- Я могу сейчас увидеть тебя обращенным?
Хейл поднимается на ноги, обходя стол и Стайлза, становится за спиной своего советника, пока тот старательно не поворачивается вслед за ним, поднеся стакан к губам и дыша алкогольными парами.
- Я сделаю это для тебя, потому что ты - мой друид. Но ты все равно должен понять - это не цирковое представление. Ты не на шоу.
Стайлз заводит руку за спину, сталкиваясь с ладонью Питера, и опускает голову, неловко и неуверенно приласкав чужие пальцы.
- Я действительно хочу увидеть тебя таким снова. На этот раз не думая о том, что мне предстоит какой-то странный ритуал, который перевернет мою жизнь с ног на голову и разнесет в клочья все мысли о будущем, или о том, что ты вот-вот оторвешь мне нахрен голову за то, что я не умею контролировать себя и свою силу, хотя - на минуточку! - никто даже и не думает меня учить чему-нибудь подобному!
Стайлз распаляется все больше, тараторя все быстрее, неосознанно крепко сжимая кончики пальцев оборотня. Питер усмехается, думая, что этот жест немного похож на то, как волчата прикусывают пальцы того, кто не обратился, выказывая свое расположение и доверие. Значит ли этот жест для друида то же самое, сложно сказать.
- Я покажу тебе, - губы почти касаются кромки уха, когда Питер отстраняется.
Стайлз разворачивается к нему лицом. Питер прекрасно чувствует все его эмоции - любопытство, легкое беспокойство, оттененное едва заметным привкусом страха, слабое, но тягуче-томное возбуждение, предвкушение с оттенком восхищения.
- Думаю, мы с тобой похожи больше, чем заметно на первый взгляд, - Питер отходит на пару шагов. - Сядь на кровать.
Стайлз послушно выполняет просьбу, не задумываясь над ее смыслом, он слишком поглощен своими мыслями и разглядыванием мужчины, стягивающего с себя футболку с очередным глубоким вырезом.
- В каком смысле? - Стайлз слегка запрокидывает голову, опираясь руками на постель за спиной.
- Нас обоих привлекает сила, нам недоступная, - Хейл поводит плечами, кривя губы в столь привычной уже улыбке. - Больше, чем привлекает.
- Если я скажу, что ты ошибаешься, ты мне не поверишь, - Стилински хмыкает.
- Не поверю, потому что я прав.
Стайлз все же отводит глаза, когда Питер, насмешливо фыркнув, начинает раздеваться.
- Никак не могу привыкнуть к этому вашему спокойному отношению к наготе.
- Закрой глаза, - лукавая усмешка в голосе оборотня не мешает Стайлзу выполнить указание. - Под одеждой все люди голые.
- Гейне, - Стилински кивает, не открывая глаз, снова поворачиваясь к Питеру. - Да, я в курсе, если что. Но все равно… По человеческим меркам это как-то… странно и непривычно. Слишком доверительно, что ли.
Хруст деформирующихся костей все же заставляет Стайлза открыть глаза, потому что это зрелище он не готов пропустить, потому что ему дико хочется самому понять, что он почувствует, когда снова, уже в относительно спокойной обстановке, увидит обращающегося оборотня. Отвращение или восхищение?
Альфа в любом случае красивее свихнувшегося омеги. Сильнее, мощнее… и спокойнее. Хейл обращается, не двигаясь с места, не рыча, иногда прикрывая светящиеся алым глаза. Когда массивное, налившееся мышцами тело становится слишком тяжелым, оборотень медленно, плавно опускается на четыре конечности, заинтересованно глядя на приоткрывшего рот человека.
- Ого, - Стилински сглатывает, снова и снова оглядывая стоящего перед ним зверя - огромного, сильного. - Блядь.
Хейл тихо, но явно вопросительно рычит, слегка скаля длиннющие клыки.
- Я не знаю, что сказать, - признается Стилински. - Могу я? - в вопросительном жесте протягивает вперед ладонь.
Оборотень согласно наклоняет голову, и Стайлз, поднявшись с кровати, делает шаг вперед.
- Там, во время ритуала, я слышал твой голос у себя в голове, ты не можешь так? Нет? Это только в Антумносе можно? Ага, ясно, - Стайлз продолжает бормотать, аккуратно протягивая руку к замершему чудовищу, и, решив начинать с привычного, касается жесткой черной шерсти на загривке, не сжимая на этот раз, аккуратно поглаживая.
