- Чего уставился? Гнома не видал что ли?

- Да, нет, как бы уже видал.

- А наглов наверно в первый раз видишь?

- Кого, кого? Ингвар основательно удивился, подумав, что с латышского языка, на котором разговаривает население Латвии, той страны, где он родился и вырос, слово "наглис" переводится, как "гвоздь".

- Да вот тех. С этими словами гном кивнул в сторону тех двоих в доспехах цвета крови, за которыми и наблюдал Ингвар перед тем, как его окликнул этот гном.

- Точно. Никогда таких "гвоздей" не видел. В этом ты прав.

- Как ты сказал? "Гвоздей"? Ах-ха-ха! - расхохотался его собеседник.

- А, что, точно подмечено. Надо будет пустить в оборот это словцо.

- Слушай. а кто они вообще такие? Понятно, что не люди. Кто тогда?

- Хочешь знать? Пошли тогда, опрокинем по кружечке, и я тебе всё расскажу, - отвечал гном.

Ингвар смутился. Он бы и в самом деле был не прочь выпить кружку -другую прохладного пенного напитка, тем более, что пиво здесь варили вроде бы не такое крепкое, как на его родной Планете, но дело было в том. что в карманах у него гулял ветер. Правда был ещё тот самый перстень, который он наколдовал перед выходом из своей комнаты, но ведь за жильё и еду надо было платить.

Однако гном уловил его смущение и снова захохотал:

- Да не тушуйся ты так! Наверно на мели сидишь? Пропился или по бабам всё спустил?! Можешь не отвечать. Пошли, я угощаю сегодня. Когда-нибудь и ты выставишь.

Ишь, ты, добренький какой выискался,-подумал Ингвар. И с чего бы это? Ну, не привык он доверять таким "добрячкам". В прошлой жизни частенько оказывалось так, что после такого "дружеского" угощения человек приходил в себя, где-нибудь в придорожной канаве или в пустом дворе с вывернутыми карманами. И хорошо ещё, если голова его при этом оставалась цела.

Гном, как будто прочитал его мысли:

- Да не тушуйся ты. Ничего худого против тебя я не замышляю. Клянусь Священным Молотом Отца нашего Двалина! С этими словами, гном запустил руку за доспех, и, потянув за цепочку, висевшую у него на шее, достал бронзовую фигурку молота, рукоять которого заканчивалась лицом бородатого мужчины. Ингвар оторопел. Вначале ему показалось, что это Мъёльнир - так называемый "Молот Тора", изображение которого висело и у него на груди, но приглядевшись, он понял, что молот совершенно не похож на тот, что был у него. Это боевой молот с одним заострённым концом. На Земле такой молот называли клевец или чекан.

- Что смотришь?

- Да я тут подумал, - отвечал Ингвар. И, распахнув рубаху открыл висевший у него на груди Молот Тора.

- Молот Торана! Ты - сканд?

- Можно и так сказать. Ингвар опять смутился.

Однако гном всё понял по своему.

- Всё понятно. Пропился. Идём. Угощаю. Давай знакомиться. Меня Трон зовут. А тебя?

- А меня Ингвар. Кличут Вороном.

- Меня ещё кличут Потерявший Путь, только сам понимаешь, мне это не очень нравиться. так что давай по простому. с этими словами, Трон схватил Ингвара за правое предплечье и сжал его. Ингвар сделал тоже самое.

- Вот и познакомились. А теперь пошли. Есть тут одно тихое местечко.

- А может в "Кабан и МечЪ",- спросил Ворон. - Я там остановился.

- Нет. Место конечно хорошее, но мне тут кое с кем надо увидеться, а он знает, что я бываю "У Кривого Дворфа", и обязательно туда придёт. да, не тушуйся. Тут недалеко. И запыхаться не успеешь.

Когда встречаются старые знакомые.

Постоялый двор "У Кривого Дворфа" был довольно известен в при портовом районе. И на это имелись свои причины. Во-первых владельцем его дворф, и он был кривым.

