Зрелый гражданин, сумевший совершить эту непростую смену ориентиров, — счастливая находка, и скорее всего, он станет вашим лучшим коллегой в политической работе. От рассвета до заката он будет работать на благо общества, без малейшего ожидания выгоды для себя лично. У него, как правило, достаточно свободного времени, чтобы быть полезным, к его суждениям прислушиваются, а особенной физической силы и здоровья в политике не требуется, с работой справится даже дряхлый и немощный старик.

Я помню одну пожилую леди по имени Лаура, ставшую опорой множества наших кампаний. Когда я с ней познакомился, ей было уже без малого семьдесят лет, и жила она довольно бедно. Так вот, кроме того, что она занималась агитацией на своем избирательном участке и агитировала своих друзей, она также работала администратором нашей штаб-квартиры, где имела дело с нашими агитаторами и посетителями, принимая их с восхитительной старомодной вежливостью. Главное, что ее интересовало в обращениях посетителей – является ли проблема посетителя его личной проблемой, или это вопрос, касающийся всех, который нужно решить для общественной пользы. И она никогда не оставалась безучастной к проблеме, касающейся всего общества. Она разбиралась в проблеме, решала, как будет справедливо поступить в отношении проблемы, и на основе принятого решения действовала. Я с удовольствием вспоминаю, как она грозила пальцем председателю совета школьного образования, ругательски ругая все его ведомство таким образом: «Вам, джентльмены, должно быть стыдно! Как вы смеете нагло заявлять мне, гражданину и налогоплательщику этого штата, что не собираетесь выполнять свои прямые должностные обязанности!»

Вопрос, из-за которого велась эта словесная атака, был совсем не ее личный, а касался случая дискриминации людей, которые даже не были ее родственниками. Но Лаура выиграла бой, и школьное ведомство пошло на попятную. (Кстати говоря, когда вы станете политиком, контролируйте школьные ведомства особенно внимательно, конституционные права наших граждан там нарушаются даже чаще, чем в судах).

А теперь подведем некоторые итоги.

Религиозным общинам, женщинам и престарелым гражданам сильно досталось в этой главе, и тем приятнее мне будет заметить, что в этих же группах вы можете найти самых эффективных и альтруистичных волонтеров. Боевые бабушки и дедушки, воинственные домохозяйки и священники-крестоносцы, станут вашими атакующими подразделениями. В обороне же и в тылу у вас будут служить молодые люди не достигшие, как правило, и тридцати пяти лет. Если в этом возрасте человека нельзя сподвигнуть на деяния для пользы общества и страны, значит перед вами – аморальный тип, заботящийся только о собственных интересах. Молодых людей несложно убедить участвовать в волонтерской политической деятельности. Они еще не обрели закоснелый эгоизм старшего поколения, увлечены, энергичны, и с оптимизмом смотрят в будущее.

Из всех этих четырех групп – молодежи, старшего поколения, женщин в зрелом возрасте, и членов общин, только с молодыми можно начинать работать сразу без опаски. К представителям всех остальных групп нужно относиться с некоторой долей осторожности, до тех пор, пока они не докажут своей работой, что приносят волонтерской политике реальную пользу.

Особо стоит отметить представителей религиозных общин. Мало того, что они могут не принести никакой пользы, они могут даже нанести вред вашему делу. Если они одновременно имеют трезвый ум, и возлюбили человечество, как самого себя, то из них получаются замечательные политики-альтруисты. Однако, слишком часто, те из них, кто умен, отнюдь не альтруисты, а те, кто таковыми является, – не слишком умны. Католические священники, обычно, не обладают обоими этими качествами, так что слишком сложные вопросы с ними лучше не обсуждать. Если же вы сами – католик, тогда проблема коммуникации исчезает. То же самое, только в меньшей степени, можно сказать и о раввинах

Это неправда. И я думаю, что этот политический стереотип этот нанес вреда нашей стране больше, чем какой-либо еще.

Это неправда даже если применить его только к профессиональной политике и ее деятелям. Они не более нечестны, а, скорее их честность даже выше среднеарифметической честности их сограждан вне политики.

