Да, дорога. Почему осень или весна? Да потому что летом автобусы заезжали в село, а осенью, зимой и весной - нет. Потому что село наше из тех сел, что своих жителей там кот наплакал, оттого им рейсовые автобусы брезгуют пускать, а вот летом туда едут тучи отдыхающих, которым приходится давать автобусы - поэтому летом туда идет десяток автобусов, через каждый час, а в другие сезоны - один, да и тот в село не заезжает - высаживает людей "на дороге" или "на столбовой", или еще говорят: "на трассе". Так что вылез я "на дороге" намеренно - хотел вообразить, что это я осенью вылез, а на улице туман, изморозь и изморось, острый ветер в лицо, а вовсе не эта кукуруза на солнцепеке. Между нами говоря, солнце палило так, что воздух плавился - воображать осень было совсем не с руки.
Дошел "до геологов". Это еще одна местная локация: "до геологов". Бывало, что местные упрашивали неприветливого грека-водителя подвезти их с трассы поближе к селу - о том, чтобы завезти в самое село и речи быть не могло - в стране Советов, если вы забыли, все друг друга ненавидели и ни черта друг другу просто так, по доброй воле, не делали, никаких поблажек и милосердия, но когда местных собиралось человек пять, а то и до десятка, и половина из них были такие же греки, то им иногда удавалось уговорить водилу, и тот шел на компромисс - подвозил "до геологов". Это было частью искусства торга: "Завези, друг", - проникновенно говорили мужчины. "Не завезете?" - заискивающе глядя водителю в глаза, просили женщины и старушки. Водила хмурился и резко вскрикивал: "Куда? Куда? У меня график!" "Та хоть до геологов", - говорили мужчины. "Ну, до геологов хотя бы", - просили женщины и старушки. "Только до геологов!" - кричал водитель, как будто эта мысль только сейчас пришла ему в голову, а вовсе не каждый божий день его упрашивали. "У-у-у", - тут же недовольно гудели остальные пассажиры автобуса, едущие дальше, в конечную точку - я же говорю, в "совке" все друг друга как врагов ненавидели, за десятиминутный крюк в чужое село удавить могли - поэтому если ты один ехал в автобусе, или вас там было двое-трое, не стоило даже и пытаться просить. "Геологи", как вы, наверное, поняли, это геологоразведочная станция - маленькая и заброшенная; если честно, я никогда там не видел ни одного геолога, хотя косвенные признаки говорят о том, что они там все-таки были: люди, бывало, проговаривались, что пили водку с геологами, да я и сам как-то видел неподалеку от станции - какие-то чушки валялись, цилиндры, которых на земле не бывает, на поверхности - явно из ее недр высверленные, и в книгах научно-популярных читал, что якобы у нас руда найдена - вот ими, наверное, и найдена, так я думал. Так что в детстве, когда я шел дорогой с трассы мимо геологов, то всегда их выглядывал - не покажется ли кто, но окна станции глядели пусто и неприветливо, и сама станция казалась нежилой, цветков в горшках даже не помню, чтобы в окнах стояли. Черт их знает, одним словом. Одно с ними, геологами, примечательно - то, что прямо под станцией сельское кладбище, а оно куда важнее.
За "геологами" дорога резко ныряет вниз, а потом тут же вверх, яма там, а за ямой - сразу видно село.
- В центре села, между двух гастрономов -
Про этот центр можно много всякого рассказать, да не все сразу, ведь я же только зашел - вначале нужно квартиру найти.
Расположено там все так: центр он и есть центр - потому что посередке. Улица (она там одна) расходится от центра влево и вправо (соврал для удобства - по правде, там две улицы, но вторая осталась у меня за спиной, там колхозники живут, в полях, а меня интересует та улица, что у моря). Так вот, влево и вправо. Я выбрал и пошел налево. И, наверное, это потребует объяснения.
Дело в том, что дом моих бабушки с дедом (обеды, "забеды", вы помните) - по улице справа, буквально через пару-тройку домов. И вся моя жизнь тут прошла, преимущественно, справа; друзья, родственники - все больше там. Хотя и слева было много интересного, и там я бывал, и там гулял, и там друзья были и родичи - это же село, тут все друг другу родня. Но все же левая сторона была мне не так близка, как правая, не такая моя, не такая знакомая, и я был ей меньше знаком - вот поэтому я и решил там спрятаться. Надеялся, конечно, что мой нынешний облик помешает дальним родственникам и друзьям детства меня признать, но все-таки опасался - вы знаете, как в этих селах - тыщу лет можешь туда не приезжать, а приедешь - с тобой все на улице здороваются и по имени называют, ты никого не помнишь, а тебя помнят - у сел хорошая память, у городов - плохая. Вот этого и боялся - что признают, а я ведь хотел сойти здесь за чужого.
Так что я пока ушел из центра и расскажу вам о нем позже, по ходу дела.
