Шаров на столе уже не осталось, и Снарт как-раз допивает очередной стакан, глядя на экран.

Барри с почти невинным интересом наблюдает за Леном, небрежно проводя пальцами то по груди, то по животу, вообще не следя за своими руками. Лен доливает в стакан еще колы, подумав, доверху наполняет его виски, делает глоток, немного скривившись. Оглядывается, и, поразмыслив с минуту, садится на диван рядом с бильярдным столом, откидываясь на мягкую спинку и запрокидывая голову.

Барри затаивает дыхание, напряженно наблюдая за Снартом - обзор просто отличный, но если Холоду взбредет в голову перетащить свою задницу на любой другой диван, Барри будет орать от разочарования так, что услышит вся улица.

Но Лен его не разочаровывает, вовсе нет. У Барри есть вдосталь времени, чтобы полюбоваться раскинутыми по подлокотникам сильными руками, широкой грудной клеткой, мерно вздымающейся в ритме чужого дыхания. Барри ловит себя на том, что он внимательно рассматривает… кхм… нижнюю часть Снарта, и ему почти что становится еще более стыдно.

Холод лениво поворачивает голову и, рассматривая что-то на экране телефона, неторопливо проводит ладонью по своей груди от плеча к ремню штанов, немного задирая майку, обнажая полоску чуть смуглой кожи.

От мыслей о том, что Снарт, кажется, решил немного расслабиться под порно, в паху снова сладко подрагивает, снова завязывается еще более плотный и жаркий узел, чем десять минут назад. Барри ложится удобнее, не сводя взгляда с экрана, и осторожно касается пальцами чувствительного места под мошонкой, немного надавливая, потирая. Мышцы сводит сладкой судорогой, все тело будто слабым разрядом тока продирает - ну уж об этом Барри знает все - и Аллен замирает, затаивает дыхание, следя за тем, как Холод неторопливо расправляется с ремнем, бросая широкую кожаную ленту рядом с собой на диван, как немного приспускает расстегнутые штаны и достает свой член - уже твердый, не слишком длинный, толстый, с большой, рельефной головкой.

Барри приоткрывает рот, стараясь загнать в легкие хоть немного воздуха, потому что не только легкие, а все тело сводит долгой, сладкой судорогой от того, как широкая ладонь неторопливо проходится от основания к головке. Лен круговым движением размазывает по головке естественную смазку и, видимо решив, что этого недостаточно, сплевывает на ладонь.

Барри сам не успевает определить, в какой момент его собственная рука, отказавшись прислушиваться к голосу разума, требующего немного притормозить, продлить сладкую пытку, обнимает болезненно ноющий и уже пульсирующий в ожидании разрядки член.

Барри кончает с тихим скулежом, вибрируя всем телом, конвульсивно вздрагивая, но стараясь не отрываться от происходящего на экране его ноутбука. Его еще перетряхивает остаточными вибрациями, когда Лен начинает дрочить себе - так мучительно-неторопливо, что Барри ему дико завидует.

Зато у Барри есть время немного отлежаться, прийти в себя, наблюдая за поистине великолепным зрелищем.

Холод выглядит совершенно расслабленным, но при этом в нем все равно чувствуется и сила, и опасность, и эта его вечная насмешливость, даже сейчас сквозящая в изгибе тонких губ. Лен все смотрит на экран мобильника, не отрываясь, и Барри почти интересно, под какую порнуху расслабляется Капитан Холод.

Но Барри не уверен, что хочет знать. Вдруг там рыжеволосая красотка отсасывает толпе негров?

Эти мысли приходится срочно от себя отгонять, потому что живое воображение тут же подкидывает еще десяток вариантов, о которых даже думать не хочется.

Барри наклоняется ближе к экрану, в деталях рассматривая каждый дюйм крепкого, гладкого тела. Каждый дюйм, который хочется облапать, вылизать, обласкать. Глаза Леонарда полуприкрыты, но даже сейчас он ни капли не выглядит беззащитным.

Барри неторопливо разглядывает то его лицо, то литые плечи, то руки, давно уже ставшие объектом жарких фантазий, то возбужденный, блестящий от слюны член, и впервые ловит себя на вполне серьезном желании взять его в рот.

