В субботу их навестил Сэм, на него произвела впечатление скромность Морвенны, как и явное воодушевление брата. Дрейк знал, что Сэм не станет возражать против свадьбы, но боялся осуждения в его тоне и манерах. Однако ничего подобного не произошло. Сэм тут же решил, что эта тихая и элегантная девушка — подходящий материал для обращения в его веру. Правда, ее близкие связи с официальной церковью скорее всего ставят ее вне пределов досягаемости проповедей Сэма, но она страдала в первом браке и, возможно, вполне созрела для обращения, уж по крайней мере, послужит средством для возвращения в общину Дрейка.

Но всё это в будущем. А сейчас Сэм смотрел на брата, видел его счастливое лицо и молил Господа принести ему и духовное, и плотское утешение. Он знал, что это эгоистично и неправильно, но в глубине души думал о том, как хорошо было бы, если бы и он получил Эмму.

Понедельник выдался солнечным, но ветреным. Джон Гимлетт, мнивший себя великим предсказателем погоды, заявил, что раз солнце встало прямо в глаз ветру, то позже пойдет дождь. На самом деле он наверняка заметил, что сверкающее на солнце море вдали волнуется, а птицы летят к земле.

Дрейк и Демельза выехали в восемь, примерно в то же время, когда Росс и Кэролайн проезжали через Лискерд.

В одиннадцать Элизабет зашла повидаться с Морвенной. Та была наверху и занималась шторами, которые кое-как приладил Дрейк, и тут один из неразличимых Тревиннардов сунул голову в дверной проем и провозгласил:

— Мэм, будьте добры, тама одна леди вас дожидается.

Элизабет поднялась по лестнице, Морвенна вспыхнула, встала и огляделась, словно в поисках выхода, а когда не нашла его, приняла поцелуй. Дорогая кузина Элизабет допустила ее брак с Оззи. Хотя главным образом давил на нее Джордж, но Элизабет этому попустительствовала. Однако в последний год или больше Элизабет выказывала ей сочувствие. А после рождения Джона Конана настояла, что доктор Бенна плохо ее лечит и нужно вызвать доктора Эниса. Она также всячески помогала после смерти Оззи.

Во враждебном окружении домика викария Морвенна считала ее другом. Здесь, в теплом и спокойном убежище, похожем на кокон, где прятал ее Дрейк, Элизабет олицетворяла врагов.

— Вчера объявили о помолвке! — воскликнула Элизабет. — Почему я об этом не знала? Дрейка нет дома?

— Да, его нет. Присядешь?

Они сели и посмотрели друг на друга. Морвенна на самом деле мало что видела. Через некоторое время она опомнилась и спросила:

— Могу я предложить тебе что-нибудь — чаю или горячего молока? Боюсь, ничего крепче у нас нет.

— Нет, благодарю. Хотя я буду рада передохнуть несколько минут. Такой сильный ветер.

Морвенна оглядела фигуру кузины.

— Ты ведь не шла пешком в твоем состоянии?

— Разумеется, шла. Это пойдет мне на пользу. — Элизабет расстегнула темно-коричневый плащ и опустила капюшон. Потом попыталась привести в порядок волосы. — Тренвит отсюда совсем недалеко, ты же знаешь. Всего пара миль. Наверное, ты не ходила сюда, пока жила у нас.

— Иногда. Хотя почти не помню эти окрестности. Чаще мы ходили в другую сторону. Джеффри Чарльз так часто хотел...

— Я знаю, моя дорогая, знаю. Это все в прошлом. Это был очень грустный период в наших отношениях. Мы не знали. Мы не понимали.

Морвенна подумала о том, насколько старше Элизабет вдруг стала выглядеть. Возможно, ее истощила беременность.

— И сейчас, — сказала Элизабет, — ты все-таки собираешься выйти замуж за Дрейка. И будешь жить здесь? — Она огляделась. — Полдарки рады?

Морвенна вспыхнула.

— Надеюсь.

— Они этого не говорили?

— Капитан Полдарк еще не вернулся. Надеюсь, у них никогда не будет причин меня стыдиться.

— Думаю, это маловероятно. А леди Уитворт?

— Она недовольна.

Элизабет разгладила платье, чтобы прикрыть живот.

— Наверное, было очень трудно с ней жить. Одна из самых грозных пожилых дам... И ты просто сказала, что уходишь, и покинула ее?

— Да.

— А Джона Конана?

Морвенна вздрогнула.

— И его тоже.

