– Ну, а с какой стати тебе отказываться стать партнёром? Тебе ещё даже не исполнилось тридцать, так что получить подобное предложение – уникальный шанс! Кстати, ты вообще веришь, что мы с каждым днём всё ближе к третьему десятку? Даже представить страшно!

Слава Богу, я выхожу замуж, а то ведь быть одинокой в тридцать так…

– Ау! Сфокусируйся – мы сейчас говорим о моих проблемах! Какого чёрта ты решила, что я собираюсь отказаться? И что за бред, Мими, – сейчас уже никто не выходит замуж до тридцати? К тому же мне до третьего десятка ещё целых три года! И что за хрень стоит на моей подъездной дорожке? – закричала я, резко выворачивая руль, чтобы не вписаться прямо в… – Я тебе перезвоню.

Я повесила трубку. Потому что прямо пред моим домом стоял белый Мерседес с откидным верхом. И на нём был огромный красный бант. Что за нахрен?

Припарковав фургон, я выскочила из него, ворвалась в дом и, перепрыгивая через все строительные материалы, словно олимпиец, бросилась на кухню. Где и нашла Саймона.

На стремянке. С приспущенными джинсами. Без рубашки. В поясе для инструментов.

– Э-э-э… откуда на нашей подъездной дорожке это белое нечто? – спросила я. Казалось,

что он поворачивается ко мне, как в замедленной съёмке, и я уже в миллионный раз отметила, насколько Саймон сногсшибательный. Руки, словно у античной статуи, широкие плечи, рельефная спина, а ниже такая аппетитная попка. Целых шесть кубиков пресса, а в особо возбуждённом состоянии – все восемь. И в завершении комплекта идеальные косые мышцы живота, которые будто указывали дорогу вниз под джинсы.

– Ну, тут вот какая смешная штука, – начал он, спускаясь со стремянки и откладывая в сторону шлифовальный станок. А он у него был большой. – Я наблюдал, как сегодня ты уезжала на работу в этом нелепом фургоне, и подумал, что моей девочке нужно средство передвижения получше.

– То есть, ты купил мне машину? – спросила я, сбитая с толку. Разуму точно пришёлся не по душе смысл сказанного, но вот любой другой части меня точно было по вкусу наблюдать, как этот ходячий секс подходит прямо ко мне.

Я же не могла позволить Саймону просто взять и купить мне машину? Ох, он так близко.

Он медленно направлялся ко мне, пока я отступала назад. В итоге я даже не успела осознать, как оказалась прижата к стене. И Долбёжник без рубашки был всего в паре сантиметров от меня.

Просто для сведения: когда я на скаку врывалась в дом, то уже понимала ситуацию. И

предполагала, ЧТО именно сделал Саймон. При этом была уверена, что происходящее меня крайне злит.

Запомните этот момент.

А теперь только представьте, насколько чертовски сексуально Саймон должен был выглядеть, чтобы заставить меня полностью забыть о злости.

– Если тебе не понравился цвет, мы можем съездить в салон и выбрать другой, – сказал

Саймон, находясь буквально в миллиметре от меня. Я чувствовала тепло от его тела, оно буквально начинало накрывать меня с головой. И да, я совсем не была против, чтобы меня накрыло не только тепло, но и само это тело! Ну пожалуйста!

Стоп-стоп, секундочку: он не может просто купить мне машину!

– Слушай, ты не можешь просто взять… просто взять и купить мне… м-м-м, – мысли путались, слова не складывались в предложения, поскольку Саймон наклонился ближе.

Моё тело так напряглось, что можно было ощутить вибрацию, словно как от камертона.

– Да, я могу просто взять и купить тебе машину. Это мой подарок – так что смирись и забудь, – ответил он, нахмурив брови, будто не мог понять, почему я вообще подняла эту тему. И в тот момент даже я сама не смогла бы сказать, почему.

У нас с Саймоном раньше никогда не было такого долгого перерыва в сексе, если не считать его командировок. До меня это только что дошло. Боже, ну как же хорошо от него пахнет!

– Машина – слишком щедрый подарок, не думаешь? Я… э-э… у тебя новый одеколон?

– Так пахнет полиуретан.