Как-то Барри об этом не задумывался. Знал, конечно, что если у него когда-нибудь будут отношения с парнем, такая перспектива будет - и может быть даже Барри повезет и ему тоже отсосут - но в общем-то ни разу не думал о том, что ему хочется это сделать. Очень. Блять. Хочется.

Обнять губами нежную, гладкую головку, обвести языком, тщательно вылизать. Нежно пососать, надрачивая основание ладонью. Неторопливо опустить голову, принимая в рот до самой глотки.

От безысходности Барри облизывает указательный и средний палец, неторопливо погружая их в рот, наблюдая за тем, как Лен, коротко выругавшись по неизвестному Барри поводу - звука нет, но громкое “блять” вполне отчетливо читается по губам, - выгибается, пару раз резко толкнувшись в кулак. Потом переводит дыхание, пережимая основание члена, и стягивает штаны до колен, широко разводя ноги и заставляя Барри давиться слюной, возбуждением и собственными пальцами.

Аллен забывает как дышать, рассматривая полуобнаженного мужчину, все так же неторопливо надрачивающего член и иногда опускающего ладонь к тяжелым яйцам, чтобы слегка сжать, оттягивая.

Барри слышит, как из его горла рвутся странные, хриплые стоны и только сейчас по-настоящему остро понимает, как же ему надоели собственные руки и дрочка, не приносящая настоящего удовлетворения.

Но не настолько, конечно, чтобы он прямо сейчас отказался от перспективы подрочить на удовлетворяющего себя Леонарда Снарта.

Барри перекатывается на бок, а потом и вовсе на живот, устанавливая ноутбук перед собой, приподнимая бедра - несколько секунд уходит на то, чтобы устойчиво упереться коленями в постель. Возбуждение по-прежнему тяжелое и обволакивающее, ничуть не сбитое двумя оргазмами, снова накрывает Барри с головой, дурманит мысли, и единственное, о чем он может думать - каково это, опираясь на плечи Лена, прижимаясь к нему всем телом, слушая его прерывистое, наверняка хриплое дыхание, чувствуя прикосновение его рук, медленно насаживаться на толстый член, отдаваясь властному любовнику.

Эти мысли захватывают Барри полностью, он только и может, что представлять себя сейчас двигающимся на бедрах Лена, да бездумно-быстро дрочить себе, то и дело поводя напряженными бедрами и свободной рукой комкая простынь под собой.

Холод тоже, кажется, приближается к разрядке - движения руки на члене становятся более рваными, короткими и быстрыми, и хотя он по прежнему не отводит взгляда от экрана мобильника, кажется, что мужчина прикрывает глаза, задышав чаще и прикусив нижнюю губу перед самым пиком.

Барри скулит, закусывая запястье, но даже короткая, острая боль его ни капли не отрезвляет - стоит Лену замереть, кончая, внутри у Аллена словно разрывается воздушный шарик, заполненный горячий водой, и влажным жаром мгновенно затапливает изнутри все тело. Ноги становятся ватными, руки неконтролируемо дрожат, и Барри заваливается на спину, снова и снова выгибаясь, сжимая ладонью пульсирующий член, все еще изливающийся горячей спермой на напряженный, подрагивающий живот.

Барри всхлипывает, пытаясь привести в норму дыхание, поворачивает голову, чтобы посмотреть на экран, и тяжело, устало вздыхает, рассматривая Снарта, лениво раскинувшегося на диване.

***

- Ах ты ж маленький, шустрый сучонок, - с непривычной для себя самого нежностью бормочет Лен, рассматривая на экране смартфона развалившегося на диване, определенно вымотанного долгой дрочкой Барри Аллена.

Вломиться в дом полицейского так, чтобы никто не заметил и установить две камеры, чтобы Алый бегун уж точно не улизнул от обзора?

Как два пальца об асфальт.

Сейчас Снарт чувствует себя сытым, довольным, но немного злым котом. Злым, потому что этот мелкий пиздюк в красных кожаных штанах проебал шанс прояснить ситуацию с самого начала. Охуенно удачный шанс, предложенный Леонардом, потому что нетрудно было догадаться, что намечавшийся поцелуй в баре закончился бы в постели несколькими часами позже.