– Ну, мои хорошие, что бы такого нам еще заказать? – возвестил бархатным баритоном Кира, и хруст за столом неожиданно стих.

– Для начала возьмем севрюги. Ассортимент теперь у нас самый изысканный и разнообразный. Рыбка откроет нам аппетит!

– Фосфор! – приложил палец к седому виску Александр, долговязый мужчина с орлиным носом и острыми глазами.

– Будем светиться, как фары, э! – попытался было сострить Матвей.

– Мозги, дорогой Матвей! – поправил его Александр.

– И не только мозги, дорогой Александр, – сделал замечание Кира. – Морские дары способствуют мужской силе! – подчеркнул он. – Ешьте больше и все женщины будут трепетать! Э-э-эх!

– Да вы что! – вскрикнул Дима. – А какие именно, дядя?

– Э-э! С отцом сидишь! – пригрозил сыну Матвей.

– Пусть резвится наш мальчик пока молодой, – поддержал его Кира.

– Слишком резвый, – напустил на себя строгости Матвей.

– Стал как мартовский кот…

– И блондинки, и брюнетки – все подряд! – оживился Александр.

– По-твоему женщины живность? – скептически заметил Матвей, маленький, с большим носом и небольшим брюшком немолодой мужчина со стальными волосами от обильной проседи.

– Любые, я хотел сказать. Верно, Кира? – изворачивался Александр.

– По этому поводу есть анекдот, – загадочно начал Кира улыбаясь. – В одной приятной компании произносит мужчина тост. Выпьем, говорит, за рыбу и воду. Что я этим хочу сказать? Рыба – это женщина, вода – это мужчина. Рыба не может жить без воды, как женщина без мужчины. Одна особа делает замечание тамаде. Простите, говорит она, я вот десять лет живу без мужчины и ничего. Простите, отвечает он, я не имел в виду копченную рыбу…

– Все-таки интересно… – робко вмешался в разговор Иосиф, пробиваясь сквозь громкий смех за столом, и задвигал мощными плечами так, что белая рубашка, казалось, вот-вот разойдется по швам.

Небольшая голова Иосифа не соответствовала его габаритам: ранний живот, и лицо по-девичьи нежное, с припухшими розовыми губами, делали достаточно повзрослевшего парня каким-то кукольным, не по-мужски слащавым. Коротко стриженые волосы и чубчик, вздернутый набок, как рожек бодливого бычка, и высокий голос все это никак не подходило к его массивному телосложению.

– Что именно? – наклонил в его сторону голову Кира.

– С едой у меня все хорошо, – румянец на щеках Иосифа стал погуще. – А как с подходом?.. К женщине нужен особый подход…

– Надо скидывать вес, дорогой Иосиф! – сердито посоветовал Матвей. – Еще нет тридцати, а уже такой вздобревший… – невольно вырвалось у него, будто подражал своей бесцеремонной жене, и смолк, не вникая в потаенные думы повзрослевшего парня.

– Всему свой час, мой мальчик, – понимающе обнадежил Иосифа Кира, сразу же уловив, что беспокоит юного компаньона. – Что закажем на горячее? – перешел он к делу. – Какие будут предложения относительно сегодняшнего меню?

– Что мы в думе, открываем депутатские слушанья!? – вмешался Матвей. – Как скажет Кира, так и будет! – он бросил горделивый взгляд на остальных.

– Матвей, дорогой, – поднял правую черную бровь Кира, – почему как скажу я? Есть и другие. Обсудим, если надо, мы не на планерке у нас на фирме. Одна голова хорошо, а две – лучше.

– Не в том смысле, как скажешь ты, дорогой Кира, – лицо Матвея тотчас покрылось румянцем и морщинами. – Говорю в том смысле, что ты понимаешь, как лучше.

– Матвей прав, – поддержал Александр. – Ты и кулинарию знаешь, как обувное дело. У тебя тонкий вкус.

– Уговорили! Пусть будет по-вашему, – Кира поднял руки.

– Зовите хозяина.

Дима, придержав Иосифа, бросился на кухню, громко крича:

– Савва! Савва! Кира зовет!

Савва – маленький, сгорбленный хозяин ресторана – не шел, а летел, быстро перебирая ноги, направив вперед облысевшую голову. Ворвался в беседку в фартуке.

– Я – весь внимание! Приказывай, дорогой Кира!

– Мы тут тихо-мирно еще кое-что надумали, ты уж нас прости, дорогой, – Кира погладил пышные усы.

