- Вот, возьми сладостей и кувшин топленого молока...дай я налью тебе в чашку... И не обманывай меня. У тебя глаза красные, давно уже плачешь...

Сашиа застенчиво улыбнулась и осторожно села рядом с ней, но не по-степному, а так, как их учили в общине Ли-Тиоэй - на пятки.

- Да сними ты покрывало - на женской половине незачем его носить! - воскликнула Аэй и сбросила свое, упавшее на пол как цветастый ворох осенних листьев.- Пей молочко, - нежно добавила она и снова поцеловала девушку, на этот раз в ухо.- Как тебе здесь? Плохо?

- Н-нет, - запинаясь, проговорила Сашиа. - Я привыкну. Если брат так решил...

- Я бы сказала твоему брату, все, что я о нем думаю! - воскликнула Аэй, но, заметив робкий протест в глазах своей юной собеседницы, продолжила уже мягче: - Он действительно считает, что тебе будет лучше в чужом доме, а не рядом с ним, после всего того, что тебе пришлось пережить под чужим кровом до этого?

- Аэй, я не знаю... Так все совпало - и то, что он увидел, как я разговаривала с Каэрэ, несмотря на его запрет.

- Его запрет? - перебила Аэй.

- Ну да - брат не велел мне видеться с Каэрэ, даже в присутствии Иэ, Тэлиай или его собственном, не говоря уже о том, чтобы ухаживать за ним. А Тэлиай... она часто просила меня ей помочь - она боялась, что совсем не умеет ухаживать за раненым, не умеет менять повязки, и еще боялась, что делает Каэрэ больно... О, Аэй! Как жестоко его пытали в тюрьме!

Сашиа закрыла лицо руками, плечи ее задрожали.

- Не плачь, не плачь, - Аэй обняла ее, положив ее голову к себе на грудь. - Самое страшное для него уже позади. Он поправляется. Раны его уже зажили, он просто очень слаб...

- Раны Каэрэ зажили? Игэа и ты творите чудеса... О, как бы я хотела увидеть его! - прошептала Сашиа.

- Придет время и увидишь... Не стоит сердить Миоци... Ты говорила, что твой брат увидел тебя рядом с Каэрэ и рассердился?

Сашиа подняла на нее полные слез глаза.

- Я еще никогда его таким не видела, Аэй.

- Он, надеюсь, не ударил тебя?- встревожилась ее собеседница.

- Нет, что ты, он никогда так не поступит. Но он был очень сердит, велел мне идти к себе, а потом... потом долго выспрашивал меня, есть ли какие-то основания для сплетен, которые ходят... в храмах города.

Здесь Сашиа перешла от всхлипов к настоящим рыданиям.

- Какие сплетни? - нахмурилась Аэй.

- Ты не понимаешь? - с трудом вымолвила Сашиа сквозь рыдания. - Я же была рабыней!

- Положим, ты не была рабыней, - ответила Аэй, наливая воду в рукомойник и снимая с деревянного крючка полотенца, на котором рука новой хозяйки этой небольшой сумрачной комнатки уже вышила золотистой нитью солнечные узоры.- Ты всегда была девой Шу-эна, которая по закону Нэшиа должна была принять посвящение Уурту и мужественно отказалась.

- Нет, я была рабыней, - Сашиа зачерпнула воду в пригоршню, но рыдания снова сотрясли ее тело, и вода расплескалась. Она больше ничего не могла сказать.

- Вот оно что! - Аэй достала из своей корзины кувшинчик с травяным настоем. - Как знала, что он тебе пригодится. Это тебя немного успокоит.

Сашиа сделала несколько прерывистых глотков. Аэй нежно омыла ей лицо, потом выплеснула воду из окна на цветы.

- Каэрэ...Каэрэ защитил меня от рабов с мельницы, - выговорила, наконец, Сашиа и продолжала уже более связно:- Он все время держал меня под своей защитой. Он сказал, что уважает то, что я служу своему богу, и что он тоже служит своему. Вот и все. Но люди говорят всякое...

- А брату своему ты говорила об этом? - серьезно спросила Аэй.

- С самого начала.

- Он поверил?

- Он сразу сказал, что поверил. А потом пошли всякие слухи...Тиики храма Шу-эна стали говорить, что, если бы на моем месте была не сестра великого жреца, то она должна была бы положить свое покрывало обратно на алтарь Шу-эна. И что сотни быков мало принести в жертву, чтобы загладить мое преступление.

- Это их мысли и воображение полны преступлениями. А ли-шо-Миоци? Что он на это говорит? - с возмущением спросила Аэй.

