-- И глазки мои, - говорил он, любуясь своими созданиями, - и ушки, и смеюсь я так же, и волосы мои.
Надежда не выдержала, засмеялась:
-- Ну, у Анечки волосы явно не твои. Она светленькая.
-- Я тоже раньше был светловолосым, в детстве, - ответил счастливый отец, целуя пухлую щечку младшей упитанной Машеньки.
Как же он любил своих девочек, словно предчувствуя, что недолго пробудет с ними на этом свете.
Василий обеспечивал Надежде и дочкам, которых очень любил, достойную жизнь. Ещё при социализме он зарабатывал неплохо, стал разворачиваться после перестройки. Затеял строительство своего дома, взял в аренду озера. И неожиданно умер. Он поехал к матери в деревню, надо было помочь зарезать поросенка. Стало внезапно плохо. Василий ушел в дом. Когда мать зашла за ним через десять минут, Василий, вытянувшись, лежал на полу. Отказало сердце.
Надежда чувствовала, как что-то очень хорошее умерло в ней вместе с мужем, а вместо этого появилась жесткая контролирующая воля. Слёз её не видели. Она поплакала лишь один раз. Это было утром, на второй день после смерти мужа. Девчонки ещё спали, а она ходила по опустевшей квартире и плача, разговаривала с умершим мужем. А потом всё заслонил вопрос: как жить дальше, как обеспечить девочкам прежний уровень жизни. В стране была страшная гиперинфляция. Все деньги были вложены в строящийся дом. Были еще озера, взятые мужем в аренду. Теперь рушилось все.
Похоронами занимались друзья мужа: Пётр, Виталий и Валерий. Петя прилетел на второй день. Сразу поспешил к Надежде, которая была одна с девочками дома. Он обнял похудевшую женщину, словно желая забрать её горе и вернуть улыбку на её лицо. Надежда благодарно прислонилась к нему на минуту, потом решительно сказала: "Нет!". И это "нет" разъяснило все. У Петра не было и не будет никакой надежды на счастье с этой женщиной. Но он остался с ней в доме. Надежда всю жизнь будет ему благодарна за эти дни. Именно он пытался развеселить приунывших девочек. Младшая смотрела на него влюбленными глазами, нет-нет, да и старшая улыбалась. Всё это, как робот, отмечала машинально Надежда.
Когда хоронили мужа, женщина, взяв за руки девочек, сама шла за гробом. Что-то кричала и билась в рыданиях мать Василия. Надежду это стало раздражать. У неё было одно желание - быстрее бы все кончилось. Девочки устали, стала кашлять Машенька. Жестокая контролирующая воля все отмечала в памяти. Лишь один раз женщина потеряла самообладание. Гроб с телом мужа опустили в могилу. Выпустив руки дочек, Надежда зачем-то шагнула за мужем. Её перехватил Петр. Он был постоянно рядом. Надежда пыталась вырваться, но мужчина держал крепко. С боков в неё и Петра вцепились Анечка и Машенька. И он держал всех.
Василия похоронили.
Самые трудные дни наступили после похорон. Днём на работе ещё ничего, ходила, говорила, иногда улыбалась, а вечером по привычке ждала Василия: раздастся гудение машины, она к окну и девчонки тоже. Да только все родственники мужа забыли о них. Чего взять с Надежды, работает в школе: ни денег, ни связей. Лишь Пётр не забывал, приезжал постоянно. Он выкупил взятые Василием в аренду озера, простил все долги, пытался помогать материально, отговариваясь тем, что Анечка - его крестница. Надежда попросила его уехать, больше не приходить, потому что Петр смотрел по-прежнему, с любовью.
-- Я буду вечно ходить, - ответил он. - Я люблю тебя. Я дождусь тебя.
Надежда больше не говорила на эту тему.
Слава Богу, наступило лето, и поехала она с дочерьми к бабушке, в Москву. У матери не особо её ждали. У матери своя семья, с отчимом общего языка никогда не было, а у бабушки квартира однокомнатная, стеснять не хотелось, но поехала. Отчим сразу дал понять, что на него не стоит рассчитывать, даже на ночь, намекнул, не вздумайте остаться, а вот бабуля сказала:
-- Возвращайся, Надюша, старая я уже. Будем жить вместе. В тесноте, да не в обиде. Раз умер твой Василий, перебирайся сюда. Проживем вместе.