— И ты спокойно оставила собственного сына?

— И да, и нет. Пожалуйста, не спрашивай больше!

— Прости. Я не хотела тебя расстроить.

— Да... — Морвенна отложила штору. — Понимаешь, я никогда не чувствовала, что он действительно мой ребенок, Элизабет. Он ребенок Оззи. Сын Оззи. И я убеждена, что он вырастет точно таким же, как отец!

Снаружи прозвенел дверной колокольчик. На коттедж обрушился порыв ветра, так что дом заскрипел.

— Ты никогда бы не смогла свыкнуться с Оззи, да? — спросила Элизабет. — Когда я узнала его получше, я тебя поняла. Но в то время мне не хотелось задавать тебе личных вопросов. Да и ты вряд ли хотела об этом говорить...

— Да.

— Но оставить единственного сына — это такая жертва... Ты не думала его забрать?

Морвенна встала.

— Элизабет, как бы он ни был мне дорог, а конечно же, он мне дорог, я не хочу его. Он Уитворт!

Элизабет посмотрела через маленькое оконце на качающиеся деревья. Без всяких видимых причин, за исключением горечи в тоне Морвенны, в неровном стекле отразились и другие воспоминания. О бутылочке со снадобьем из матового коричневого стекла, которая путешествовала с ней из самого Лондона, тряслась в багаже, но все же не разбилась. Склянка стала символом, горьким символом трещины в ее собственном браке. Он Уитворт! Он Полдарк!

— Ты же не останешься здесь до свадьбы?

— На ночь приходит соседка. Приличия соблюдены.

— Нет-нет, Морвенна, ты должна остановиться в Тренвите! Только так и подобает. Можешь занять свою прежнюю комнату.

— О нет, благодарю!

Элизабет обиженно нахмурилась.

— В прошлый раз тебя выдавали замуж из Тренвита. Почему бы и в этот раз не поступить так же?

— И посаженным отцом будет мистер Уорлегган?

Элизабет вскинула голову, удивленная сарказмом от такого смиренного создания.

— Мистер Уорлегган в Труро и предпочитает оставаться там. Возможно, он приедет на Рождество. Ты выйдешь замуж раньше? — Элизабет мысленно подсчитала. — Да. Рождество ведь в среду? А свадьба может состояться в канун Рождества.

— Может быть.

Морвенна не решилась объяснить кузине, куда поехали Дрейк и Демельза. Элизабет стала бы говорить, что это поспешно, что они оба слишком молоды, да и после всего — куда торопиться? Она могла бы даже убедить Морвенну. И это хуже всего.

— Я надеялась увидеться с Дрейком, — сказала Элизабет. — Он надолго вышел?

— Боюсь, надолго.

— Я хотела с ним встретиться, чтобы он не держал на меня зла.

— Это вряд ли, — ответила Морвенна. — Думаю, он тобой восхищается. За то, что ты однажды для него сделала.

Элизабет покраснела.

— Я и забыла. К тому же это такая мелочь... — Она поднялась. — Значит, повидаюсь с ним в другой раз, а сейчас, похоже, надвигается буря, не хочу, чтобы она настигла меня в пути. Морвенна...

— Да?

— Почему бы тебе не прийти как-нибудь в Тренвит? Мои родители до сих пор там, а ты всегда им нравилась. Сейчас они очень слабы, но уверена, захотят с тобой увидеться до свадьбы, просто чтобы пожелать счастья.

— Разумеется.

Они поцеловались, уже чуть теплее, чем при встрече, по крайней мере, со стороны Морвенны.

Они спустились на кухню, и Морвенна открыла дверь. Порывом ветра дверь вырвало из ее рук. Ветер ворвался в кухню и сшиб бутылку и весы.

— Боже мой! — воскликнула Элизабет. — Ветер стал вдвое сильнее! К счастью, по дороге домой он не будет дуть в лицо.

— Подожди немного. Может быть, буря уляжется.

— Я слишком долго прожила на этом побережье, чтобы в это поверить! Он может дуть и часов двенадцать. Нет, я справлюсь.

— А вдруг ты упадешь? В твоем положении...

— Какая разница?

Морвенна сделала шаг назад, чтобы получше видеть кузину.

— Не понимаю, о чем ты.

Элизабет попыталась исправить оговорку.

— Я о том, что вряд ли это мне навредит.

— Но разве в прошлый раз ты не упала? — доброжелательный характер Морвенны прорвал завесу, затуманивающую ее разум. — Подожди. Я тебя провожу.