- Во флигеле -
Я снял квартиру (квартиру - громко сказано, флигелек) во втором доме с краю. Здесь в каждом доме сдают (картонки-объявления висят почти на каждых воротах), так что снять жилье не проблема - разница только в цене и условиях. Я снял почти задаром, потому что никакой комфорт мне не нужен - ну или то, что люди считают таковым: телевизор, холодильник, горячая вода, унитаз. Ни черта подобного мне не нужно - только койка в относительной тишине. Правда, с тишиной здесь туго - жилье найти просто, но не так уж просто найти такое жилье, чтобы поблизости не мелькали толпы таких же, как ты - любящих халяву квартиросъемщиков. А людей, как вы уже поняли, я не люблю. Мне повезло - там, куда я зашел, другие съемщики были, но в малом числе, и жили они в летних домиках во дворе, мне же выделили флигель (даже не флигель - фанерную пристройку) с тыльной стороны дома - туда только проволочная кровать влезла и тумбочка. Мне и достаточно, главное - никого рядом нет, и флигелек мой скрыт виноградником от чужих глаз напрочь. Прекрасная нора, полностью отвечающая моим психоневрологическим требованиям - я забился в нее, как еж.
Женщина, которая меня встретила, показалась мне знакомой - пожилая седая гречанка, когда-то бывшая черноволосой, с острыми чертами лица - этот облик был типичным для моих многочисленных родственников в селе. Я ее, кажется, даже вспомнил - она была в родстве с моей бабушкой, и у нее была дочь Инна, на год меня старше, которая приходилась мне то ли сестрой, то ли теткой - я не помнил, потому что видел ее всего пару раз еще в детстве. Я надеялся, что женщина меня не узнает и не найдет сходства, потом что флигелек пришелся мне по душе, и я никак не хотел отсюда уходить. Не в каждом дворе найдешь комнатушку, спрятанную в винограде - полно здесь таких дураков, которые за всю жизнь не удосужились и дерева во дворе посадить, а флигели и беседки для отдыхающих стоят у них в выжженной солнцем пустыне. А если найдешь сад и виноградник, и флигелек в том саду, и столик под виноградной аркой - то хозяйка обязательно будет на тебя похожа, родня. Так что не было у меня особого выбора - от своих не уйдешь.
Впрочем, женщина ничего такого не сказала и пристально меня не рассматривала - слава богу, не признала, внешность, все-таки, у меня сейчас довольно нетипичная. И по фамилии меня опознать не могли (я сразу с радостью отдал женщине свой паспорт - не для залога, а на хранение, тем более что я не собирался его забирать) - фамилия у меня тоже для этих мест чужая, отцовская, и никто ее никогда здесь не знал, звали по материной. Устроился, одним словом.
- Выбор места и фрукта -
В городе я просто прогуливался - здесь же собирался в каждом месте пить. Немного, но мне сейчас много и не нужно - пить мне запрещено категорически, врачи сказали, что если буду пить - умру. Чудесно.
Узнав это, я вначале планировал библиотечный уход: закрыться дома, набрав еды и выпивки, и читать книги - полгода, год, насколько хватит, если пить каждый день. Раньше я говорил, что уже много лет ничего не читаю - это правда. Но с детства помню, что чтение - это что-то хорошее, приятное, чего мне все время не хватало и хотелось бы напоследок. Вот так собирался сделать: сесть у окна, поставить перед собой бутылку и граненый стакан (не обязательно граненый стакан - это всего лишь одна из множества эстетик, можно и рюмку), взять книжку не слишком сложного жанра (впрочем, можно и сложного - например, никогда не читал "Улисса". Вот это, кажется, неплохая идея - спиться насмерть под "Улисса". С другой же стороны, "Улисс" - огромная книга, можно и не успеть, к тому же, нет никакой гарантии, что эта книга - хорошая. Так говорят, но мало ли - сопьешься под "Улисса", а окажется, что зря), вроде "Записок о Шерлоке Холмсе" (или взять Короткевича, "Черный замок "Ольшанский", под эту книгу пить, по-моему, прекрасно - там ведь главный герой, ученый-историк, почти все время сидит один в квартире и пишет, полумрак у него там, горит настольная лампа, стол у окна - все как у меня, очень уютная книга; "Замок" еще можно взять Кафки, тоже отличное клаустрофильское произведение, жалко, что без конца; "Двойник", опять же, "или Мои вечера в Малороссии" Антония Погорельского - там автор-помещик сидит у себя в усадьбе зимними вечерами, скучает и придумывает разные истории, воображая, что беседует со своим двойником - это мне ближе всего, пожалуй, раз я собираюсь регулярно пить), и пить, ее читая. И так каждый день. Глядя на прохожих из окна. Такая была вначале идея-затея, но я от нее отказался по нескольким причинам: во-первых, это показалось мне скучным - в одну реку дважды не войдешь (хотя это довольно таки странно насчет реки; по-моему, люди заходят в реки сотни раз, сколько захотят), и вряд ли чтение доставило бы мне такое уж удовольствие - скорее всего, удачно начав, со временем я отдал бы приоритет выпивке, то есть, стал бы пить намного больше, чем читать, а затем, обленившись, перестал бы мыться, выходить на улицу и, возможно, даже есть. Думаю, такое чтение заняло бы не больше месяца - а потом... всякие неприятные моменты утилизации. Хотелось чего-то иного. Вот тогда-то я и придумал съездить на малую родину, подгадав дело к лету.
