Когда Ньют заканчивает рассказ эта улыбка задерживается еще на пару мгновений, но потом Персиваль вновь становится совершенно, безукоризненно серьезен.

- Пора за работу, - он кивает на заложенный бумагами стол. - Спасибо за необычный чай… И за необычную историю. Было весьма интересно, мистер Саламандер.

- Вы когда-нибудь отдыхаете? - как можно вежливее и улыбчивее спрашивает Ньют, глянув сначала на аврора, а потом на кипы бумаг.

- А вы? - парирует Грейвс через мгновение, многозначительно приподняв брови.

Ньют на секунду думает, что ему есть чем на это ответить, что его работа совсем не похожа на работу главы аврората, полную бумаг, отчетностей и прочего. Но вовремя вспоминает, что и Персиваль Грейвс совсем на него самого не похож. Ни на кого, если честно, не похож.

- Тоже нет, - соглашается Ньют. - Пойду как раз займусь своим зверинцем… Вы спускайтесь, если захотите…

- А вы всех зверей задекларировали? - с усмешкой уточняет Персиваль, и Ньют внезапно вспоминает про нунду, которого будет очень сложно спрятать от цепкого взгляда аврора.

Грейвс совершенно правильно трактует его короткое замешательство, судя по короткому хмыканью, и качает головой. - Я пока воздержусь, мистер Саламандер. И я занесу вам нюхля вечером, я так понимаю, он все равно будет сидеть у меня на столе, пока я буду работать.

- Ему, наверное, нравится за вами наблюдать, - объясняет Ньют, скорее признаваясь самому себе в том, что ему бы это понравилось.

Например расчесывать длинную шерсть камуфлори, сидя в кресле у камина, пока аврор разбирается со всеми своими невероятно важными документами с гербовыми печатями и десятками охранных заклинаний. О, Ньюту бы понравилось.

- Я все же надеюсь, что на ночь вы его запрете, - Грейвс многозначительно приподнимает брови и, вежливо кивнув на прощание, отходит к столу.

Ньют даже не делает попытки поймать толстенькую меховую пулю, в которую превращается нюхль, и просто позволяет ему молниеносно добежать от чемодана до выхода из комнаты. Остановившись у приоткрытой двери, зверек подозрительно оглядывается на Ньюта, явно ожидая подвоха, но тот только пожимает плечами, всем своим видом объясняя волшебному созданию, что он, кажется, победил в этом маленьком противостоянии.

- Только сиди тихо и не трогай бумаги, - строго предупреждает Грейвс, кивнув на небольшой пятачок свободного от документов пространства, которое он освободил для нюхля. Зверек довольно урчит и торопливо перебирается туда, потеревшись мягким боком о ладонь Персиваля.

Со второго этажа не доносится ни звука - по всей видимости зоолог спустился в свой чемодан, - за окном тоже тихо, как-то по особенному гнетуще тихо. Немного похоже на приближение дементоров, но ощущение тоски лишь бьется где-то на самом краю сознания. Неоформленное и неясное, мешающееся со смутным беспокойством и предчувствием беды. Персиваль всегда верил своим предчувствиям, но никогда не позволял им себя контролировать.

Теплый на ощупь, умиротворенно мурчащий нюхль неожиданно оказывается весьма кстати - когда от давящей тишины - концентрированной магии, растекающейся по этим землям, - начинает звенеть в ушах, Грейвс легонько гладит зверька по загривку и тот разражается таким отборным урчанием, что о тишине легко можно забыть. Несколько секунд Персиваль позволяет зверьку ласкаться о его руку, а потом снова возвращается к работе, делано не обращая внимания на тот факт, что нюхль с отведенного для него места перебирается поближе.

Так повторяется еще два или три раза, и к последнему на сегодня докладу урчащий маленький воришка вплотную прижимается блестящим черным боком к руке Персиваля, поглядывая на него своими умными глазками-бусинами.

- Я закончил, - сообщает аврор нюхлю, и, может быть, чувствует себя немного странно, поймав себя на разговоре с фантастическим зверем.

Нюхль, встрепенувшись, принимает сидячее положение и деловито начинает рыться в своем кармане, недовольно ворча себе под нос.

