– Вот и я говорю, если будем строить фабрику, в самый раз пригласить к нам Спартака, – робко заметил Матвей, стрельнув в шурина серыми глазами.

Иосиф потерял интерес к шашлыку. Продолжал держать шампур, оголившийся от мяса, как рапиру. Лицо его покрылось багровыми пятнами, как жесть ржавчиной.

– Мать его хвалилась, мол, останется в Москве, – сказал он.

– Вроде бы интересовались им иностранные фирмы. Все рвутся в столицу. А он зачем вернулся?

– Везде хорошо, а дома, как не крути и не верти задом, лучше.

– Кира приподнял грозно правую бровь и наклонился к Иосифу. – Да ты ешь, сынок. И ты, Андрюша, что-то сегодня не тот. И тебя не оставим без внимания, неси исправно службу. Этих пугальщиков рано или поздно мы все равно общими усилиями отловим. Не таких еще скручивали в бараний рог!

– И всех отправят к белым медведям! – заискивал Александр.

– Сколько понадобится денег на такое строительство?! – вопрошал Матвей, и все тревожно уставились на Киру.

– Говорю же вам – заинтересовал мэра, – решительно изрек Кира. – Даст заем с хорошими процентами. Человек он… хваткий, с большими связями. К губернатору вхож. Главное, выколотить побольше суммы под важный объект…

– Что бы мы делали без тебя, Кира! – Александр схватил бутылку со стола и стал разливать всем. – Еще по одной в самый раз!

– Выпил бы и я… но надо идти на службу, – сожалел Андрей.

– Мальчишка вырос на моих глазах, – напомнил Матвей о том, что больше всего его занимало. – Ходил в одну и ту же школу с моим сыном. Он – инженер, архитектор, а мой?.. Ни мед, ни воск…

– Ну и что? – вспыхнул Кира. – И мы, и наши дети не потерялись в этом мире! Живем, не хуже других и здравствуем!

– С малых лет, понимаешь, на производстве. Дом – работа, работа – дом. А единственного сына не смог поставить на истинный путь, – таращил на шурина упрямо глаза Матвей. – А Спартак получил образование без отца и нянек…

– Куда ты клонишь?! – рассердился Кира. – Институт, книжки – это еще не все! Как поведет себя дальше?! На практике!

– Бог даст…

– Бог ничего не даст! – оборвал зятя Кира, выведенный из терпения. – Своими руками нужно чесаться!

– Хотел сказать, – упрямился Матвей, пытаясь закончить свою мысль, – бог даст, может, породнимся. И Катя наша…

– Не нарывайся на грубость! – снова оборвал Кира, вставая.

– Не дам согласие – пусть его мамочка завиляет задницей. Ишь, разборчивая! Проучу, будет знать, с кем дело имеет. – Он строго глянул на Александра. – А ты что перестал есть? Наливай! Выпьем еще по стопке.

– Я наливаю, но… – Александр потупился.

– Что «но»? Мы зачем сюда пришли? – нагонял страх Кира.

– Еда, говорят, до хорошего не доведет, Кира, – Александр глянул на Матвея, который ограничивал себя в еде и питье.

– Вот ты сказал о древнем философе, – решил пояснить Матвей.

– И я приведу пример. Вилкой и ножом, говорил он, мы роим себе могилу. Еще говорил, что надо есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть и есть… Чтобы не переедали – медики придумали кольцо. Одевают на желудок и все! Шунтированием называют. Поел чуть-чуть, а дальше – стоп!..

– Это кольцо не мешает одеть тебе на язык! – Кира продолжал грозно возвышаться над столом. – Чтобы не болтал лишнего.

– От земли оторвались, а до неба не дотянули, – сопротивлялся угрюмо Матвей. – Вот и болтаемся между небом и землей. Вольница! От большого света ослепли…

– Смотрите на него! – навис над зятем Кира. – Ну что ты бурчишь, как свекор?!

– Похерили советскую власть, а замену не подготовили, – Матвей не унимался, – блуждаем в потемках, как котята. Свободный рынок! От кого он свободный и для кого?! Завязали руки даже органам…

– Бросаешь слова на ветер!

– Собака лает, караван идет! – попытался внести игривый настрой в беседу Александр, но шутка не вышла.

– Все было в руках государства, – решительнее наступал Матвей. – И что же? За сутки все оказалось частным. Как? Когда? Кто дал право?!

– Ужас! – вскрикнул Александр.

