Зажигаем факел и спускаемся по истёртой до блеска дороге. Чем-то напоминает медную шахту - даже прожилки в стенах похожие. На крутых спусках были прорублены ступеньки, потрогал стену - камень как камень, ничего необычного. На следующем повороте учитель потушил факел, и мы продолжили путь в темноте. Впрочем, это не сильно нам мешало.

Впереди забрезжил свет, и мы вышли в огромную пещеру, посреди которой было озеро. Глядя на него, создавалось ощущение, что больше всего света исходит из глубины. Вылив принесённую воду в озеро, присаживаемся на берегу и ждём. Впрочем, надолго одни мы не остались - на противоположном берегу оказались две светящихся полупрозрачных фигуры. Я их узнал - это же мои отец и мать! Едва не вскочил от радости - я встречу родителей! А ещё - я шаман, раз вижу духов!

Знакомая походка, черты лица - сомнений нет, это они. Улыбка матери блекнет, всплеснув руками, она прижимает ладони к подбородку. Долхар, выйдя вперёд, грозно хмурит брови и рычит: - Кто ты такой? И что ты сделал с нашим сыном?!

22

Обида и непонимание были так велики, что я... проснулся. Гронн, что это было? Такой реалистичной сон у меня был только после убийства волка. Странно всё это... Почему они меня не узнали?! Огр, о чём это я?

- Мы уже собирались тебя будить, - сказала Бьюкигра. - После ужина ты заснул, и мы не мешали - тебя ведь ждёт бессонная ночь...

Или не ждёт - если не увижу духов. Это подразумевалось, но не озвучивалось. Потенциальных учеников или того, кого желают видеть духи, приводят до праздника. Если орк оказывается неодарённым, то отправляется к остальным. А если узрит духов - вместе с учителем дожидается остальных шаманов. Мысли мои опять обратились к видению или нереально яркому сну - реакция родителей отдавалась в душе обидой и болью. Понятно, что я изменился. Но ведь не настолько! Ха, а такая встряска оказалась неплохим поводом разобраться в себе. Машинально собираюсь, не забыв рассовать по кармашкам в рукавах кубики олембовой смолы, смешанной с настойкой звездолиста. Так удобней точно выдерживать дозировку. Съедая травку, не знаешь, на сколько хватит. А так - три кубика в течение дня. Подхватил бурдючок с водой, что пойдёт в качестве подношения духам, и, поцеловав жён, направился к шатру учителя.

Невольно сравниваю увиденное будущее с окружением, замечая как сходства, так и различия. Помню, во сне дальние шатры скрывала какая-то дымка, которой сейчас не было. А вот учитель, стоявший неподвижно и устремивший взгляд на вершину горы, совпадал до последней черты.

- Ты готов? - послышался вопрос Хатгаута.

- Да, учитель.

- Тогда идём.

Молча миновав шатры, устремляемся к подножью горы, сверкающей в лучах заката. Самое время разобраться в себе. Будущая встреча с родителями уже не пугала - я их сын, и они меня признают. Спору нет, я сильно изменился - обретение памяти о нескольких десятках лет жизни в другом мире просто так не проходит. Но любой разумный со временем меняется - набирается опыта, думает, да и просто растёт, а это всё отражается на восприятии мира. "Моего мира!" В памяти всплыли рассказы учителя, как духи прозревали жизнь некоторых орков, пророча им великие свершения, судьбу вождя или иные неизбежные события. Будущее. Предопределено ли оно? Надеюсь, что это не так. Ведь если будущее всё же предопределено, то как можно рассуждать о свободе выбора? Как вообще при таком может быть какой-то выбор? Иллюзия свободы, не более. В предопределённости нет никакой свободы воли, она низводит в ничто любой поступок - от самого доброго и благородного до самого непростительного. Кому-то "повезло" быть героем, а кому-то - злодеем, но все они при этом остаются всего лишь пешками судьбы, отыгрывающими свою роль. Даже не пешками, а шестерёнками механизма...

