любовников и любовниц, хозяйничающих с утра на его кухне. Некоторые были в его рубашке, некоторые вообще без одежды. Все они старались выглядеть милыми. Заботливыми. Играть приемлемую роль в спектакле, забирая у Питера право этот самый спектакль режиссировать. Этого Хейл не любил, как не любил и яичницу с беконом, которую ему неизменно предлагали.

Еще Питер не любил, когда его называли “милым” и своим. Это раздражало слишком откровенной лживостью. Хотелось начать отплевываться, когда очередные мягкие губки с утра выдавали что-нибудь в этом роде.

Айзек точно знает, чем Питер предпочитает завтракать, все-таки они не первый год живут бок о бок в особняке.

Омлет с помидорами, свежими грибами, зеленью и сыром. Никакого мяса. Кофе крепкий, черный, без сахара.

Питер оглядывает разложенные по кухонному столу продукты, прислушивается к тихой мелодии, которую напевает Айзек, рассматривает стройные бедра, обтянутые нежным кружевом и едва прикрытые его собственной рубашкой. Айзек не выглядит нелепо, он выглядит совершенно волшебно. Со своими длинными руками, огромными глазами, тщательно уложенными кудряшками и просто невыносимо красивым изгибом шеи. С закатанными до локтя рукавами, легкими, изящными и очень тихими движениями, с легкой растерянностью на красивом, умело подкрашенном личике.

- Что-то ищешь? - Питер бесшумно проходит в кухню, аккуратно, нежно укладывая ладони на бедра волчонка. Айзек замирает, затихая, но взволнованное сердце, бьющееся, словно птичка в клетке, выдает все его эмоции.

- Доброе утро, папочка, - тихонько проговаривает Айзек, осторожно откидываясь на грудь мужчины. - Кофе.

- Доброе утро, малышка, - Питер ведет ладонью по гладкому бедру выше, задирая подол рубашки, устраивает ладонь на плоском напряженном животике, теснее прижимая волчонка к себе. - Прекрасно выглядишь.

Айзек довольно вздыхает, прижимаясь спиной к груди мужчины, и несмело заводит руку за спину, аккуратно укладывая ладонь на бедро Хейла.

- Как ты? - Питер оттягивает в сторону ворот рубашки, касаясь губами гладкой кожи, прикусывая основание шеи.

- Я думаю, что всё в порядке, папочка, - Айзек мягко поглаживает оборотня по бедру. - Спасибо.

Волчонок плавно разворачивается, осторожно касаясь губами подбородка мужчины. Питер тихо хмыкает, глядя в лучистые и лукавые глаза, прикрытые пушистыми, длинными ресницами.

- Не за что, девочка, - Питер кладет ладонь на щеку Айзека, большим пальцем неспешно поглаживая местечко под нижней губой. - Ты мне нравишься, милая. И ты нравишься мне в моей рубашке, - вторая рука медленно скользит от плеча к низу живота поверх тонкой ткани рубашки.

Айзек смущенно урчит, опуская голову, неуверенно касается кончиками пальцев бедер мужчины, то ли поглаживая, то ли сжимая, и, так же не поднимая головы, плавно опускается на колени, подцепляя пальцами ткань темных боксеров, стягивая вниз.

Питер усмехается, наблюдая за ним, кладет ладонь на мягкие кудряшки, перебирая, и подталкивает мальчика к своему члену, довольно вздыхая, когда чувствует прикосновение влажного умелого языка, дразнящего головку.

- Посмотри на меня, - ровно проговаривает Питер, одобрительно кивнув, когда Айзек выполняет его приказ, послушно поднимая взгляд. Язычок быстро проскальзывает по розовым губам, увлажняя, и волчонок просяще приоткрывает рот, не сводя взгляда с Хейла.

Питеру нравится это зрелище, нравится направлять свой член в жаждуще подставленный рот, в теплую, влажную глубину, наблюдая за тем, как подрагивают длинные ресницы, вслушиваясь в то, как учащается дыхание и стук сердца.

- Не прикасайся к себе, - мягко приказывает Питер, и волчонок тут же послушно опускает ладони на его бедра, удерживаясь, чтобы насадиться глубже и плотнее, раз за разом пропуская член в самую глотку, чувствуя, как горячая плоть распирает нежные стенки.

Хейл двигается медленно, лениво, довольно порыкивая, когда Айзек опускает ладонь к тяжелой мошонке, поглаживая и массируя. Айзек уже прекрасно выучил Питера, он точно знает, как доставить мужчине удовольствие, и пользуется этим знанием и предоставленной свободой на полную катушку. Он то вбирает член на всю длину, плотно обхватывая поалевшими губами основание, то почти отстраняется, оставляя в жарком влажном плену только головку, и тогда начинает умело орудовать языком, лаская и вылизывая, мелко толкаясь кончиком в дырочку уретры.

Когда Питер кладет обе ладони на его затылок, Айзек понимает, что мужчина близок к оргазму, и позволяет ему направлять себя, почти грубо, но так возбуждающе двигаясь, трахая покорно подставленный рот.

Питер тихо, удовлетворенно вздыхает, замерев и зажмурившись, когда удовольствие накрывает его жаркой волной, растекаясь от паха по всему телу, а Айзек не отстраняется, сначала сглатывая сперму, затем тщательно вылизывая еще твердый член, и поднимает на Питера глаза, обрамленные пушистыми длинными ресницами, осторожно и нежно посасывая слишком чувствительную сейчас головку.

- Молодец, малышка, - выдыхает Питер, поглаживая волчонка по волосам и плавно отстраняя его от себя. Айзек покорно отодвигается, неловко оседая на пол, пока Питер приводит себя в порядок, и хватается за протянутую ладонь, поднимаясь на ноги.

Айзек так сильно возбужден, что низ живота сводит болезненно-сладким томлением, однако Хейл только дразнит прикосновениями, оглаживая кончиками пальцев белоснежную кожу ягодиц, мимолетно касаясь прикрытого ажурной тканью твердого члена, сжимая крепкие узкие бедра.

Лейхи понимает, что любую игру Питера ему придется принять безоговорочно - и принимает. Тем более, что лукавый взгляд Питера всегда выглядит весьма многообещающе.

- Кофе, - тихо мурлычет Айзек на ухо мужчине, плавно прижимаясь к нему всем телом и проводя пальцами долгую линию от плеча, по груди, к кромке белья, - папочка…

Питер уже не в первый раз имеет возможность по достоинству оценить умение Айзека дразнить его.

- Я займусь, - широкая ладонь с нажимом оглаживает ягодицу, теснее прижимая волчонка к довольно усмехнувшемуся мужчине. - А ты позаботься о завтраке.

Айзек покладисто кивает, отходя к плите, когда Питер его отпускает, и спиной, слабо зудящими лопатками чувствует собственнический, спокойно-властный взгляд мужчины. Это возбуждает еще больше, и напряженный член, скованный тонким плотным кружевом, становится по-настоящему отвлекающей проблемой.

Питеру нравится сейчас запах неудовлетворенности и предвкушения, нравятся теплые ноты сдерживаемого возбуждения, и то, что Айзек старается не обращать внимание на свое состояние, продолжая ровно и аккуратно нарезать продукты на омлет. Питер как раз разливает кофе по чашкам, а волчонок накрывает сковородку крышкой, засекая время на часах, когда на экране его телефона, стоящего на беззвучном, высвечивается входящий вызов от Дерека.