- Как плечо? Рана не открылась?
- Отвали, я молюсь. Впервые, блин, в жизни молюсь. И даже тут ты умудрился влезть.
- Прости, - сев рядом, ласково смахиваю черные пряди с чуть влажного лба. – Понятия не имею, о каком таком облике ты говоришь. По-моему, я всегда был калечной тварью. Отличная пара для нытика…
Саске разводит ладони и смотрит внимательно, вдумчиво.
- Это всего лишь стресс. Так мой организм реагирует на страх.
И, прикрыв глаза, трется о мою ладошку.
- Ты не ответил. Как рана? Может быть, ее надо перевязать? Или мазью намазать?..
- Я бы предпочел, чтобы ты «намазал» что-нибудь другое.
- Извращенец… - хотелось укоризненно, а получилось как всегда. - Пошлые шутки тоже реакция на стресс?
- Да из-за тебя вся моя жизнь - сплошная реакция на стресс.
- Иди ты.
Саске усмехается и гипнотически-медленными движениями затягивает меня в ленивый поцелуй. Дыхание сбивается, темные глаза затуманивает мраком возбуждения – я даже счастлив такому легкому переходу от болтовни к делу. Он соскучился, хочет, буквально готов съесть меня целиком, как змея – мышку, но медлит. Сдерживается.
- Я не сломаюсь, если ты случайно дотронешься до меня как-то не так, - с трудом и явным нежеланием оторвавшись от поцелуя, шепчу в губы. – Это произошло из-за того, что я не принял лекарство вовремя. Сейчас все хорошо.
- Ты нарушил обещание. Как я могу тебе верить?
- Если не хочешь – не верь, - трусь щекой о его подбородок. – Но заниматься сексом можно и без веры. Иногда даже без любви можно. Но у нас с этим порядок, правда?
Саске в знак согласия опять притягивает меня к себе. Другая рука ловко, но так же медленно скользит под одежду, собирая ее в складки, оголяя кожу. Наверное, это больно, учитывая ноющее плечо, однако Учиха не жалуется. Мы давно не возились и не дурачились в постели, я даже успел подзабыть, что он способен вести себя как ленивец, несмотря на сильнейшее обоюдное желание.
- Просто хочу… насладиться. В прошлый раз я слишком быстро потерял голову.
- А она у тебя вообще есть? – осторожно расстегиваю белую рубашку. Под тонкой тканью повязка – тоже белая, значит, рана не открылась. Снова мучительно хочется снять бинты и увидеть, что там под ней и как.
- Хочешь посмотреть? – безошибочно улавливает Саске. – Если интересно – сними.
- А это не опасно?
- Бинты все равно надо бы поменять.
Расстегнув рубашку до конца, аккуратно поддеваю повязку пальцами. Учиха не мешает, только чуть-чуть приподнимается, чтобы мне было удобнее и внимательно подглядывает из-под полуопущенных ресниц.
Под предпоследним слоем проглядываются следы от сукровицы, а самый последний приходится отдирать. Саске молчит, даже не морщась.
Рана выглядит не так уж и плохо, как я думал. Края уже розоватые.
Но от ее вида ноет внутри.
Осторожно, насколько это вообще возможно, касаюсь губами обнаженного плеча. Саске тихо сглатывает и вздрагивает, то ли от неожиданности, то ли от неприятных ощущений.
- Больно?
- Когда ты касаешься – нет, - приобнимает меня одной рукой. – Черт, Наруто, я так на тебя злюсь. Прибил бы, если бы мы оба не были калеками.
- Я нашел отличное время, чтобы достать тебя, правда? Я молодец?
- Какая же ты мразь… - только Саске может сказать это так, чтобы у меня внутри все перевернулось и упало комом вниз живота.
- Не мог выбрать кого-нибудь лучше? – перехожу с плеча к шее, бегло целую, ненавязчиво оглаживаю каждый изгиб кожи.
- Ты самый лучший и самый худший на свете.
- Прости, - замерев около его уха, провожу кончиками пальцев от виска – вниз, к линии челюсти. – Прости, но я под стать тебе. Так получилось.
Саске смотрит устало, с фальшивым спокойствием. Один из самых моих любимых взглядов. То ли врежет, то ли поцелует… непонятно. И от этого на душе становится спокойно. Видимо, он давно знал, что я обязательно где-нибудь накосячу.
