Теперь Дерек может видеть его лицо, возбужденный блеск темных глаз, приоткрытые губы, подрагивающие пушистые ресницы, может касаться губами груди, тонких ключиц и изящной шеи, может целовать любимые губы, на которых еще держится шоколадный привкус. Стайлз изгибается навстречу, когда Дерек наклоняется к нему, обхватывает обеими руками за шею, заставляя прижаться теснее, и сам толкается навстречу двигающемуся в нем члену, потираясь возбужденной плотью о живот Дерека.
Альфа слышит тяжелое дыхание Питера, угадывая, что дядя уже близок к оргазму, и это немного заводит, немного льстит, отзывается каким-то извращенным удовлетворением внизу живота, там, где и так всё пылает жаром, тяжело пульсируя. Дерек оставляет на шее Стайлза темные пятна засосов, двигаясь все быстрее, с силой вбивась в своего мальчика и чувствуя, как Стайлз царапает его плечи, запрокидывая голову, почти свешивая её с края стола.
Воздух разрезает ярким, сладким вкусом крови, когда Стайлз с протяжным стоном вцепляется в плечи Дерека - тот подхватывает его под бедра, входя под другим углом, глубже, с каждым толчком надавливая головкой на простату.
Питер, коротко рыкнув и, на несколько секунд подавшись ближе, втягивая ароматы двух возбужденных, балансирующих на грани оргазма, опирается ладонью о столешницу, напрягая пальцы, прижатые к гладкой поверхности. Стайлз жарко стонет, послушно поворачивая голову, когда Дерек, вжавшись в него, трахая короткими, резкими толчками, начинает покрывать собственническими поцелуями-укусами подставленную шею, и слабо трется щекой о пальцы Питера, послушно приоткрыв рот, стоит сильным пальцам скользнуть по тонкой нежной коже губ. Дерек, не отрываясь от сладкого манящего горла краем глаза видит, как Стайлз обхватывает губами пальцы Питера, видит, как мужчина низко, глухо застонав, двигает рукой, наверняка поглаживая гладкий горячий язык, сейчас ласкающий его пальцы. Альфа поднимается со ставшими мягче поцелуями выше, к линии челюсти, к гладкой щеке, коротко мазнув языком по уголку приоткрытого рта, и прижимается губами к виску, всем телом приникая к Стайлзу, кожа к коже, не оставляя и дюйма между ними и продолжая двигаться, шепча что-то бредово-сладкое.
Питер тихо рычит поблизости, опуская голову и красиво прогибаясь всем сильным телом, он еще гладит приоткрытые мягкие губы тихо, на грани оргазма, стонущего Стайлза, когда Дерек чувствует оглушительную волну чужого удовлетворения и пряно-горький запах спермы.
Стайлз держится еще пару минут, горячечно шепча имя Дерека, влажно и беспорядочно касается губами его лица, зарываясь пальцами в волосы на затылке.
Альфа проваливается в глубокий, жаркий омут бесконечно полного удовлетворения буквально через несколько секунд после своего человека, сильно сжимая его бедра ладонями, ложась на вздымающуюся грудь и отдаваясь ласке скользнувших на спину рук.
Несколько минут проходит в тишине, нарушаемой только тяжелым дыханием и едва слышными постанываниями Стайлза, потом Дерек неохотно поднимается, напоследок нежно поцеловав Стайлза в губы, и помогает ему, немного ошалевшему, еще чуть подрагивающему, сесть на край стола.
Питер с удовлетворенной ленцой вытирает ладонь салфеткой, оглядывая племянника и его человека, и тянется за кофейными чашками.
- Завтрак? – смешливо уточняет, чуть приподняв бровь.
Дерек благодушно урчит в ответ, наклоняясь к плечу своего человека, ласково, благодарно прикасаясь губами.
========== Часть 12 ==========
Дерек в очередной раз убеждается, что в жизни ничего и никогда не случается по плану - в его жизни так совершенно точно, - когда в конце весны Стайлз, до этого полмесяца нывший, что его совершенно точно отчислят и что у него нет шансов получить за семестр даже троек, неожиданно получает автоматы по всем предметам и неожиданной легкостью сдает все экзамены, а сам Дерек, железно уверенный, что от семейного бизнеса, большей частью находящегося в Нью-Йорке, сюрпризов ждать не следует, оказывается на грани нервного истощения после очередного разговора с Питером, уехавшим в Большое Яблоко, выяснять, что за хрень происходит с их деньгами.