- Не стоит, - Персиваль устало трет лоб, качая головой. - Я ведь понимаю, что ты можешь достать что-нибудь, из-за чего мне придется отдать твоего… - “хозяином” Ньюта язык не поворачивается назвать. - Ньютона под стражу. А то и еще хуже…

Нюхль достает из кармана ремень.

Неприлично дорогой черный ремень из кожи василиска со строгой серебряной пряжкой - некоторая слабость к аксессуарам у Персиваля имелась, и он этого даже не отрицал, не перед самим собой, во всяком случае. Не настолько, конечно, чтобы пытаться вернуть неожиданную пропажу - фаталистом Грейвс не был, но посчитал это достойной платой Судьбе за пару прекрасных ночей.

- Откуда он у тебя? - ответа Персиваль не ждет, принимая вещицу из лап засиявшего нюхля. - Впрочем, вариантов не много, верно? Я точно знаю, где я его оставил.

Нюхль вперевалочку подбирается поближе, довольно прищурившись, когда Персиваль рассеянно гладит его по макушке, отгоняя наползающую головную боль, побочный эффект потревоженного заклинания забвения.

- Значит там был он, а? Других объяснений у меня нет. А если там действительно был он, то навряд ли он догадывается… Разве что ты сбегал, а твой… зоолог мне ничего не сказал об этом. Пойдем-ка спросим его об этом.

Нюхль с готовностью забирается к Персивалю на руки и тот, убрав ремень в верхний ящик стола, поднимается на второй этаж, постучав в спальню Ньюта прежде чем войти. Ответа он не получает, так же, как и когда стучит по крышке чемодана.

Нюхль дергает его за рукав, будто приглашая спуститься и не беспокоиться об условностях, и аврору ничего не остается, кроме как принять это своеобразное приглашение.

Далеко Персиваль предпочитает не проходить - мало ли, действительно, какое чудище Ньют “забыл” зарегистрировать в МАКУСА. Сейчас заострять на этом внимание не хотелось.

Саламандер появляется через несколько минут - покачивающийся от усталости, в перемазанной чем-то не поддающимся описанию рубахе, со слипающимися глазами, он выглядит как иллюстрация к статье о трудоголизме и его последствиях.

- Принес вам вашего зверя, - Персиваль кивает на свернувшегося на сгибе его руки нюхля, отчаянно притворяющегося спящим.

- Скорее уж вашего, мистер Грейвс, - обескураживает честностью Ньют, через мгновение спохватившись и извинившись.

Он аккуратно забирает зверька у Персиваля и, пройдя несколько ярдов в сторону, запускает его в поблескивающую драгоценностями нору.

- Он у вас не сбегал? В последние дни в Нью-Йорке? - уточняет аврор, отходя в сторонку и давая дорогу огромному золотистому теленку.

- Нет… Почему вы спрашиваете? - мягко улыбается Ньют, почесав подошедшего теленка за ухом. - Я вам могу поклясться, что не сбегал и ничего не творил. Только в вашем присутствии. У него какие-то внутренние резервы открываются, не иначе.

- Ясно, - Грейвс внимательно смотрит на Ньюта, на его ладони, неторопливо скользящие по золотистой шкуре животного. - Это ведь ре-эм?

- Да. Один абсолютно зарегистрированный теленок, - с улыбкой подтверждает Ньют. - Я его скоро выпущу. Еще немного подлечу и выпущу. А вот тебя - навряд ли, - вздыхает зоолог, обращаясь к вампусу, с урчанием отеревшемуся о ногу аврора. - Вы ему нравитесь.

- Волшебная палочка с шерстью вампуса, - поясняет аврор, безбоязненно опуская руку, чтобы погладить маленького хищника. - И факультет в Ильвермони. Вампус - явно мое животное.

- Только не говорите этого при нюхле, он заревнует и расстроится, - улыбается Ньют.

- Хорошо, - Персиваль кивает, еще немного почесав большую шестиногую кошку за ухом. - Значит он у вас точно не сбегал? Нюхль. В последнюю ночь перед отъездом, например?..

- Нет… - Ньют мотает головой. - А в чем собственно дело?..

- Все необычные ограбления, случающиеся во время вашего пребывания в городе стоит в первую очередь проверять на нюхля, - легко и умело лжет Персиваль.

- Могу за него поручиться. - серьезно кивает Ньют.

Аврору этого, кажется, достаточно - пожелав зоологу хорошей ночи, он поднимается наверх и уходит в свою спальню.