– У кого была на плечах голова, тот быстро пошел в горы! – жарко отстаивал свою точку зрения Кира.

– Выпотрошили государственное имущество, – не сдавался Матвей. – Хапали, кто как мог!

– С чего-то нужно было начинать! Свое брали… – пояснил всем Кира.

– Но кому-то достался шиш…

– А станки у кого мы взяли? – глянул в глаза зятю Кира.

– Мы за них заплатили! – сопротивлялся Матвей.

– Сколько? – припирал зятя Кира. – И полцены не дали. Что было в году семнадцатом? Революция. Сколько погибло людей? Миллионы. А сейчас? Что я этим хочу сказать? Провели самую мирную, бескровную революцию! А ты сидишь и языком… Буру-буру!

– А нужна ли была нам такая революция? – не уступал Матвей. – Кто ее сделал? Народ? Или она было кому-то на руку?!

– Фу ты! – шумно выдохнул Кира. – Ты просто невыносим! Хоть бы раз сказал – слава богу! Твой шурин вытащил тебя из серой жизни. Из мелкого кустаря сделал бизнесмена.

– Зачем же ты так, дорогой Матвей? – мягко упрекнул Александр. – Лично я по гроб буду обязан Кире…

– Можно мне сказать? – напросился Иосиф, глядя на Киру. – У меня нет опыта говорить тосты. Но скажу от всей души. Мой папа перед смертью наказал. Помни, говорил, сынок, все самое лучшее ты сможешь взять только у Киры. А мы так легко забываем, не ценим хорошее. Дорогой наш Кира! – у парня от крепкого напитка расширились глаза, заблестели, заискрились, он никогда много не говорил, а тут – вдруг прорвало. – У тебя все здорово получается, за что не возьмешься. И мы рядом с тобой что-то можем и что-то стоим. Построишь обувную фабрику, станешь генеральным директором. И дальше за собой и нас поведешь. Большому кораблю, говорят, – большое плавание!

– Как здорово сказал! – опешив, схватил со стола свой стакан Александр. – Твоя школа, Кира! Выпьем за нашего шефа! С тобой мы увидим настоящий свет! С тобой нам не страшны ни внутренние, ни внешние бури…

– Спасибо! Спасибо, мои дорогие друзья-компаньоны! – засмущался Кира, пряча довольную улыбку под пышными усами. – Отец твой, кстати, первым предложил, – напомнил он Иосифу. – Возьми, сказал он, долю за сына и начинай смело! И мы, как вам известно, не в убытке оказались…

Иосиф схватил со стола бутылку, вдохновленный словами Киры, налил всем и себе и потянулся к Андрею, чтобы чокнуться. Но выпить не дал тому Матвей:

– Не пей! Тебе идти на службу…

– Одну рюмку можно, – взял под защиту Андрея Кира.

– Стоит один раз нарушить – потом потеряет доверие коллектива, – стоял на своем Матвей.

– А пригубить можно? – спросил Андрей.

– Только пригубить, – хмуро согласился Матвей, и сам пить не стал, точно из солидарности, а лишь прикоснулся губами к стакану.

– Мой зять прямо на глазах от рук отбивается! – шутливым тоном прокомментировал Кира. – Ладно, поменяем пластинку! – великодушно улаживал он. – Где Савва? Сидим тут как замороженные.

– Савва! Савва!

Хозяин ресторана появился мгновенно.

– Я – здесь! Весь – внимание!

– Веселиться пришли, а не на поминки! – щедро улыбнулся Кира. – И поменяй эту музыку. Будем танцевать. Давай нашу! Чтоб земля пылала под ногами!

– Лечу, мои дорогие!

Кира вышел на вымощенный плитами круг перед музыкантами, распростер руки, словно намеревался взлететь и, чем-то похожий на коршуна небывалой величины, закружился в танце.

– Асса!

– Ас-са!

Компаньоны громко хлопали ему в ладоши.

– Мы, южане, умеем веселиться, – обратился к Матвею Александр. – Этого у нас не отнять.

– А нашим Кирой просто зачаруешься! – добавил Андрей.

– Ну, а ты, чего ты стоишь? – набросился на Иосифа Матвей. – Иди же, раструси свой живот…

– Займусь гимнастикой, дорогой Матвей! – заверил его Иосиф, расправляя могучие плечи.

– Пора уж! Но и танец – в самый раз. Ну-ка! Жених недоделанный, – процедил себе под нос Матвей, и вслед за Иосифом вытолкнул в круг и Александра. – Прыгайте, пока ноги держат…