Помимо этого Крис Арджент огорошивает альфу новостью, что ему с дочерью необходимо уехать к родственникам во Францию на неопределенный срок. Одна из бабушек Криса, как выяснилось, любила собирать раз в несколько лет всю родню на свои похороны, которые с завидным постоянством откладывались уже то ли десятый, то ли пятнадцатый год.
Долгих лет здравия старушке Дерек, конечно, пожелал, про себя сосредотачиваясь лишь на том, что на свободную охотничью территорию во время отсутствия Криса может прийти кто угодно.
Волчата, почуяв недобрый настрой своего альфы, старались появляться в особняке как можно реже и вести себя как можно тише, и даже на тренировках лажали куда меньше прежнего - по мнению Стайлза, мрачный вид Дерека срабатывал куда лучше любых рыков, наказаний и дополнительных тренировок.
Даже Кора, насколько знал Стайлз, упросила Питера пустить её пожить несколько дней в его городской квартире, так что большую часть времени волк со своим человеком проводили наедине. Дерек за ворохом бумаг, в которых следовало разобраться, а Стайлз…
Стайлз просто был рядом, обнимал, готовил чай, целовал альфу в висок, стараясь не лезть с разговорами, когда видел, что Дерек не горит желанием объяснять, что за кипу бумаг он разбирает в данный момент.
Дерек чувствует себя виноватым, особенно, когда почти случайно, не подумав, рычит на сделавшего какое-то неловкое движение Стайлза.
Стилински в очередной раз подтверждает мнение Дерека о том, что он идеален, не реагируя на этот рык обидой даже тогда, когда альфа бывает откровенно неправ.
За неделю Дерек доходит до состояния, близкого к тихой, молчаливой истерике, хотя никогда в жизни бы не подумал, что склонен к подобному.
К концу второй недели, после нелегко давшегося альфе полнолуния, единственное, что приносит Дереку ощущение спокойствия, это объятия Стайлза, его тепло, его ласка и искреннее желание помочь своему волку. Стилински не протестует, проводя третью ночь подряд в постели с огромным черным волком - просто в волчью голову не лезут сны, снабженные мириадами чисел, формулировок и расчетов, - а Дерек, каждый раз разговаривая с Питером, думает о том, что у дяди есть все шансы снова съехать с катушек, если им придется продать семейный особняк.
Спокойнее становится только к середине июня, и Дерек, большей частью почти не интересующийся дядиными методами ведения бизнеса, просто тихо надеется на то, что на адрес особняка не придет повестки в суд с обвинениями в паре-тройке жестоких убийств.
Стайлз смешливо фыркает на это предположение, то ласково поглаживая Дерека по макушке, то разминая напряженные плечи.
- Сегодня же спокойный вечер? - уточняет Стилински, окидывая взглядом впервые за месяц не заваленный бумагами стол. Дерек кивает, бросая короткий взгляд на настенные часы.
- Питер должен позвонить, - поясняет немного виновато, накрывая лежащую на столе ладонь Стайлза своей. - Ему обязательно нужно вернуться в ближайшую неделю, я не хочу, чтобы он второе полнолуние проводил без стаи.
Стайлз серьезно кивает, обходя широкий письменный стол, и становится позади Дерека, обнимая его за плечи, наклоняясь чуть вперед, чтобы прижаться щекой к виску.
- А зомби-дядя настаивает на другом варианте? - Стайлз ласково поглаживает Дерека по груди, думая о том, что ему совсем не хочется, чтобы Хейлы грызлись между собой из-за этого.
А, судя по вымотанному состоянию обоих, это вполне вероятно, нужен даже меньший повод для того, чтобы простой разговор выплеснулся в семейную ссору, которых, на самом деле, не наблюдалось уже достаточно давно.
- Я еще не говорил с ним об этом, - альфа пожимает плечами. - Мы не думали, что ему придется задержаться в Нью-Йорке больше, чем на месяц.
Стайлз аккуратно трется кончиком носа за ухом Дерека, целуя тонкую кожу, когда альфа щелкает по клавишам ноутбука, принимая видеовызов.