Следующий поцелуй немного странный. Мы ласкаемся, медленно сталкиваемся губами, растягиваем каждое прикосновение, как тянучку. Обычно все совсем не так, а быстро, жадно, зло. Сдерживаемая страсть кажется мне бомбой замедленного действия, но вопреки ожиданиям, Саске ведет себя иначе.
- Если хочешь… - начинает он, но я, каким-то образом догадавшись, о чем речь, касаюсь пальцами чуть покрасневших от поцелуев и укусов губ.
- Мне пока что нельзя слишком активно двигаться, так что твоя задница в безопасности. Но я обязательно воспользуюсь предложением, когда стану киборгом.
Улыбается.
- Ну, наконец-то, - обвожу тонкие губы по краю. - А то я уже начал думать, что ты лишил меня возможности ее видеть в качестве изощренного наказания.
- Это было бы слишком просто.
- А вот тут ты не прав… - перевернувшись, небрежно стягиваю с себя всю одежду. Как только дело доходит до трусов, живот предательски урчит и это явно поднимает настроение выродка еще на один пункт.
Саске послушно ждет, а потом вдруг кивает в сторону тумбочки.
- Ты отработаешь по-другому.
- Знаешь, это сейчас звучало так, как будто ты только и ждал момента!
- Доставай ту свою подружку и иди сюда.
Понятия не имею, почему мое лицо начинает пылать. Вроде бы он видел меня всяким, во всём, везде, но это, черт возьми, совсем край.
- Саске, может…
- Живее.
Со вздохом достаю из нашего тайника эту гребаную игрушку, презерватив и смазку. Почему я не догадался ее выкинуть еще во время уборки, а? В порядок ведь привел эту секс-Нарнию, чтоб Учиха был неладен…
От одних воспоминаний по телу бежит дрожь. Господи, я реально пытался соблазнить его таким образом? Точнее успешно соблазнил, но не в этом суть!
- Учиха, ты - чудовище.
- Тебе под стать.
Саске с очень, очень нехорошей ухмылкой приглашающе разглаживает перед собой одеяло. Теперь его движения кажутся еще более текучими, на грани изящества и напряжения.
Сую ему эту дурацкую анальную пробку и остальной инвентарь, добытый из волшебного шкафчика. И не глядя сажусь спиной. Почему, блин, ну почему мое лицо так горит?! Что за новости?
- Что такое, стыдно что ли? – щебечет Учиха, явно наслаждаясь моим смущением, смакуя каждую секунду. Пока позади раздаются звуки, характерные для ситуации: звук разрываемой упаковки, резиновый щелчок и скрип крышки тюбика, мне удается немного угомонить свой бешеный пульс. Хорошо, что таблетки полностью снимают все последствия такой нагрузки на сердце – оно бьется почти как обычно, только чуть мягче. Врач не советовала сильно напрягаться, но разве я могу что-то сделать в данном случае?
- Мне не стыдно, мне странно. Как будто я никогда такого не делал.
- Может быть, ты поумнел?
- Это вряд ли.
Саске одной рукой тянет меня назад и заставляет сесть на колени. Целует в загривок, размещая игрушку в нужном месте. Смазанные пальцы нежно скользят по промежности, но только поверхностно.
- Давай, ты же сам умеешь. Я не буду помогать.
Другая ладонь опускается на мои плечи. Это движение одновременно успокаивает и раззадоривает. Откинувшись назад, позволяю Учихе управлять каждым моим действием при этом располагаясь так, как удобно мне самому.
Сначала почти не больно. Я даже помню, как это было тогда – пожалуй, чуть полегче. Правда сейчас от этой ситуации волосы стоят дыбом, горит лицо и огненный жар возбуждения давит на живот неподъемной тяжестью. Эта черногривая сволочь, как обычно знает, что ему сделать и в какую позу меня загнуть, чтобы вокруг все начало беспомощно искриться.
Стоит опуститься буквально на сантиметр, Саске останавливает. Придерживает и снизу, за ягодицы, и сверху тоже.
- Не торопись, - прижимается горячей грудью к моей спине и выжидательно замирает. Испытующий взгляд при этом, конечно же, направлен на мое лицо. Жжет так, что хочется отвернуться или спрятаться под подушкой.
- Подвигайся немного. И хватит уже так нервничать, ты ведь уже делал это при мне.
Деваться некуда. Причем, даже если бы я рискнул сбежать – все равно никуда бы не делся, разве от него смоешься?