– Привет, – тихо сказала я.

– Привет, как душ?

– Потрясающе, здесь даже есть насадка с эффектом дождя! Тебе тоже стоит принять душ перед сном.

– Пожалуй.

Снова повисла тишина, и я подошла к кровати, присев рядом с Саймоном.

– Спасибо, что привёз меня сюда. Здорово увидеть место, откуда ты родом.

– Не за что, – ответил он, впервые взглянув на меня. Я нежно положила руку ему на грудь.

– Привет.

– Привет, – в ответ прошептал Саймон.

Я медленно наклонилась, не разрывая зрительный контакт, и осторожно прижалась к его губам в лёгком поцелуе. Когда Саймон не отстранился, я снова поцеловала его. Он не сопротивлялся, и это послужило мне знаком не останавливаться. Проявив большую настойчивость, я погладила его язык своим, чувствуя, как Саймон начал реагировать на поцелуи: дыхание углубилось, пульс участился. Я пошла ещё дальше и, не прекращая целовать, аккуратно стала расстегивать пуговицы на рубашке Саймона, обнажая его кожу.

Затем мои поцелуи спустились на подбородок, подразнили чуть ниже уха и сместились на заднюю часть шеи. Я знала, что прикосновения там ощущались для Саймона так же, как для меня его поцелуи на внутренней стороне моих бедер, и это было великолепно.

Я почувствовала, как он напрягся, стоило мне щёлкнуть языком по его мочке уха. Саймон зашипел. Он обхватил меня руками за талию, пока я спускалась ниже, целуя его шею,

затем ключицу. Вытащив его рубашку из-под пояса, я распахнула её, крепче прижимаясь к обнаженному торсу. Кожа была такой тёплой, что ощущалось просто божественно. Но мне нужно было почувствовать больше.

Привстав, я сняла с него рубашку, затем ремень, носки и брюки, пока Саймон не остался передо мной полностью обнаженным и таким готовым. Стоя в лунном свете, я уронила своё полотенце.

– Кэролайн, – выдохнул он, и я забралась на него сверху, оседлав ноги. Затем крепко обхватила его руками, пока Саймон сжимал мои груди, словно это было необходимо ему больше всего в жизни. Я поглаживала его вверх и вниз, иногда задерживаясь у основания или кружа около головки, давая его бедрам сказать мне, что именно ему нужно.

Саймон задыхался, его грудь поднималась и опускалась, пока я колдовала над ним. Вверх и вниз, по кругу и по длине, пока он не стал таким тяжелым в моих руках, и это было так эротично. Передо мной находился самый сексуальный мужчина, которого я когда-либо видела в своей жизни. Я осторожно ущипнула его у самого чувствительного места, на что

Саймон поспешил отреагировать.

– Я долго не протяну, если ты продолжишь в том же духе, – застонал он, его пальцы дразнили мои соски.

– Ну, так дело не пойдёт, – ответила я, поднимаясь над ним. Разместившись поудобнее, я позволила ему скользнуть внутрь. Влажная уже только от одного его взгляда, я медленно опускалась на Саймона миллиметр за миллиметром, наслаждаясь этим. А он так восхитительно старался оставаться спокойным.

Когда Саймон оказался полностью во мне, я слегка покрутила бёдрами и задохнулась от ощущений: он стал ещё тверже и толще. Невозможно.

– Что… невозможно? – спросил Саймон, словно насмехаясь надо мной. Я не осознавала,

что говорила вслух. Хотя неважно, ему стоит знать.

– То, что я никогда не устаю от этого: чувствовать тебя внутри, – сказала я, содрогаясь от его толчков. Немного подавшись назад, я оперлась руками на его бедра, затем Саймон снова толкнулся. Поднявшись на локтях, он с восхищением смотрел, как скользит во мне.

Одной рукой он осторожно убрал волосы с моего лица, затем задержался на шее, провел между грудей, вниз по животу и ещё ниже.

О, эта рука! Она рисовала идеальные круги прямо в самом сосредоточии ощущений, и мои бёдра двигались всё быстрее. Я объезжала Саймона, поднимаясь вверх и вниз, и он смотрел на меня с явным наслаждением.

– Саймон. Это. Так. Здорово! – прокричала я, чувствуя приближение оргазма. Саймон сел,

обернул мои ноги вокруг своей талии, чем задал нашим движениям безжалостный ритм,

буквально прижав меня вплотную к себе. Я задрожала, когда кончила, и его оргазм тоже не заставил себя ждать.