– Заказывайте все, что есть на белом свете! – огласил самозабвенно Савва. – Дорогим гостям ничего не жалко. Пейте, кушайте, веселитесь! Все, что есть – на этом свете, на том – ничего нету!

Савва принял заказ и удалился поспешно.

– Воспользуемся добрым советом нашего друга и кудесника, – продолжил трапезу Кира, наполняя беседку густым баритонным звоном. – Выпьем и закусим, что нам послал всевышний. Приятно бывать с вами, а еще приятнее сидеть за одним обильным столом. Думаю, эту добрую нашу традицию ничто не нарушит. Самый скромный стол пусть будет таким. Да не пристанет к нашей гавани никакая зараза. Что я этим хочу сказать? За успехи нашей фирмы, за наши личные, без которых, сами понимаете, просто нельзя. Да не потревожат нас ни внешние, ни какие другие бури. Пусть будет так, как есть. Хуже – пусть не будет.

– Хуже – пусть не будет, – повторил Александр, сосредоточив все свое внимание на стакане с крепким напитком. Он тихо цедил белую жидкость и с чувством выдохнул, выпив до конца. – Хорошо пошла!

– Ага! Пошла, как по маслу, – выставил губы Иосиф и склонился над своей тарелкой, чтобы поскорей заесть.

Матвей раздумывал, морщился перед тем, как выпить, каждый раз проделывая одну и ту же мучительную для него процедуру; затем закрыл глаза и торопливо выпил.

Савва принес шашлык из осетрины.

– А вот и дары моря! – расширил ноздри Александр. – Специально для нас?

– А как же! – воскликнул Савва. – Дорогим гостям найдем всегда. Достанем из глубины моря, из-под земли, отыщем на Марсе, на Венеру заберемся!

– Это хорошо! – заерзал на стуле Дима. – И Каспий рядом…

– Поэт! – Александр похлопал Савве в ладони, как артисту; его толстая нижняя губа отвисла, и он чем-то стал похож в профиль на верблюда.

Кира задержал хозяина ресторана, дал ему рюмку в руки.

– Дорогой Савва, – обратился он с почтением, – к тебе приезжают отовсюду. К плохому не приедут. Что я этим хочу сказать? Мы тебя знаем всю свою жизнь. Плохого забудут на второй день.

– Хорошее у тебя сердце, дорогой Кира, – растроганный хозяин вытер платком со лба пот. – Если ты уважаешь людей, то и к тебе относятся с почтением и любовью. Этим богат наш народ, чуткий и душевный.

– Был на западе артист, – Кира имел привычку обращаться за примерами к выдающимся личностям прошлого. – Чаплин его фамилия. Все его помнят, несмотря на то, что прошло так много лет. Фильм был. Он танцует с курицей на подносе в знаменитом ресторане. Что я этим хочу сказать? Этот самый Чаплин на нашего Савву похож.

Матвей потянул Киру за руку. И когда тот наклонился, шепнул ему на ухо с укором:

– Не надо так. Савва может обидеться.

– И вам тоже желаю от всей души… – Савва выпил только половину и виновато опустил стакан на край стола. Он приложил ладонь к груди, поблагодарив клиентов, и не стал более задерживаться.

– Что-то задерживается Андрей, – нарушил молчание Матвей. – Стал опаздывать…

– Служба у него такая! – подчеркнул Александр. – Так вдруг неспокойно стало. Понаехали и к нам, становится и у нас как-то опасно…

– А я вот тоже – решил попробовать… – Иосиф тревожно осмотрелся, не поднимут ли его на смех. – Может быть, уже в последний раз…

– Нашел, куда поступать, – брезгливо заметил Дима. – Иди в педагоги. Будешь учить детей доброте, слушаться родителей, старших почитать.

– Не-е… – рассмеялся Иосиф. – Адвокат так хорошо защищал папу… Я поклялся, вырасту – буду поступать на юридический. Стану защищать людей…

– Молодец! Не то, что мой! – одобрил Матвей и сердито покосился на сына. – У людей дипломы, а он – гоняется…

– Запишут в красную книгу, – усмехнулся Дима, не давая отцу договорить. – Установит мировой рекорд. Уже пятый год подряд будет поступать…

– Прикуси язык! – пристыдил сына Матвей. – Ты даже не стараешься!

– Может, пойду, – не сиделось Диме. – Свидание у меня.

– Видать, уже подействовали дары моря! – пошутил Александр.