- Не знаю, как понять его... Я спрашивала брата- может быть, мне уже не стоит носить синее покрывало - люди могут начать судачить. Но Аирэи ответил, что совесть важнее людской молвы. И я не положила покрывало на алтарь Всесветлого, потому что совесть моя чиста.

- Аирэи послал тебя к Зарэо в наказание? - тихо спросила Аэй, качая головой.

- Нет, не то что бы в наказание, - поспешно заспорила Сашиа. - Просто так все совпало - Раогай без спроса пошла на праздник Фериана, я провинилась, а Нилшоцэа что-то сказал при всех в Иокамме. В-общем, когда ли-Зарэо попросил брата отпустить меня пожить с Раогай, чтобы она поучилась от меня, как должна вести себя скромная девица, Аирэи согласился.

- Вот как! Ли-Зарэо не слушает бабьих сплетен, а судит о людях по тому, что видит.

- Он очень добр ко мне, но сейчас он в отъезде.

- А Раогай ты часто видишь?

- Нет, она не разговаривает со мной. Отец запретил ей выходить с женской половины, и она сидит весь день, запершись в своей комнате. А служанкам она сказала, что не будет разговаривать с бывшей рабыней - это неприлично для знатной девушки.

Аэй презрительно фыркнула:

- Фу-ты, нуты! Это она-то, которую Игэа вызволил из праздничного хоровода веселых жрецов храма Фериана! Повезло ей, что он ее заметил! Если о тебе ходят слухи, то слухи ходят и о ней - причем, в отличие от тебя, она сама в них виновна!

- Она же случайно, из любопытства там оказалась.

- А ты не по своей воле попала в то злополучное имение... Знаешь, что - я не люблю сплетни, но мне давно кажется, что дочь Зарэо влюбилась в твоего брата. Поэтому она тебя терпеть не может. Глупая, избалованная девчонка!

- Раогай?! Влюбилась в Аирэи?!

Сашиа была настолько изумлена, что совсем перестала всхлипывать, и заулыбалась, как ребенок.

- Ты такая милая, когда улыбаешься! Родная моя девочка! Будь моя воля, я бы забрала тебя к себе в сей же час...Но почему же ты ничего не ешь? Ты, наверное, голодна, из-за этой несносной девчонки боишься выйти из своей комнаты?

Аэй взяла в руки ее вышивку - узор изнанки был безупречен, как бывает только у священных вышивальщиц, дев Всесветлого...

-Нет, нет, Аэй! - сказал тихо Сашиа, отвечая ей. - Здесь тихо, хорошо, я слышу, как поют птицы. Я сижу у окна, вышиваю и молюсь... Как там, в общине. Здесь лучше, чем в имении у Флай! Никто не заставляет вышивать день и ночь, я могу спать по ночам и не работать при лучине... и вышивать то, что я хочу, и петь, что мне нравится. И я уже ничего не боюсь.

Сашиа протянула руку к сладостям, и Аэй заметила, что ее запястье обмотано куском полотна.

- Сашиа! А это что такое?

- Ничего - я просто поранилась ножницами.

- Поранила правую руку? Ты же не левша! Ну-ка, покажи.

Несмотря на сопротивление девушки, Аэй осмотрела глубокую ссадину.

- Сашиа, скажи мне правду - что это? Уж не твой ли брат...

- Нет, нет! - Сашиа в тоске и негодовании отпрянула от нее. - Зачем, зачем вы все так плохо думаете об Аирэи? - вырвалось у нее.

- Нет, он достойный человек, я не думаю о нем плохо...просто он, на мой взгляд, слишком строг с тобой. Но кто поранил тебе руку?

- Это неважно, - твердо ответила Сашиа.

- Это была Раогай?! Посмотри мне в глаза! - потребовала Аэй. По растерянному взгляду девушки жена Игэа поняла, что ее догадка правильна.

- Не говори никому, Аэй, милая, прошу тебя! - взмолилась юная вышивальщица.

- Это был нож? Она что, напала на тебя?

- Нет, нет, все было не так...Она не хотела ничего такого сделать, просто...

- Просто схватила кинжал и хотела ударить им тебя, но все-таки сдержалась, и не отхватила тебе всю кисть, а оставила только эту царапину? О Небо, ну и дом! - Аэй воздела руки вверх, призывая в свидетели небо, и продолжала грозно: - А если бы ей духу хватило, она бы смогла в сердцах тебя убить! Гостью! Деву Шу-эна! Родовитая аэолка! Так фроуэрцы - то не все поступают, а их ругают на каждом углу!