***

Зайдя в гости к сестре, не застал ту дома, оставил целую ногу внутри шатра. После пошёл к жилью родителей Кайнати, собираясь отдариться за сок олембы. Подхожу к неразлучной троице, снимаю с себя мясо и расправляю затёкшие плечи.

- Протяни корзину, о прекрасная Кайнати, я заполню её мясом до краёв! - с нечитаемой улыбкой она протянула ко мне свою поделку, наполнив, кладу мясо и в корзины её подруг, на что сразу следует ехидная реплика:

- Солнце застило глаза великому охотнику, что путает корзины?

- Добычей своей великий охотник и будущий шаман может распорядиться как хочет, я воздал должное красоте подругам такой красивой девушки, да и ты, Бьюкигра, наевшись, может, станешь подобрее! - нахмурившись, та не стала отказываться от мяса, но смолчать тоже не смогла:

- Долго же ты подранка гонял! Или заблудился, раз так долго не шёл назад?

Расправляю шкуру, показывая, что та цела.

- Не был он ни больным, ни раненым, убил его сам, - говорю чистую правду, хоть и не всю. - А ждал, пока мясо высохнет, нельзя бросать дар духов или убивать ради глотка крови. До встречи, красавицы, - кивнув Кайнати с подругами, собираю вещи и иду к шатру учителя.

Хатгаут был как всегда невозмутим. Кивнув, указал мне присаживаться.

- Велика твоя добыча, и я рад, что не поспешил ты домой, природа не любит напрасной смерти. Если взял добычу - бери всю.

Помолчали, я не прерывал учителя, зная его манеру разговора.

- Осенью тебя увидят духи предков, а ты, возможно, увидишь их. Не все, кого они просят привести в священную гору, становятся шаманами, но даже если не станешь - прошу тебя остаться, умелый помощник дорогого стоит.

3

Разложив принесённую добычу, взял кусок мяса и отправился проведать волка Хатгаута - матёрый зверюга с седой шерстью расположился в тени шатра и дремал, чутко поводя ушами. Приоткрыв глаза, чуть приподнял голову, снисходительно разрешив мне себя угостить. Осторожно кладу мясо в его приоткрытую пасть, наблюдая, как гигантские челюсти махом перемололи пласт мяса, после чего он вновь положил голову на лапы и смежил веки, возвещая этим, что аудиенция закончена. Осталось ещё одно срочное дело, на одну десятую добытого, - налоги. Взрослая жизнь наделила меня рядом прав, тут же добавив обязанностей. Не откладывая дела на потом, нанизываю на прут подвяленное мясо и иду к самому большому шатру - жилью вождя. Гултадора на месте не оказалось, но его младшая жена пригласила внутрь, увидев мою поклажу.

Раньше я никогда не бывал внутри, но крутить головой как восторженный ребёнок невместно взрослому охотнику, а потому, умерив пока своё любопытство, сосредотачиваюсь на собеседнице.

- Это с первой охоты? - задаёт мне вопрос Кайрилса.

- Да. Причитающаяся вождю доля.

- Хорошо. Как далеко и в каком направлении было стадо?

- В двух днях пути на север, около двух десятков взрослых и восемь сеголеток.

Достав книгу, стала в ней писать, а я украдкой оглядывал богатую обстановку. Первое отделение большого шатра было увешано изнутри хвостами и полосками меха, были здесь и волчьи клыки, а слева от входа в остальную часть шатра была стопка шкур, на которой полагалось сидеть вождю, принимающему посетителей. Из-за стенки слышались возня и плач маленьких детей, и голос взрослой орчанки, что пыталась их успокоить. В полог просунулась мордашка девочки постарше, с интересом меня разглядывая, после чего шмыгнула обратно.

- Что-нибудь необычное по дороге видел? Встречал ли чужих волков? - принялась опрашивать меня закончившая писать орчанка.

- Нет, - чуть помедлил я с ответом, отвлекаясь от разглядывания кланового знака, сшитого из разноцветных шкур. Основой служила белая шкура копытня, коричневый мех кабанов пошёл на рукоятки, а лезвия были выполнены из чёрных наспинных полос талбука. Вопросов больше не последовало, и я пошёл на выход.