Ещё одно забавное совпадение - Велен, глава дренеев, утратив связь с наару, потерял возможность предсказывать будущее, ведь не увидеть почти полную гибель собственных последователей - это за гранью добра и зла. Зато духи предков, живущие возле наару, изредка являли знание будущего. Но и они не рассказали о вторжении демонов. В общем, всё запутано, и удастся ли с этим разобраться - неизвестно. Опять отметились наши светоносные друзья? С их продолжительностью и опытом жизни, они могли выявить глобальные закономерности, а то и сами подстраивать их. Но это всё пока из области домыслов, а потому буду опираться только на факты.

Поднимаемся по тропе, звуки стоянки становятся всё тише, а ветер крепчает. Как и в видении, вход оказался на полпути к вершине. Хотя это могла быть и работа моего подсознания - учитель описал мне дорогу до священного озера и рассказал, какие ритуалы и зачем мы будем проводить.

Останавливаемся, ещё раз оглядевшись вокруг, после чего заходим в пещеру. Хатгаут, отцепив флягу с собственной кровью, разрисовывает мне лицо. Закончив, не спешит поджечь факел, а разводит небольшой костерок, в который бросает щепотку трав. Сизый дымок поднимается к потолку, распространяя запах горелых пряностей. Но на этом учитель не останавливается - достав из-за пазухи связку травы, поджигает и начинает окуривать меня дымом. Ха, а этого не было в "прошлый раз". Да и стены отличаются - нет медоносных прожилок, и материал по цвету такой же, как снаружи.

- Идём, - Хатгаут запалил факел от костерка и устремился вниз.

Иду следом, касаясь стены - на ощупь та похожа скорее на фарфор, чем на камень. Тропа под ногами сильно вытерта ногами орков, а учитывая, что шаманы появляются здесь только два раза в год (пары, прибывающие вне праздника - редкость), можно прикинуть, сколько же времени прошло с тех пор, как разбитый корабль стал нашим святилищем. И этого не списать на хрупкость материала. Спускаемся всё ниже и ниже, стены отражают мерцающий свет факела, хорошо освещая коридор. Долхар, Киокка, скоро мы встретимся, и вы увидите, как ваш сын вырос!

Становится теплее, чем было на улице. Насколько я знал, температура в пещерах всегда держалась на определённой отметке. И судя по всему, здесь не было ни жарко, ни холодно. По крайней мере я не слышал от учителя, чтобы священное озеро покрывалось льдом.

- Дальше пойдём без света, - вырвал меня из размышлений голос Хатгаута.

Потушив факел, идём дальше. Кромешная тьма не мешает ориентироваться в коридоре - эхо шагов и рука, скользящая по стене, позволяют двигаться дальше. А учителю не надо и этого - за годы жизни выучил дорогу наизусть. Замечаю, что тьма вокруг не такая густая - смутно вижу очертания коридора. А вскоре нечёткая картинка обрела глубину - впереди забрезжил свет. Всё как тогда. Сердце начинает стучать быстрее, гул крови в ушах перекрывает звук тихих шагов наставника, и мы выходим в исполинскую пещеру. По её стенам располагается множество входов или просто глубоких ниш. Заметил это лишь мельком - всё мое внимание привлекло лежащее перед нами озеро. Гладь его была спокойной, изнутри бил неяркий, но приятный глазу свет, а форма водоёма была близка к идеальной. Хатгаут подошёл к берегу и вылил воду, принесённую в дар духам предков.

Повторяю за ним и жду, от нетерпения едва не подпрыгивая на месте. Не знаю, сколько прошло времени - когда ждёшь, оно тянется ужасно долго. Но вот из ближайшего коридора показалось сияние. Силуэт статного орка подошёл поближе и, опираясь на посох, посмотрел на нас. Ещё на подходе я понял, что это не отец. Почему они не пришли? Я слишком сильно изменился? Или их уже нет?

- Приветствую, Веркарнак, - негромко произнёс Хатгаут.

- И вам привет. Юный орк меня видит, а значит, у тебя наконец появился ученик.

- Приветствую, Веркарнак, - включаюсь в разговор. - Моё имя - Аргнак.

- Тебя гложат какие-то заботы? - интересуется призрак.

- Могу ли я узнать, что ждёт меня в будущем?

Окинув меня взглядом сияющих глаз, призрак нахмурил брови.