- Вот твоя слабость. Много уклонений, при этом не умеешь держать равновесие, ставишь много блоков, используешь мало атак. Дейдара может завалить тебя с двух-трех ударов. Я – убить с одного.

В прошлый раз драться с Хиданом было намного проще – все-таки Конан знала, о чем говорит, когда предупреждала меня о его силе.

- Не нужно быть психологом, чтобы понять, что ты и в жизни ведешь себя точно так же.

На этот раз в его голосе насмешка, смешанная с превосходством. Это бьет больнее любого удара.

- Поднимайся.

Встав, пытаюсь как-то использовать подробный анализ моих движений.

- Если тебе удалось удачно уйти от удара, используй паузу, чтобы ударить в незащищенную зону хлещущим. А потом, когда враг оглушен, можно добить таранным. Попробуй.

- Но… чем один отличается от другого?

- Один – быстрый, второй – сильный. Второй требует замаха, усилия и времени. Первый нужен для того, чтобы выбить время.

Пробую сделать как сказано – Мацураси без труда блокирует оба удара.

- Слишком медленно и слишком слабо.

Он проводит серию ответных атак, молниеносная сила которых даже близко не стояла с предыдущими. И снова меня спасает ограждение. Пульсирующая боль снует по тем точкам, куда прилетели кулаки, как будто не в состоянии решить, где бы ей остановиться.

- Смелее. Ты не должен жалеть своего противника, ясно? Если уж собрался ударить, так бей как надо. Злись.

Преодолевая боль, драться проще. Злость, и правда, очищает разум от лишнего, лишает жалости и страха. Через долгих полчаса получается пробить защиту Хидана, но мое тело наотрез отказывается воспроизводить продемонстрированный таранный удар. Может быть, не хватает веса. Или я не умею им пользоваться.

Последняя комбинация выбивает все силы, и я снова падаю пластом у ног тренера. Дышать больно, тело горит огнем, будто сожжено и собрано заново, с нуля.

- Ты не выдержал и половины тренировки. Теперь понимаешь, зачем нужно оружие? Я-то обойдусь и без него, а вот ты на первой же вылазке сдохнешь.

- О чем ты?..

- Пошли. Покажу тебе кое-что по-настоящему жестокое.

Плохое предчувствие щелкает внутри тлеющими углями, готовыми разгореться в панический пожар. Уже из коридора видно, что седьмой этаж принадлежит самому лидеру. Предметы роскоши выставлены на всеобщее обозрение, гармонично вплетаясь в по-королевски шокирующий интерьер. Невидимой ниткой сквозь каждый миллиметр проходит мрачный готический стиль «Синтагмы» – даже странно, что кому-то удалось соединить пастозный мрак и дорогие вещи в нечто столь гармоничное.

Первым делом у дальней стены я замечаю отстранённо-довольного Дейдару, как всегда с сигаретой, но с распущенными волосами. Хотя в остальном вид все тот же: белая рубашка, темные брюки, туфли. Рядом с ним злобно усмехается парень в черно-белой толстовке, которого я еще ни разу не видел в клубе среди персонала. Чуть дальше над сутулой фигурой привязанного к стулу человека возвышается мужчина преклонного возраста в черном кимоно – не трудно определить, что это и есть сам Данзо.

Ближе к нам стоит Нагато и Кисаме, причем последний – единственный, кто обращает на новоприбывших внимание. Он кивает Хидану, а меня награждает странноватым печальным взглядом.

- Не ты один хочешь со всем покончить, Кабуто, – вкрадчиво говорит Данзо, обращаясь к своему пленнику. – Место. Всего лишь адрес, неужели так сложно?

Молчание оглушает. Торопливо делаю шаг назад, но Хидан удерживает меня за локоть.

Это допрос…

- Нагато.

«Музыкант» с флегматичным видом берет с небольшого столика какой-то инструмент. Я не вижу – не хочу смотреть, отвернувшись. Тогда Мацураси прижимает меня к себе и, зажав рот рукой, поворачивает голову в сторону ужасной сцены.

- Смотри. Смотри, если не хочешь побывать на его месте.

Душераздирающий крик едва не выворачивает наизнанку, однако болезненная хватка Хидана не дает пошевелиться. Как-то заторможено замечаю, что пол здесь – мраморный, с такого легко смыть любые следы, а эха, несмотря на размеры комнаты, нет совсем. Значит, этого крика никто, кроме нас, не услышит.

