Annotation
═ Даже сейчас, когда на дворе уже 1910 год, мир по-прежнему полниться идиотами. Сначала одни из них дают мальчикам дурацкие имена, затем другие трактуют их по своему разумению, даже не удосужившись уточнить пол. Именно из-за них мне пришлось проделать долгий путь через всю Российскую империю от холодных берегов Ледовитого океана до жаркого Крымского полуострова лишь для того, чтобы узнать, что мне совсем не рады. И хуже того, девушка, которую я должен теперь охранять, постоянно влипает в неприятности!
Литовцев Виктор
Глава 1 - Плохая девушка из хорошей семьи
Литовцев Виктор
Будь любезен, спаси меня от неприятностей
Пролог
- Ммм... какой изысканный утонченный бред.
Облачко пара из моего рта окутало пожелтевшие от времени страницы и растворилось в холодном воздухе. Я поплотнее закутался в шубу, несколько раз подышал на пальцы и вернулся к чтению книги, которую мне задали сегодня проштудировать. А книга была на редкость отвратительная.
"Между реками Волгой и Яиком... есть некое растение, очень похожее на ягненка, в пять пядей вышиной. Оно называется на их языке Баранец, что значит ягненочек, ибо оно имеет голову, глаза, уши и все прочее в виде недавно родившегося ягненка. И, кроме того, снабжено тончайшей шкуркой, которые часто употребляют для подкладки шапок. Сверх того... это растение, если только позволительно назвать его растением, имеет и кровь, но мяса у него нет, а вместо мяса есть какое-то вещество, очень похожее на мясо раков. Затем копыта его не роговые, как у ягненка, а покрыты чем-то вроде волос, наподобие рога. Корень у него находится у пупка или посредине живота. Живет оно до тех пор, пока сам корень, истребив вокруг себя травы, не засохнет от недостатка корма..."
Я закрыл книгу и посмотрел на обтянутую потрескавшейся кожей обложку, на которой было название сего "научного труда".
"Записки о московитских делах". Автор - Сигизмунд фон Герберштейн.
Сейчас была весна тысяча девятьсот десятого года, а я читаю псевдонаучный опус человека, жившего в шестнадцатом веке. К тому же книга была написана исключительно на основе слухов и баек, так что никак не могла претендовать на звание образовательного произведения. Взять того же баранца, которого он описывал. Этот зоофит действительно существует в природе. Только произрастает исключительно в Центральной Африке, на границе тамошней саванны и тропических лесов. Выглядит он и правда как небольшое травоядное животное, только лежащее на земле и источающее отвратительный запах гниющего мяса. Так оно привлекает животных-падальщиков, которые поедая его "плоть" разносят семена. Правда есть его даже падальщики не сильно желают, поскольку знает что "мясо" баранца пропитано сильнейший кислотой. Попадая в желудок жертвы оно начинает разъедать его, отчего животное умирает от внутреннего кровотечения в течении нескольких часов, тем самым становясь удобрением для семян. Только когда наступает сильный голод животные начинают поедать баранца от отчаяния.
Это всё доподлинно известно, поскольку известный голландский натуралист и исследователь Африки Патрик ван Дейк описал его ещё в шестидесятых годах прошлого века.
Но для жителя Европы времен фон Герберштейн, что Африка, что Московия, что Ад были для описания сравнительно одинаковыми местами. Хотя я и допускал, что описании Ада, хоть того и не существовало, и то было более точным.
Дон-дон-дон.