***

На обратном пути прикидывал, чем мне заняться в первую очередь. Угроза смерти миновала, знания из другого мира позволили решить проблему с недостатком охотничьих навыков, и я намерен продолжить эту практику. Конечно, я могу присоединиться к другим оркам для совместной охоты, но способных добывать опасных зверей в одиночку больше уважали, орки ценили силу.

Учитель разрешил сегодня побездельничать, но я не устал, а время лучше потратить на что-нибудь полезное. Сейчас мне как раз нужен хороший охотничий доспех, бегать в одной набедренной повязке и обуви не самая удачная мысль, ведь кроме талбуков мне могут повстречаться и хищники, и защита поможет мне пережить эти встречи. Поэтому, вернувшись в шатёр, занялся раскройкой талбучьей шкуры, помечая места и заготавливая ремешки для усиливающих деревянных вставок. В процессе работы вспоминал, как отец чинил своё охотничье снаряжение. Жизнь была отличным учителем, и все происходящие вокруг события, являясь примером, помогали облегчить собственную жизнь. Инструментов у меня было немного: прямой резец, нож с изогнутым почти крюком клинком и игольчато-узкий стилет, напоминающий собой чуть расплющенное шило. В перерывах отрезал куски талбучатины, утоляя голод и отдыхая. Закончив с раскройкой, набрал мяса и, взяв один талбучий рог, решил сходить к кузнецу. Каждую весну наш клан добывал железную руду и выплавлял железо, кроме того, во время праздника у священной горы можно было поторговать с остальными кланами, но объёмы таких сделок по моим меркам были небольшими.

Да и откуда взяться серьёзной торговле, если каждый клан, по сути, был самодостаточен, покрывая собственные потребности, а кочевой образ жизни не располагал к накоплению излишков. Вся жизнь была подчинена заведённому издревле ритму - выбив дичь, орки переезжали на новое место, по пути охотясь и собирая дары природы, прибыв - разбивали шатры.

Отдельной статьёй шли дренеи, торговать с ними можно было в любое время года, но они практически не покидали своих селений, а находиться на одной земле долго клан не мог в свете вышеописанных причин. Зато такая торговля была выгодна обеим сторонам - в обмен на травы и минералы орки получали ткань, стеклянную посуду или украшения, изредка - стальные орудия и ножи. Редкость последних товаров объяснялась высокой ценой, оружие из дренейской стали могли себе позволить только вожди и очень умелые охотники, чаще всего оно переходило по наследству, не так быстро стачиваясь, как железное.

Выстраивая в уме картину быта орков, думал, где бы применить свои прогрессорские знания, и пока не находил точек приложения. Вот и шатёр кузнеца, рядом была палатка, из которой раздавались ритмичные удары молота по наковальне.

- Отец пока занят, - сказал мне орчёнок лет пяти.

- Я подожду, - присаживаюсь на траву, снимая ношу.

- Долго придётся ждать, - продолжает мальчишка. - Но если... - и выразительный взгляд на мясо.

Отрезаю ломоть и кидаю ему. Вмиг подскочив, перехватил угощение и впился зубами, быстро отрывая куски и почти не жуя. Орчата, сколько их ни корми, всегда голодные.

- Я посмотрю, как скоро он освободится, - прошёл внутрь палатки, удары стихли, и вскоре вышел обратно.

- Повезло, отец ещё не успел разжечь уголь.

Показался и Гракх в накинутом кожаном фартуке, подойдя начал снимать краги.

- Говори, зачем пришёл, - был он не очень приветлив, но с его характером мирились из-за пользы, приносимой клану. Да и сам не люблю, когда отрывают от работы.

- Хочу заказать походный котелок, может, чего ещё прикупить, из того, что есть.

- Заходи, - позвал меня в шатёр кузнец.

Пройдя, увидел небогатый ассортимент - с десяток копейных наконечников, семь топоров без топорищ и россыпь наконечников для дротиков. Несколько десятков ножей, от маленьких резцов до полноценных охотничьих тесаков. Посуды было немного, видимо, заказывали её не часто. Помимо железных изделий присутствовали здесь и медные украшения в виде колец и браслетов, но было их не очень много. Один из котелков глянулся мне своими размерами и тонкими стенками, таскать с собой на охоту лишнюю тяжесть не хочется, а без посуды приготовить пищу можно было только на открытом огне.