- Хочешь взглянуть на него? - совершенно спокойно уточняет Питер у изумленно моргнувшего племянника.

- Можно? - получив кивок в ответ, Дерек аккуратно приоткрывает дверь спальни, и несколько секунд, пока глаза привыкают к темноте, пытается объяснить себе, зачем он это делает.

Можно конечно сказать, что для того, чтобы убедиться, что Питер действительно не наделал глупостей, хотя это и так ясно по витающим в воздухе ароматам.

На самом деле, Дереку любопытно. До сладкого еканья под ребрами.

- Он тебя любит, - неторопливо произносит Дерек, разглядывая растянувшегося на светлых простынях мальчишку. Дерек рассматривает отчетливо выделяющиеся темные следы пальцев на светлой коже, рассматривает узкое, натертое запястье, покоящееся поверх простыни. Взгляд цепляется за тяжелый кожаный ошейник, украшающий шею Оливера и, налюбовавшись на этот аксессуар, Дерек переводит взгляд на Питера, успевая разглядеть, как мальчик улыбается во сне.

На реплику племянника Питер никак не отвечает, только усмехается, аккуратно и тихо прикрывая дверь спальни.

- Скажи Стайлзу, что Оливеру нужно готовиться к выступлению и я не хочу, чтобы Стилински своими эмоциональными извинениями его сбивал. Вы все придаете слишком большое значение таким вещам.

- А ты сам? - Дерек останавливается в дверях, пытливо глядя на родственника.

Питер вопросительно приподнимает брови, показывая, что совершенно не понимает, о чем идет речь.

- Добрый дядюшка Питер волнуется за всех, - Дерек весело скалится, почти игриво наклоняя голову к плечу, улыбаясь еще веселее, когда Питер негромко и не слишком-то сердито рычит.

- Я наверняка получу от твоего человека целую гору своего любимого желе, - Питер громко фыркает, стараясь сохранить ехидный вид. - У меня свои интересы.

***

Стайлз, едва почувствовав, как под Дереком прогибается матрас, выпутывается из одеяла и шустро перебирается к мужчине под бок, прижимаясь теплым, разморенным со сна телом.

Дерек ласково треплет его по волосам, уткнувшись носом во взлохмаченную макушку, и несколько минут просто наслаждается теплым и родным запахом любимого человека.

- Куда ты ходил? - тихо уточняет Стайлз, даже не шелохнувшись, будто всерьез опасается, что Дерек сейчас заберет подушку и утопает спать на диван в гостиную, чего за все время их отношений не бывало ни разу.

- Ездил к Питеру, - отзывается Дерек, немного отодвигаясь, чтобы поцеловать Стайлза в кончик носа.

- Он на меня не сердится?

- Никто на тебя не сердится, солнце, - тепло выдыхает альфа, на этот раз целуя изогнутые в улыбке губы. - Питер провел со мной воспитательную беседу, чтобы я не изводил себя из-за мелочей…

- А ты изводил? - расстроенно уточняет Стайлз. - И что Питер тебе сказал?

Дерек мнется секунду, прежде чем со вздохом ответить честно:

- Он меня поцеловал.

- Вот же ж засранец, - тихонько хрюкает Стайлз, в приступе тихого хохота ткнувшись Дереку в грудь. - Серьезно?

- Ну да. И еще сказал, чтобы я не накручивал себя из-за всякой херни. Я с ним согласен.

- Я рад, - Стайлз перестает смеяться и кивает очень серьезно, скользнув ладонями по груди Дерека к ребрам. - Я поступил по-дурацки, но я ничего такого не имел ввиду… Ты же знаешь. Я тебя люблю.

- Знаю, - кивает Дерек, чувствуя, как сладостное тепло разливается за ребрами, умиротворяя и успокаивая. - Я знаю, Стайлз. Я тоже тебя люблю.

***

Питер, конечно, получает свою гору желе - Стайлз берется за его изготовление на следующий же день, изо всех сил отгоняя волчат от лакомства. От Дерека, снова уехавшего по делам, в этом плане нет никакой помощи.

Стайлз сдает проект на “отлично” и даже получает от колледжа грамоту, которую незамедлительно упаковывает в красивую рамку и вешает в спальне, несмотря на попытки Дерека убедить его, что таким вещам место хотя бы в кабинете. Стилински заявляет, что “своей прелестью” он желает любоваться перед сном и по утрам, между взглядами на Дерека.

В какой-то момент Хейлу даже кажется, что он чувствует какую-то извращенную форму ревности по отношению к куску плотной бумаги.

Обрядить себя в смокинг по поводу посещения концертного зала в Бэйкон Хиллс Дерек не позволяет, но Стайлз ни капли не расстраивается - Дерек Хейл в сшитом на заказ классическом костюме настолько великолепен, насколько вообще может быть великолепно живое существо.

Особенно, когда вытрахивает из Стилински последний воздух с остатками связных мыслей прямо на столе в гостиной, пользуясь тем, что никого из Стаи пока нет дома.

Скорее всего, вечером им придется вытерпеть многоминутное тяжелое молчание от каждого, кто обладает оборотническим нюхом. Стопроцентно придется после того, как Стайлз, скуля и сжимая Дерека в себе, кончил прямо на столешницу.

Эрика их убьет.

Весь концерт Стайлз с интересом косится на Дерека, боясь пропустить момент, когда его хмурый поклонник классического рока задремлет, но на этот раз Дерек его ожиданий не оправдывает, напротив, даже выглядит заитересованным, будто всю юность прошлялся по филармониям и оперным театрам - Стайлз даже подумывает расспросить об этом Дерека.

Мало ли. А вдруг. Хотя оперного театра в Бэйкон Хиллс точно не было, да и концертный зал только недавно отстроили.

Оливер играет великолепно на взгляд Стайлза. Он настолько гармонично смотрится на сцене, полностью отдаваясь музыке, что это похоже на какое-то хорошее, доброе волшебство, как из сказок (потому что реальное волшебство Стайлз видел, и ничего особо светлого в нем не было).

И, наверное, пригласить Олли на обед было не самой лучшей идеей из тех, что могли прийти в голову Стилински - Дерек так выразительно смотрит на Стайлза, что в глазах Олли прочитывается отчетливое удивление вперемешку со смущением.

Стайлз думает о том, что, например, сегодня вечером Стая точно откажется ужинать за столом в гостиной, а Питер, может, и согласится, но весь вечер будет гаденько ухмыляться - уж это он умеет великолепно.

В конце концов Питер, как-то по своему расценив этот долгий взгляд - видимо просто предположив, что Олли рано пока знакомиться со Стаей, напоминающей для непосвященных большое, шумное семейство в стиле “Моей большой греческой свадьбы” - и предлагает перенести это мероприятие к нему домой.

Дерек вздыхает с облегчением, Стайлз расцветает своей самой очаровательной улыбкой и обещает самолично приготовить что-нибудь сногсшибательное.