Ненавидел Фьюго. Он был свидетелем моей трусости. Каждый раз, когда встречал менестреля, мне казалось, что его глаза смотрят с насмешкой. Ну ничего, я ждал только подходящего момента, чтобы услать его подальше. А, может, сразу убить?

Кому верить? Матери? Она стала совсем невыносимой. Раньше Дирк сдерживал ее власть, а теперь было некому. И все же я знал, что мать не предаст.

Захотелось вдруг спрятаться в ее покоях, как когда-то в детстве, чтобы никто не нашел.

Спальня оказалась пуста. Я прошелся по комнате, рассматривая и без того знакомые гобелены, сам зажег свечи в бронзовых подсвечниках. В эти дни смеркалось рано.

Вдруг что-то блеснуло на полу. Наклонился. Неужели обронила какое-нибудь кольцо? Взял в руки. Это оказался всего лишь камушек. Бусина, ничего особенного. Правда, острая. Укололся, будто иголкой, и потом завороженно смотрел на выступившую на пальце каплю крови. Круглую, как горошина. Через несколько мгновений горошина стала растекаться, и я взял палец в рот, чтобы зализать ранку.

Глава 3. Оза. Слепая Ия. Ро. Вайора. Анэ. Дирк

Оза

Еду приносили дважды в день. По другой причине дверь в камеру не открывалась, поэтому я даже не повернулась, когда услышала звук поворачиваемого в замке ключа. Счет дням давно был потерян, через маленькое оконце под самым потолком скудно поступал свет. Так я могла хотя бы определить время суток.

В первые дни казалось, что произошла ошибка, что вот-вот недоразумение разъяснится, и я снова окажусь на свободе, а настоящую убийцу Леоны найдут. Не могут не найти. Кому она могла помешать? Каждый раз, когда я вспоминала распростертое на полу тело, охватывал ужас и неверие. Кто? Почему? За что? Незаслуженно страшный и несправедливый конец. Какими бы ни были наши с Леоной отношения в последние годы, я не желала ей зла и, наверное, не держала его. Да, многие обиды с течением времени растворяются, словно покрываются туманом, поэтому, пожалуй, обиды не осталось. Была лишь щемящая грусть при мысли, что близкий человек стал однажды чужим.

Все, что произошло в тот вечер, не имело объяснения, казалось каким-то фальшивым, неестественным.

Я даже не успела дойти до Леоны, не успела склониться над ней, как в дом вошли мужчины из личной охраны королевы, сказали, что у ее величества какое-то поручение, и требуется мое присутствие в Столице. А потом все как во сне… Леона, сборы, один воин умер на месте, потому что прикоснулся к платью, так стало понятно, что произошло, ночная дорога, доклад Элейне, длинный переход в темницу, ощущение чего-то ненастоящего, не со мной, не в такой день. Ожидание того, что однажды дверь откроется, все выяснится, но время шло, а ничего не менялось. И тогда я начала осознавать, что, возможно, никакой ошибки нет, что меня и правда считают убийцей.

Я много думала о Ро. Где он? Как он? Неужели не придет? Неужели поверил в обвинение? От этих мыслей было больно и горько. Сворачивалась калачиком на соломенной подстилке и лежала часами в оцепенении. Только не Ро, только не отец моего будущего ребенка. Еще до битвы я стала подозревать, что в тягости, женские дни не наступали, потом пришла уверенность. Разве Ветра допустят, чтобы дитя появилось на свет в тюрьме? Я не могла в это поверить. Одиночество, безмолвие и неизвестность сводили с ума.

Да, я не повернулась, услышав звук открывающейся двери. Просто принесли поесть, а есть мне не хотелось. Прошло несколько мгновений, прежде чем я поняла, что нахожусь не одна, что охранник, оставивший скудную пищу, не ушел, не закрыл за собой дверь, наоборот, осторожно коснулся моего плеча. Тут же отпрянула и обернулась. Что ему надо?

- Ро?

- Это я, Оза, я.

- Где ты был? Ну, где ты так долго был?

Слепая Ия

Вот и все. Я всегда говорила: жизнь сама все расставляет по своим местам. В тот день страшный вой королевы слышал каждый, кто находился во дворце. Конечно, Элейна узнала зажатую в руке сына бусину слишкой необычной формы, острые грани которой должны были оцарапать кожу. Она сразу поняла. Я до сих пор полагаю, что Ветра давали Элейне шанс. Если бы королева не тронула Озу, то ничего бы не произошло. Иначе, зачем Нию спасать жизнь Альфо, если все было настолько предопределено? Ветра испытывали королей Виндленда. И Альфо, и Элейну. Ведь мальчик мог после виденного сражения и пережитого предательства повзрослеть, понять цену многим вещам, прийти к нужным выводам и стать настоящим королем. Элейна могла проявить благодарность к своему самому преданному стороннику - Ро. Тогда, вполне возможно, злосчастная бусина была бы выброшена служанкой в ведро, а оно, в свою очередь, опорожнено на заднем дворе. Но этого не произошло.

Такие короли были недостойны Виндленда.

У меня больше не имелось причин держать при себе Ния. Настала пора возвратить мальчика родителям.

Ро

Я крепко прижимал к себе плачущую Озу и ничего не говорил, только гладил по голове. Да и что я мог ответить? Что был ранен? Что королева не пускала никого в ее камеру? Что был бессилен спасти любимую женщину?

- Я пришел за тобой, Оза, я пришел. Ты свободна.

- Свободна? – она подняла голову и посмотрела на меня. – Совсем свободна?

- Совсем.

- Ро, ведь ты же не веришь? Скажи мне, ты же не веришь в то, в чем меня обвиняют? Весь тот день я говорила с Ветрами, я же…

- Я знаю, знаю, милая моя. Я видел, все видели, как Ветра помогли Виндленду. Все, кто был там, знают, что Говорящая вела свою битву.

Мы сидели на грязном тюфяке, набитом соломой, и мне хотелось быстрее увести отсюда Озу. Я встал на ноги и протянул руку. Она взялась за нее, оперлась, потом неторопливо поднялась. Только по тому, как качнулась ее фигура, я понял, насколько ослабела Оза, поэтому, не раздумывая, подхватил свою женщину на руки и вынес из камеры.

Когда мы оказались на улице, она спрятала свое лицо на моей груди – дневной свет ослепил отвыкшие от солнца глаза.

Вайора

Красная нитка.

Зеленая нитка.

Синяя нитка.

Желтая…

Иголка слушается.

Стежок. Еще один. И еще.

На полотне расцветут розы, ирисы, тюльпаны.

Гард купил нитки.

Пяльца.

Ткань.

-Это для тебя, - сказал, целуя руки.

Красная нитка – кровь.

Зеленая – трава.

Синяя – небо.

Желтое – солнце.

Гард рядом. Ро жив. Почти счастлива.