Впрочем, шансы были. Отец, офицер в четвертом поколении Михневых, научил Виктора стрелять уже в семь лет и позже, вплоть до совершеннолетия сына и появления стойкой неприязни к оружию, постоянно тренировал его. Быстрота реакции сейчас была невероятная. Нужно только было подпустить зверюгу поближе и не спугнуть раньше времени.

"Мы еще посмотрим, кто из нас сегодня охотник!" - прошипел Михнев, держа монстра на прицеле и выжидая удобного момента. Тот не замедлил представиться. Спецназовец не выдержал и, громко вскрикнув, рванул к воротам.

"Стоять!" - рявкнул Виктор, не спуская глаз с чудища.

Монстр, похоже, воспринявший это на свой счет, неожиданно замер и уставился на него, казалось, даже с удивлением. Дистанция около пятнадцати метров устраивала Михнева. Два одиночных выстрела практически слились, а потом все потонуло в ужасающем реве.

Зверь зажал морду лапами и заметался по ангару круша все вокруг. К счастью, после выстрелов он развернулся градусов на семьдесят и основной удар его многотонной туши приняла на себя левая стенка ангара. Проржавевший металл не выдержал и разорвался. Все сооружение начало заваливаться на бок.

"Ходу!" - заорал Виктор, спрыгивая с джипа.

Солдата не надо было уговаривать, он и так всей душой уже был на свежем воздухе.

Михнев чуть задержался, уж очень он не любил крыс. Вытащил зажигалку, открыл максимальный сектор газа и поднес к неширокому ручейку бензина. Полыхнуло крепко. Смотреть на разгорающийся пожар было некогда и Виктор в несколько прыжков оказался на улице. Там все было плохо.

Перед ангаром на асфальтовом пятачке и утоптанной земле лежало несколько растерзанных тел и с десяток крупных монстров. Гораздо большее их число было в полном здравии и, они явно обрадовались неожиданной возможности продолжить свой скудный завтрак. Подминая жухлые кусты, зверюги со всех сторон дружно двинулись на людей, причем в этот раз не торопились.

Михнев обернулся. Сзади, в скособочившемся ангаре, вовсю бушевало пламя, а впереди смыкалось полукольцо жутких тварей.

"Поспешишь, людей насмешишь, - вспомнил Виктор, проклиная свое недоброе отношение к грызунам, - да и патронов осталось мало".

Солдат встал рядом и изготовился для стрельбы. Он что-то шептал, то ли молился, то ли по старой славянской привычке матерился, распаляя себя перед последним боем. Изощренный ум научного работника буквально гудел от перенапряжения, пытаясь отыскать какой-нибудь выход. Однако, похоже, оставалось только подороже продать свою жизнь, и Михнев смирился. Коротко помолившись, он начал прицеливаться в наиболее наглых хищников, которые подобрались особенно близко.

Две твари справа, пригнулись и рванули вперед. Короткая очередь успокоила их. То, что это был обманный маневр, Виктор сообразил, лишь уловив шум с другой стороны. Он отпрыгнул с разворотом и еще в воздухе открыл огонь. Монстров было слишком много. Михнев понял это, еще не коснувшись земли. Спецназовец не успел отскочить, и моментально был сбит с ног. Правда, он еще стрелял, но жить ему оставалось секунды.

Пользуясь преимуществом в реакции, Виктор опять резко отскочил, почти к стене ангара. Пропустил двух зверей и расстрелял в спину. Тут же уклонился от когтистой лапы и сильнейшим ударом приклада раздробил атакующему хищнику нос. Ускользнул еще от двоих, уже не успевая стрелять, и столкнулся с третьим. Потерял равновесие и упал на спину.

Сверху надвинулась зубастая пасть. Сгруппировавшись, Михнев перекувырнулся через голову. Не успевая вскочить на ноги, резко спружинил вправо. Пока удавалось уйти от непосредственного контакта, но это не могло продолжаться долго, "Бизон" замолчал, а звери набегали отовсюду. Один из них оказался совсем рядом, плотоядно ощерился и, вдруг, напрочь лишился головы. То есть часть ее, включая нижнюю челюсть, еще оставалась при нем, а вот остальное убыло в неизвестном направлении.

Виктор подумал, что сходит с ума, однако еще несколько монстров повалились на землю и только тогда до слуха донеслись звуки выстрелов крупнокалиберных пулеметов. Сделав еще парочку сальто-мортале, Михнев снова оказался у стены ангара, раскаленной от полыхавшего внутри огня.