– Его нужно разливать по бутылкам и продавать в отделе парфюмерии, – я вдыхала этот чёртов аромат, мой голос уже стал хриплым.

– Обычно его продают в жестяных банках.

– Тебе так идёт этот аромат, – практически простонала я, а Саймон в этот момент наклонился к моей шее и провёл по ней языком.

– Буду иметь это в виду, – пробормотал он, сжав рукой мои волосы.

– Ты всё продумал, да? Специально разыграл тут фантазию о ремонтнике и хозяйке дома?

Умышленно выставил напоказ свои мышцы? Ещё и пояс для инструментов надел…

Охренеть! – произнесла я на выдохе, когда Саймон прижал мою руку к своему… скажем так, сверлу.

– Ты пришла домой рано, – пояснил он, толкаясь в мою руку. – Мне это нравится.

– Повезло же мне, – вздохнула я и откинула голову, прислоняясь к стене. Это было воспринято как это зелёный свет, так что в течение следующей пары секунд Саймон порвал мою рубашку, задрал юбку и поднял меня, чтобы я обхватила его ногами как раз в районе пояса для инструментов. – Мне нравилась эта рубашка, – захныкала я.

– Тебя действительно это сейчас волнует? – спросил он, скользя пальцами под мои кружевные трусики. Где уже было влажно, что вызвало наш общий стон.

– Не то чтобы, – ответила я, удивлялась его силе. Меня всегда поражала его выносливость.

Идея того, чтобы заняться сексом в таком положении и буквально вдалбливаться в стену,

всегда казалась мне неосуществимой. До Саймона. Он был действительно сильным, но не перекаченным здоровяком. И он мог удерживать меня на себе вот так, будто я ничего не вешу, хотя это было далеко от истины.

– А её судьба насколько тебя волнует? – спросил он, цепляясь за пояс юбки.

– Догадайся, – ухмыльнулась я.

Отброшена в сторону.

И затем в сторону были отброшены все ненужные мысли.

Мы оказались полуголыми на лестнице, где Саймон заставил меня пройтись перед ним.

Затем лежали на полу на пороге нашей спальни, будучи наполовину в ней, наполовину в коридоре. Потом был подоконник, и мы точно привлекли бы внимание толпы, если бы окно не выходило на залив.

Мы приземлились на самый край надувного матраса, и один наш особенно мощный толчок заставил кровать взорваться и разлететься на куски вокруг нас.

И когда я возвышалась над Саймоном, принимая его всё глубже, такого твёрдого и толстого, он оказался так чертовски прекрасно глубоко, что мой оргазм не заставил себя ждать. Моя О взорвалась во мне фейерверком за закрытыми веками и отозвалась покалыванием под каждым миллиметром кожи. Всё во мне кричало от восторга, когда

Саймон подо мной улыбнулся и произнёс:

– Вот так, моя сладкая девочка.

Я продолжала ощущать удовольствие каждой клеточкой, наши тела уже сверкали от пота,

мои движении становились всё нетерпеливее и быстрее, и тут Саймон прокричал, находя собственное высвобождение. После чего я рухнула рядом, тяжело дыша. Саймон приподнялся и глубоко поцеловал меня. Прежде чем позволить мне снова уютно устроить голову на его плече, он посмотрел мне прямо в глаза.

– Больше никогда не смей отстраняться от меня, слышишь? – сказал он.

Саймон всё знал.

В ответ я поцеловала его и прошептала:

– Обещаю.

Пояс для инструментов по-прежнему оставался на нём.

• • •

Через час мы были на кухне, разогревая очередной ужин в микроволновке. Кухонную утварь цвета авокадо уже успели выбросить, а новую ещё не доставили. Поэтому нам приходилось довольствоваться едой из микроволновой печи, которую затем мы ели, сидя за покрытой брезентом коробкой.

– Мясной пирог или Солсбери стейк?

– Солсбери стейк? Звучит так, будто он приготовлен ещё в 1979, – заметила я, пока

Саймон держал в каждой руке по контейнеру.

– Не насмехайся над стейком, он просто великолепен! Моя мама обычно готовила мне его в дни, когда у меня были футбольные тренировки. Папа, конечно, жаловался, но на самом деле любил эти разогретые ужины, – сказал Саймон, включив микроволновку. Он ежедневно открывался мне всё больше.