Мы не шевелились, крепко обнимая друг друга. Я не хотела, чтобы Саймон отстранился,

хотя моё тело было липким, а наша кожа потной, после скольжения и неистовых толчков.

Саймон кончил молча, глядя мне в глаза, после чего я прижала его к своей груди. Затем он упал на меня, я крепко обнимала его, покачиваясь, всё ещё чувствуя его внутри.

– Невозможно даже представить, как сильно я люблю тебя, – прошептала я, целуя его в лоб.

В ответ он прижал меня к себе еще крепче.

• • •

У Саймона было белое лицо, когда на следующий день мы свернули на его улицу, а губы сжались в тонкую полоску. Если говорить о хватке, с которой он сжимал руль, то казалось,

тот вот-вот хрустнет и сломается. Но я не смотрела на Саймона всю дорогу, порой пялясь на дома, мимо которых мы проезжали. Отовсюду пахло деньгами, везде чувствовалась голубая кровь. Не было здесь особняков, только настоящие поместья. Теннисные корты,

бассейны и чуть ли ни километры ограждений. И всё же соседства было не избежать: дома были не так далеко друг от друга, чтобы находиться в полной изоляции. На границах участков высились величественные дубы и стояли газовые лампы.

Ну и без системы безопасности не обошлось. Чего уж там.

Зато тут было действительно красиво. Мы подъехали к элегантному кирпичному дому с чёрными ставнями в стиле Тюдоров. Снег, который выпал за ночь, был расчищен и аккуратно лежал по сторонам дороги. Рождественские огни мерцали внутри дома, намекая на наличие ёлки, и венок размером с мою кровать украшал входную дверь. Дом по левую сторону, должно быть, раньше принадлежал семье Саймона, так как тот категорически избегал смотреть туда. Сосны вдоль участка не давали рассмотреть полностью, но заметно было кирпичное здание колониального стиля, такое же большое, как у соседей. На подъездной дорожке там были велосипеды. Детские велосипеды.

Когда мы подходили к дому, Саймон рассмеялся.

– Не могу поверить, что это сохранилось.

– Ты о чём?

– Они меняли лестницу на крыльце, когда я ещё был в начальной школе, и мы с их сыном нарисовали наши имена на цементе. Ну и досталось нам тогда за это! – он указал на ступеньку, в углу которой можно было разглядеть его имя. Саймон Паркер.

– Из тебя вышел бы не очень хороший вандал. Ты подписался полным именем, серьёзно? –

посмеялась я, пока Саймон звонил в дверь. Не удержавшись, я протянула руку и сжала его попку. Саймон посмотрел на меня с удивлением, и в этот момент дверь открылась.

– Вот и вы, как раз вовремя! – миссис Уайт провозгласила радостным голосом, пропуская покрасневшего Саймона внутрь. Он настоял, чтобы я зашла первой, и воспользовался этим, чтобы ущипнуть меня в ответ. – Неужели так холодно, у вас такие красные щёки!

Хорошо, что Артур развёл огонь. Артур, иди сюда!

Обнявшись и обменявшись формальными поцелуями в щёчку, мы зашли в официальную,

но очень уютную гостиную, где на самом деле трещал огонь в камине. Мы с миссис Уайт вели разговор, пока Саймон украдкой оглядывался по сторонам: в окно, на картины, на антикварный стол и корабль в бутылке на камине. Я заметила, что он глубоко вдохнул,

прежде чем поприветствовать вошедшего мистера Уайта.

– Саймон, как я рад тебя видеть! – сказал тот, подходя и пожимая руку Саймона, после чего притянул его для объятия.

– Мистер Уайт, я тоже рад вас видеть, сэр.

– Не представляешь, как Пенни была взволнована встречей с вами, когда пришла домой вчера вечером. Как ты поживаешь?

– Хорошо, у меня всё хорошо. Я слышал, Тодд женат?

– Ах, да, и на хорошей девочке. Но лучше расскажи, как ты? Чем занимался все эти годы?

Мы слышали о твоем увлечении фотографией, расскажи мне об этом, – мистер Уайт похлопал Саймона по плечу и повёл его в библиотеку, которая была целиком из дерева и полна книг, наверняка даже приходилось использовать одну из этих раздвижных лестниц.