Хищникам было не до него. По дороге к базе отдыха неслись три бронетранспортера, а еще два остановились на небольшой возвышенности и вели прицельный огонь. С одной из приближающихся машин сорвалась управляемая ракета, и через пару секунд за ангаром раздался взрыв, наконец-то прервавший рев ослепленного гиганта.

Все было кончено. Третий раунд снова остался за людьми.

Когда с подъехавшего БТР'а соскочил подполковник Ивлев, Виктор едва смог подняться ему навстречу. Его шатало, трясло и дико мутило. Была одна только радость, что позавтракать он не успел. Отключившийся "боевой режим" отыгрывался на организме за несколько минут чрезвычайного напряжения. Михаил подбежал, обхватил аналитика слева и быстренько отвел от плюющегося изо всех дыр и щелей пламенем ангара.

У бронетранспортера Виктору дали флягу и мягко, но настойчиво отобрали автомат, который он так и сжимал в правой руке. Михнев глотнул, приятная обжигающая жидкость плеснулась в горле. Второй глоток отозвался теплом в желудке, а после третьего его стало отпускать.

Поняв, что "клиент созрел", Ивлев спросил: "Что это за чудеса акробатики ты тут выделывал?"

Виктор хотел ответить, но не смог. В глазах потемнело, лицо подполковника странно вытянулось и поплыло вбок, откуда-то налетел порыв прохладного ветра и все исчезло.

9. 10:40, пятница.

Мягкое плавное покачивание неожиданно сменилось резким рывком и ударом в правое плечо. Виктор пришел в себя и, приподняв голову, увидел, что четверо солдат внесли его на брезенте в холл спального корпуса. Похоже, они оказались нерасторопны и в узких дверях зацепили его плечом за косяк.

Такого c Михневым еще не было. Он потерял сознание первый раз в жизни и сейчас вспоминал момент перехода в лежачее положение с глубокой неприязнью, ибо это было очень тошно. Впрочем, счастливых и светлых лиц вокруг него как-то не наблюдалось и Виктор сделал философский вывод в стиле "А кому сейчас легко?". Было подозрительно тихо.

Носильщики остановились, и Михнев попытался сесть. Это удалось лишь со второй попытки. Тотчас же закружилась голова, почти неудержимо захотелось снова прилечь, однако он удержался. Концентрация внимания и контроль за правильностью дыхания опять сделали свое дело, и неприятные ощущения стали ослабевать. Удалось даже коротким броском перебраться на стоящее рядом кресло. Неожиданно прорезались звуки, и Виктор понял, что народ вокруг отнюдь не безмолвствовал, просто отчего-то временно отказал слух.

"Ни фига себе, - подумал он. - Как я весь рассыпался-то".

Мрачные размышления о тщете всего сущего прервались громким криком со стороны лестницы: "Витенька! Живой!".

Остановить порыв Вики, наверное, не смог бы и здоровенный "тролль", оставшийся лежать у догоравшего ангара. Она вихрем пронеслась через холл и кинулась Михневу на шею. Дышать снова стало тяжело.

Кое-как успокоив рыдающую женщину, Виктор огляделся. В холле толпилась множество людей. Здесь были и солдаты спецназа, охранявшие базу отдыха, и вновь прибывшие бойцы, и ребята из "Евростандарта", и, наконец, научные сотрудники ИСА. Порядка не наблюдалось никакого, все галдели, одни обнимались и хлопали друг друга по плечам, другие бурно жестикулировали, кто-то, раскачиваясь, стонал, словно от зубной боли. "Ага, - сообразил Михнев, - в разгаре встреча вернувшихся героев. Тех, кто смог вернуться. И мне кое-что перепало".

Последнее относилось не только к прильнувшей Вике, но и к непрерывно трясущему его за левое плечо Игорю Викулову. С лица старлея при этом не сходило выражение прямо-таки детской радости, даже шрам стал менее заметен.

- Ребята, а кто и как охраняет здание? - попытался привлечь внимание окружающих к насущным проблемам Виктор. - Там этого зверья еще столько бегает.

- Не волнуйся, - продолжая улыбаться, ответил командир взвода и отпустил плечо. - Там спецгруппа Ивлева все под контролем держит. Они на БТР'ах патрулируют территорию базы. Не одна сволочь не высунется.