Она заставила внучку оформить опекунство и квартиру завещала ей. Надежда уже собиралась уезжать, как слегла бабушка, упала, сломала шейку бедра. Отчим, узнав, что квартира уплыла, матери не разрешил взять старуху к себе. Надежда от отчаяния решила везти бабушку к себе. Там дом большой, три комнаты, места много. Позвонила своей верной подруге бабе Тасе, чтобы машину организовала встретить их, а та в своей грубой, но необидной манере заявила:
-- Дура ты, Надька, оставайся в Москве. Ухаживай за бабулей и живи там. Чего тебе здесь ловить?
-- Но тесно же.
-- Здесь продашь свои хоромы, там обменяешь на двушку с доплатой. Чего тебе делать в Сибири? Василия твоего нет, и не вернешь.
И ещё пообещала Таисия Ивановна оформить ей всё по доверенности: продать и квартиру, и гаражи, и дом недостроенный. Надежда решила остаться, к большой бабулиной радости. Не знала Надежда, что советчиком был у бабы Таси Пётр. Другой город, где он жил последние годы, назывался Москва. Отсюда он не собирался уезжать. Не хотел потерять и Надежду. И пока все складывалось удачно.
-- Надюша, сама не зная, ближе ко мне перебралась, - радовался он. - Найду её, адрес баба Тася даст, заберу к себе. Вместе с детьми и бабушкой. Квартира моя в Москве не очень большая, но дом в Подмосковье огромный. Хватит все места.
Баба Тася давно знала о любви Петра, а когда умер Василий, то старая практичная женщина сразу решила: нечего им поодиночке маяться, Ваську не вернёшь, а Петька - мужик стоящий, а главное, Таисия знала это, будет любить не только Надьку, но и дочек её. А на новом месте легче будет решиться Надежде на новый брак.
Недолго пролежала бабуля, умерла к началу октября, вскоре после того, как прописалась внучка в её квартире. Так и говорила старуха:
-- Вот пропишешься, помру сразу, нечего тебе мешать. Жаль, правда, не увижу, как ты второй раз замуж выйдешь.
-- Бабуль, ну что ты говоришь? Живи!
-- Живи, бабушка, - повторяла ласковая младшая дочь Машенька.
-- Нет, немного мне осталось, - грустно возражала бабушка.
Так и вышло. Вот тут-то сорвалась Надежда, заревела в голос, а потом собрала остатки денег, что были ещё от Василия (квартира в Сибири не была ещё продана), отчим денег не дал, мать тоже сказала, мило улыбаясь, что нет у неё денег, приехали старые институтские подруги, помогли и похоронили бабулю. Жить Надежде предстояло научиться на учительскую зарплату, благо учителя требуются всегда. И потянулись серые унылые будни. Утром Надежда с девочками шла в школу, что была недалеко от дома, после уроков назад. Школа ей не нравилась во всем: учителя ссорятся, завистливые. Анькина учительница откровенно вымогает деньги. А Машенька плачет и отказывается идти в школу, кричит, что обижают её, что из окна дует, холодно. Надежда просила отсадить девочку в другое место. Так и не дождалась. Мелькали мысли забрать шестилетнюю дочь из школы. Но с кем её оставить? Плакала вместе с Машенькой, просила потерпеть. Вечером отчищала, ремонтировала, что могла, в бабушкиной квартире, чтобы хоть чуть-чуть стало теплее и уютнее. Осень, как назло, стояла дождливая, холодная.
А потом баба Тася сообщила, что квартиру продала вместе с мебелью, недостроенный дом тоже, и один знакомый привезёт деньги. Ждать его надо двадцатого октября, он будет вечером.
Вечером раздался звонок. Надежда поспешила к двери, на пороге стоял Пётр. Он привёз деньги. Он уже несколько лет жил в Москве. Именно он был тем знакомым Антона, что позвал холостого в то время юриста своей фирмы на заключительную часть конкурса "Учитель года". Знал, что Рая - ближайшая подруга Надежды. В Сибири Пётр постоянно появлялся из-за Надежды. Хоть посмотреть на неё иногда, и то было радостью.
Обрадовалась Надежда. Ну, хоть какое-то знакомое близкое лицо. Стояла и смотрела.
-- Пригласишь войти-то? - внимательно смотрел на неё Пётр.
Да, она похудела, выглядит измученной. Уставшая. Но ещё милее стала она его сердцу. Обнять бы сейчас, прижать к себе и её, и девочек.