С поверхности в тоннель, где я сидел, прилетел звук колокола и я понял, что на сегодня мои занятия окончены. Положив книгу поверх большой стопки уже прочитанных произведений, я потушил керосиновую лампу и побрел в сторону выхода, сияющего вдалеке белым пятном. Я углубился внутрь библиотеке саженей на двадцать, поэтому быстро дошел до винтовой лестницы, ведущей к поверхности. Широкая круглая шахта уходила вглубь вечной мерзлоты почти на четверть версты. По всей её поверхности из промерзшей земли виднелись черные провалы тоннелей, расходящихся в разные стороны. Услышав звуки колокола из них тоже стали появляться такие же ученики как и я. Правда все они выходили из тоннелей, расположенных гораздо выше моего, поскольку так глубоко отправляли только меня. Наш учитель, предполагал, что мне нужно сосредоточиться на более старой литературе, а её хранили всегда в самом низу.
Ступени были сделаны из толстенных досок, которые заострив с одного края просто вдолбили в землю. Только за сотни лет, дерево стало ветхим даже не смотря на постоянный холод и отсутствие гниения. Под моим весом они периодически прогибались и скрипели. К тому же, не смотря на то, что их регулярно чистили, тонкий слой льда и снега, казалось, был на них всегда. Управители библиотеки понимали, что ежедневный спуск и подъем может стать для посетителей смертельный аттракционом и разместили вдоль стены импровизированные перила из канатов, привязанных к ввиченным в мерзлоту шурупам с кольцами на концах. Я, как и любой посетитель, всегда носил на поясе короткий трос с крюком на конце, который цеплял за эти "перила" во время движения.
Наконец, долгий подъём по кругу завершился и я ступил ногами на твердую землю. Вокруг, куда не оглянись, простиралась покрытая снегом тундра. Лишь поодаль виднелась небольшая деревенька на десяток дворов, да покосившаяся от времени церквушка, чьи брёвна от старости стали почти черными. Между избами сновали многочисленные фигурки людей, что было нехарактерно для этого времени. Однако приглядевшись я понял причину - возле одного из домов возвышалась темная лохматая фигура мамонта, на которых ненцы привозили каждую неделю припасы. Поэтому на улице и было так оживленно.
- Эй, Вера, ну как день прошёл?
Ко мне обратился высокий рослый парень, стоявший рядом с двумя девушками.
- Я ведь говорил тебе, чтобы ты обращался ко мне только по фамилии. Или нет?
С нескрываемой угрозой в голосе ответил я, приближаюсь к компании.
- Перестань, у тебя красивое имя, - обратилась ко мне одна из девушек. Как и все она была укутана в огромную пышную шубу, чьи края волочились по земле. Без такой одежды заниматься в библиотеке, где температура никогда не поднималась выше пяти градусов холода было невозможно.
- Мне приятно твое мнение, Ольга, но к тебе предыдущее замечание тоже относиться.
- Ты слишком злой, Чайка. Именно поэтому у тебя нет друзей.
- А я всегда считал, что это из-за того, что всегда говорю правду.
- Ты говоришь гадости.
- Просто и то и то выглядят очень похоже. Хотя, я начинаю потихоньку исправляться.
- И как же это? - скептически спросила девушка.
- Я начинаю меньше говорить.
Ольга вздохнула, словно мои слова чем-то её расстроили. Тут я невольно заметил, что возле меня стоит старик. Из ненцев. Узкие глаза, обветренное покрытое морщинами лицо, теплая шуба и унты, на поясе длинный хлыст. Судя по последнего погонщик мамонтов.
- Нгамгэ хадкэ? (ненецкий: "Что случилось?")
- Юн падар (ненецкий: "Письмо"), - ответила старик и протянул мне конверт.
Я почувствовал недоброе. Заледеневшие за время чтения в холоде пальца с трудом разорвали бумагу и я достал письмо, которое тут же принялось дрожать под порывами дующего над тундрой ветра.
"Возвращайся, тебя наняли. Срок - один год. Место - Таврическая губерния, Ялта. Наниматель - граф Константин Васильевич Радчевский. Объект - Агата Константиновна Радчевская." Больше в письме ничего не было. Ни здравствуй, ни до свидания. Да уж, родительское тепло это то, что мой отец никогда не тратил сверх меры.