Звали его Дур Кала-мед. Из-за этого имени прилипла к нему ещё в молодости кличка "Дурка", чего он не выносил. Вообще-то дураком он не был, а даже наоборот, был слишком любознательным. из-за чего всегда, в особенности в молодости, попадал в неприятности. К старости Дур поутих, потеряв глаз в пьяной драке, однако, если его об этом спрашивали, то он отвечал, что глаза он лишился в битве при Кейме. Когда происходила эта битва и где находиться этот самый Кейм, никто не знал, и потому боясь показаться глупее, чем сам владелец постоялого двора, не выясняли. Характер у него, правда, был очень тяжёлым. Зато готовили в его трактире выше всяких похвал. В самом трактире заправлял его компаньон - гоблин. Все звали его Папаша Го. Как его звали на самом деле никто не знал, а если кто знал, то давно уже забыл. Но Папаша Го не обижался. С Кала-медом они были знакомы давно, чуть ли не с самого детства. В какой-то период пути их по жизни разошлись, затем опять пересеклись и они основали этот трактир с постоялым двором.

Это всё рассказал Ингвару Трон, за то время, пока они добирались до трактира.

Так что , когда они вошли в двери трактира Ингвар уже был готов к тому, что он увидит.

Однако увиденное превзошло все его ожидания. Перешагнув, вслед за гномом, порог, Ингвар увидел большой зал, вдоль стен которого стояло около двадцати столов, за каждым из которых могло поместится четыре человека. Посередине зала стояло ещё три больших стола, сдвинутых вместе в одну линию. Они , как бы делили зал на две половины. И за каждым из них, запросто, абсолютно не мешая друг другу могли сидеть минимум пятнадцать, а максимум - двадцать человек. Вначале такая расстановка столов показалась Ингвару неудобной, но присмотревшись, он понял в чём дело. Каждую сторону зала обслуживали по четыре девушки-подавальщицы. Благодаря широким проходам, они могли двигаться совершенно свободно. Хозяин не экономил на площади, и это тоже привлекало публику. Потолок в зале был высокий, а окна широкие, поэтому до захода солнца в нём было светло. В результате получалась экономия на освещении. И в третьих - в конце зала находилась полукруглая сцена. Она не сильно выдавалась в зал, но была широкой. что позволяла, по нужде выступать на ней группе музыкантов или даже, если придётся, заезжих циркачей. Сена даже была оснащена занавесом. Днём на ней устанавливали пару-тройку столов, что увеличивало вместимость публики, а к вечеру, если ожидали выступление заезжих сказителей или музыкантов, столы убирали. И самое удивительное было то, что в оконные рамы было вставлено самое настоящее стекло - посередине прозрачное, а по краям каждого окна располагались витражи из цветного стекла. Совсем простенькие, обычная мозаика из неравномерных кусочков жёлтого, голубого и свело-зелёного стекла, но изготовлены они были искусно и стёкла соединялись свинцовыми прокладками. Так что обстановка в зале располагала к отдыху и общению. В другом же конце зала, направо от входной двери, находилась стойка. за которой, в данный момент находился один из хозяев этого заведения, зелёный, словно нильский крокодил, старый гоблин, откликавшийся на прозвище "Папаша Го". Сейчас уже мало кто помнил, что на самом деле его зову Гобелдул, и что к его имени при обращении надо добавлять приставку "Рек", обозначавшую у народа гоблинов одну из высших ступеней их знати. Да и вообще о самом этом народе было известно мало. Болотные гоблины неохотно покидали свои территории, а к ним мало кто и лез, так как брать у них было совершенно нечего. В основном они занимались тем, что добывали торф и кору мангровых деревьев, которыми и торговали. Также гоблины частенько привозили на торги кожу крокодилов, которых называли демоном болот, и различных змей, Эти кожи и шкуры пользовались большим спросом у сапожников и портных, которые обслуживали самых богатых жителей города. Кора и древесина мангровых деревьев тоже приносила им неплохой доход.

Среди этого племени, к стати, очень многочисленного, но разбросанного по огромным территориям почти всех материков. встречались прекрасные врачеватели, умеющие вылечить почти любую болезнь, вплоть до болотной лихорадки и укуса некоторых видов змей, считавшиеся смертельными. Но, иногда в каком-то маленьком зелёном уродце вдруг просыпался невообразимый дар, например к поварскому искусству, и будучи невостребованными среди своего народа, такие экземпляры уходили в города.