Я знаю, что это заявление противоречит распространенному в обществе мнению, и осведомлен о политической коррупции, взяточничестве, своячестве, должностных привилегиях, о попустительстве преступности и рэкету, так отравляющих нашу повседневную жизнь

Однако, подумайте о том, как работает типичный политический профессионал. Его цель – остаться у власти не только на тот срок, на который его избрали, но также и на последующие сроки. А чтобы его выбрали на следующий срок, ему нужно, чтобы большинство его заказчиков осталось довольно его работой. Его заказчики – это его избиратели, в том числе, и мы с вами.

Несмотря на все эти случаи принуждений и запугиваний избирателей и махинаций с подсчетом голосов, очень редка ситуация (мне даже хочется написать, не встречается никогда) когда граждане, возмущенные деятельностью избранного на должность политика, не могут отстранить его от власти, или даже засадить в тюрьму. В нашей стране политик не может разгуляться в свое удовольствие с безнаказанностью Гитлера. Он должен своей работой во власти, в целом, устроить тех, кто его избрал.

Поэтому, успешный политический профессионал должен оставаться достаточно честным. Насколько именно честным – это зависит от честности его избирателей. Его успех обусловлен тем, сможет ли он дать публике то, что публика желает на самом деле, а не то, что каждый отдельно взятый из этой публики желает на словах, особенно, когда ругает у себя на кухне «этих жуликов» из городской думы.

Вы когда-нибудь давали взятку дорожной полиции, чтобы те не выписывали штрафа за нарушение правил дорожного движения? Увещевали получающего низкую зарплату инспектора строительного надзора, сунув ему в ладонь десять-двадцать долларов, чтобы он закрыл глаза на нарушение строительных норм? Ходили к проституткам? Покупали контрабандный алкоголь? Имели дело с черным (или каким-нибудь «светло-серым») рынком?..

Если что-то из перечисленного вы когда-нибудь делали, то вы честны не более коррумпированных чиновников. Человек, одобряющий существование смертной казни, не должен презирать палача. Предлагающий мелкую взятку знакомому чиновнику не имеет морального права негодовать, когда узнает, что нечестные политики воруют деньги из городской казны. Как вы можете ожидать, что судья, которого вы в понедельник подкупили, чтобы он избавил вас от штрафа за неправильную парковку, откажется во вторник за взятку покрупнее оправдать обвиняемого в доказанном преступлении? Разница тут только в масштабе, но не в сути происходящего. Вы, частное лицо, участвуете в коррупции, так сказать, как розничный покупатель. Чиновник же, с которым вы имеете дело в этой сделке – профессионал, торгующий коррупцией оптом.

Возможно, вы никогда не делали ничего из вышеперечисленного. Я знавал множество людей, которые никогда ничего такого не совершали. Но даже, если вы из таких, у вас наверняка есть знакомые, или соседи, замешанные в чем-то подобном. Иногда они оправдывают себя тем, что сложившаяся система вынуждает их идти на такие поступки. Но почти всегда это не так. Даже если такова система, почему они не попытались исправить сложившуюся систему? Может быть, когда-нибудь, я узнаю ответ на этот вопрос.

Таким образом, ответственность за политическую нечистоплотность разделена между политической мафией и народом. Я уже говорил, что, как правило, честность профессионального политика выше, чем усредненная честность населения, которым он правит. И попробую это логически доказать.

Для начала, условимся, что политический деятель, о котором мы говорим, год за годом остается у власти, он не из сорта политиков, стремительно взлетающих к власти, берущих на себя совершенно невыполнимые обязательства, и так же стремительно вылетающих со своего поста. Остающийся у власти политический профессионал – это предприниматель. Как и все занимающиеся предпринимательством, весь свой рабочий день он совершает различные сделки, которые принесут через какое-то время прибыль. Эти сделки очень похожи на те, которые совершают классические бизнесмены, то есть, выгоду от сделок тем или иным образом получают обе участвующие в них стороны, и они должны быть, если и не совсем законными, то, по крайней мере, не очень дурно пахнущими, чтобы недовольные граждане не организовали протестующие инициативные группы. Большинство из этих сделок выглядят вполне пристойно, и уж точно более законны, чем повседневная работа продавцов подержанных автомобилей, торговцев косметикой, профессионалов пресс-служб, похоронного бизнеса, и школ альтернативного образования.