У меня хватает наглости вырываться. Пробую раз за разом, пока есть запал бороться.

Тошно от того, что я никак не могу помочь, от того, что эти люди называют себя фокусниками, и от того, что я – в их числе, пусть и не по своей воле.

Нагато с той же равнодушной миной кладет на столик отрезанный палец. Зацепившись взглядом за алые брызги, богато рассыпавшиеся по его рукам, безостановочно дрожу из-за шока.

Названный Кабуто подвывает, отчаянно дергаясь в веревках, почти как я минуту назад в руках Хидана.

А после все смазывается, плывет перед глазами, и сознание отключается, защищая меня от повторных психических потрясений.

====== О лихорадке, пленнике и тишине ======

- Очнулся?

Отвратительный запах нашатыря ударяет в нос – морщусь и дергаюсь, как после очередного кошмара. Ужасно сложно сфокусировать взгляд, все мутное, в сизой дымке. Кажется, я в первый раз потерял сознание из-за морального шока…

Стремительно накатывает тошнота, но я все же справляюсь со спазмом. Свою слабость показывать нельзя, только не здесь, не перед этими людьми.

- Эй, полегче, – приглушенный голос Конан почему-то очень злой. – Не стоило тебе вести его туда, Хидан. Неужели не видно, что он не готов?

- Да-да, ты послушай, – а это Дейдара – я у него в кабинете. – Таким слабакам, как ты, не место на наших веселушках. А то отбросишь копытца раньше времени. Будет досадно.

- Слабакам говоришь?.. а кто, по-твоему, слаб?

Зажмурившись до боли в веках, делаю глубокий вдох. Дейдара молчит, видимо, удивленный моим ответом.

- Кто-то, кто боится вида крови?

- О нет, Дейдара…

Кажется, я сошел с ума. Но сейчас, именно в данную секунду мне абсолютно плевать на все, что может произойти.

- Слабы те, кто бесконечно цепляются за прошлое. У таких людей, как правило, сотни проблем, тысяча недостатков и миллион комплексов. Я знаю двоих. Рассказать?

Щелчок зажигалки. Меня рвет на части от желания закричать или хотя бы зло рассмеяться.

- Удиви.

- Я знаю Саске. А еще я знаю тебя.

- Смелые обвинения. А…

- Сасори и Итачи. Красиво звучит?

Вздрагиваю от грохота – Дейдара что-то пнул или бросил. Наконец-то удается разодрать глаза, наверное, из-за адреналина. Ждал настоящую опасность? Так вот она передо мной.

- Откуда?..

- Да отовсюда!

Пылающий яростью синий глаз смотрит неотрывно. Странно, я думал, что он бросится с кулаками и сразу же попытается убить.

Конан и Хидан за стеной затихли или ушли.

- Думаешь, всех раскусил, малыш?

Почти не раскуренная сигарета жалобно хрустит в руке. Блеск в единственном глазу Тсукури становится убийственно-стальным, отдает жутью и дикой, звериной болью.

- Тебе мало впечатлений? Хорошо. Получишь еще парочку.

Под моим немигающим взглядом Дейдара вытаскивает из стола сотовый телефон. Другую руку он все еще держит кулаком – там точно будет ожог.

Я уверен, что готов увидеть что угодно. Абсолютно. Теперь – точно да.

Дейдара двигается очень плавно, как будто бы танцуя, но выражение лица выдает его. Сначала Тсукури присаживается напротив меня, около ног. Потом протягивает аппарат.

- Интересно, многое ли ты способен понять.

На экранчике странно-веселая физиономия красивого парнишки. У него кукольное лицо и детский, немного наивный взгляд, затянутый алкогольным туманом. Короткие рыжие волосы в легком беспорядке…

С минуту он ничего не говорит, только ставит телефон поудобнее, чтобы в кадр попадала комната позади.

- Учиха, надеюсь, тебе это понравится, – трещит динамик.

Я вздрагиваю и ищу в лице Дейдары хоть какое-то изменение. Нет, оно все такое же суровое, как у безжалостного убийцы. Когда я снова опускаю взгляд, картинка меняется. В светлой комнате видна петля и стул со спинкой – стоящий как раз под веревкой.