- Блядь, - тихонько выдыхает, садясь на пол перед хищником, медленно ведя кончиками пальцев по деформированному лицу. Кожа жесткая, темная, ощущения непривычные, и Стайлз почти с восторгом следит за собственными пальцами, про себя немного удивляясь спокойствию и выдержке Хейла - тот так и стоит неподвижно, лишь слегка поворачивает или наклоняет голову вслед за касаниями своего друида. Стилински качает головой, задумчиво хмыкая каким-то своим мыслям, аккуратно проводит пальцами по кромке заострившегося уха.
- Я думал, что обратившись, вы не можете уже удерживать контроль над тем, что называют “внутренним зверем”, - ладонь медленно опускается к плечу, чуть влажная и прохладная, контрастирующая с сухой горячей кожей оборотня. - Не смотри на меня как на идиота, - Стайлз широко улыбается. - Я верю твоим словам, что ты не сможешь мне навредить. На то и был расчет. Но непохоже, что дело только в этом, значит контроль, он… Никуда не исчезает? В полнолуние была особенная луна, потому ты почти сорвался, а сейчас даже в этом облике полностью себя контролируешь, да? Ты хоть кивай иногда, а?
Питер кивает, насмешливо рыкнув.
- Знаешь, я ведь хороший охотник… В смысле профессиональных навыков, - Стайлз опускает голову, прослеживая пальцами рельеф мышц на руке-лапе от плеча к запястью. - Я не чувствую сейчас страха или отвращения… Я думаю, что смогу с этим всем справляться.
Оборотень одобрительно, тихо рычит.
- Нет, по-прежнему есть вещи, которые меня смущают, но в основном - я могу. Могу и… не то чтобы хочу, но я готов, что ли.
Стайлз молчит еще несколько минут, оглаживая широкую ладонь, касаясь длинных острых когтей, потом кивает, проговаривая “спасибо”, и хищник понятливо отступает, обращаясь. Стайлз как-то забывает смутиться, сидя на полу пред выпрямившимся во весь рост обнаженным мужчиной. Питер тем временем спокойно натягивает джинсы - Стилински давно заметил, что у оборотней весьма предвзятое отношение к нижнему белью, - и подает советнику ладонь, помогая подняться.
- Ну, доволен? - сам Хейл явно доволен.
Стилински кивает в ответ, внимательно, словно заново разглядывая мужчину.
- Спасибо, - повторяет неловко и неуверенно, прислушиваясь к себе, к своим, кажущимся непривычными, мыслям. - Я действительно сомневался, там, в лесу.
Питер поднимает на друида заинтересованный взгляд, отвлекаясь от наполнения стаканов новой порцией виски.
- И это было омерзительно с моей стороны. И я сожалею, правда сожалею о тех мыслях, которые приходили мне в голову.
- Надеюсь, что больше не придут, - спокойно роняет Питер, садясь.
- Я тоже надеюсь, - Стилински серьезно кивает. - Я хочу задать тебе вопрос, на который ты можешь не отвечать. И я, вообще-то, очень облажаюсь, если его задам, но я надеюсь на твое… понимание.
Хейл заинтересованно приподнимает брови.
- Кейт Арджент, - негромко произносит Стайлз. - Ты захочешь отвечать на вопросы, связанные с ней?
Питер медлит с ответом. Делает глоток, покручивая стакан в ладони, смотрит куда-то за своего советника, внимательно и долго, и Стайлз внезапно вспоминает, что находится за его спиной - та самая фотография, единственная в комнате - обгоревший остов дома в лесу.
- Нет, - все же отвечает Питер после затянувшегося молчания. - И не потому, что я не хочу отвечать. Но я не стану, потому что я знаю, о чем ты хочешь спросить.
- И тебе нечего ответить? - Стайлз старается сохранять спокойствие, протягивая руку за своим стаканом.
- Напротив, - в широкой неискренней ухмылке сквозит что-то совсем незнакомое Стайлзу. Отголосок какой-то застарелой боли. - Если хочешь услышать ответ на этот вопрос от меня, сделай кое-что, - полувопросительные интонации заставляют Стайлза пожать плечами.
- Что именно?
- Задай вопросы, которые хотел задать мне, Крису Ардженту. И расскажи потом мне, что он ответил. Тогда, вполне возможно, и я на них отвечу.
