В своих записках Сюань Цзан сообщал о восстании под руководством Баладитьи. Первое время дела гуптского царя были плохи, и он вынужден был бежать на какой-то остров. Там ему удалось захватить в плен Михиракулу, переправившегося вслед за ним на остров с небольшим отрядом. Баладитья отпустил его при условии восстановления своей независимости. Михиракула вынужден был вернуться в свою столицу Шакалу (Пенджаб).

Но там он узнал, что трон захвачен братом, и направился в Кашмир. Оттуда он совершил грабительский набег на Гандхару, но вскоре умер. Многие подробности, сообщаемые Сюань Цзаном, может быть, и неверны, однако вполне вероятно, что могущество гуннов-эфталитов уже при Михиракуле оказалось подорванным. В дальнейшем серьезной угрозы для Гупт они не представляли. В Индии их власть распространялась еще некоторое время только на Пенджаб и Гандхару.

Борьба с Михиракулой, даже в конечном счете успешная, все же окончательно подорвала прочность империи. Центробежные силы, действовавшие все активнее, к середине VI в. развалили ее окончательно. Данные надписей, монет и печатей первой половины VI в., а также сведения более поздней литературы говорят о возникновении небольших царств, правители которых претендовали на полную самостоятельность. Одним из таких сепаратистов был правитель Малвы Яшодхарман. В его столице Дашапуре (совр. Мандасор) сохранились все надписи, относящиеся примерно к 532 г.^[1733] и составленные в стиле панегирика. В них рассказывается, что Яшодхарман окончательно победил гуннов, покорил даже те страны, которые не подчинялись Гуптам и гуннам, и что перед ним будто бы склонились государства от р. Лаухитьи (Брахмапутра) и горы Махендры (в Ориссе) до Гималаев и Западного океана (Аравийское море).

Надписи, несмотря на свои значительные размеры, слишком общи и не содержат подробностей о завоевательной деятельности Яшодхармана, его отношениях с Гуптами, границах государства. Поэтому можно думать, что его успехи были далеко не столь блестящи, как он старался их изобразить в надписях, хотя Яшодхарман, очевидно, действительно сыграл важную роль в борьбе о Михиракулой.

Из государств, возникших на развалинах Гуптской империи, значительной силой обладало основанное вассальной от Гуптов династией Маукхари. В VII в. ее столицей был Канаудж (Каньякубджа) на левом берегу Ганга. Надписи называют трех местных правителей, последовательно носивших титул махараджи^[1734]. Первый из них, Хариварман, в конце V в., в период ослабления империи, видимо, уже добился определенной независимости. Четвертого из Маукхари, Ишванавармана (середина VI в.), можно считать уже вполне самостоятельным государем. Он присвоил себе титул махараджадхираджа и чеканил свою монету. В надписи сообщается о его успешных войнах с Гаудой и Андхрой^[1735].

Судя по эпиграфике, Вангой в 506 г. управлял некий Вайньягупта, носивший титул махараджа. Можно думать, что он принадлежал к роду Гупт и находился в Ванге сначала на правах наместника, пользуясь значительной самостоятельностью. Со временем он стал даже выпускать монеты. Правивший после него Гопачандра (530–540) называл себя махараджадхираджей и был вполне независим. К середине VI в. государи Ванги подчинили своей власти значительные территории Восточной и Западной Бенгалии.

Победы, одержанные Нарасинхагуптой (Баладитьей) в борьбе с Михиракулой, не могли предотвратить окончательный упадок империи. Его преемники (сам Нарасинхагупта, судя по традиции, ушел в буддийские монахи), Кумарагупта III и Вишнугупта, еще носили пышные титулы, но реальная власть их вряд ли распространялись за пределы Магадхи. Последнее определенное свидетельство существования гуптских императоров — Дамодарпурская надпись^[1736], относящаяся к 543–544 гг. Но уже в дарственной надписи на медной пластине из Амауна (в районе Гаи, т. е. в центральной части Магадхи, как бы в самом сердце империи) местный махараджа вовсе не упоминает о гуптском императоре^[1737]. Не является ли это свидетельством окончательного распада империи?

Правда, в Магадхе еще долго правили так называемые Поздние Гупты — государи, последняя часть имени которых оканчивалась на «гупта», но непосредственной связи с Гуптской имперской династией Магадхи они уже, очевидно, не имели и, судя по надписям, на нее и не претендовали^[1738].

Государственный строй. Державы Кушан и Гупт были крупнейшими государствами в Индии первых веков нашей эры. О государственном строе первой из них мы знаем немного; государственный же строй империи Гупт известен значительно лучше. В основе его лежали широко распространенные в то время в Индии общественные и политические институты, и в этом смысле его следует рассматривать как типичный для крупных древне-индийских государств.

К моменту образования империи Гупт уже сложились прочные традиции управления государством, выдержавшие испытанно временем, освященные авторитетом традиции и религии. В целом система управления при Гуптах принципиально не отличалась от системы управления Маурьев, хотя многие институты получили дальнейшее развитие.

Прежде всего усилился деспотический характер власти главы государства. Общие представления о божественном происхождении царской власти и особом назначении царя порождают попытки обожествления здравствующего государя. Живым богом называется в Аллахабадской колонной надписи Самудрагупта^[1739]. Сам тон надписей, в которых упоминаются гуптские цари, сильно отличается от тона надписей Ашоки.

Окончательно падает значение паришада, долгое время существовавшего как собрание представителей высшей знати, с которым царь некогда вынужден был считаться. Правда, само слово «паришад» встречается в Билсадской надписи Кумарагупты I (415–416), но о его фактической роли известно крайне мало^[1740]. В «Нитисаре» Камандаки термин «паришад» в значении царского совета вовсе не употребляется; здесь царский совет называется «мандалой», и членов его назначает царь^[1741]. В Аллахабадской колонной надписи^[1742] рассказывается, что Чандрагупта, решив назначить своим наследником Самудрагупту, ограничился тем, что объявил об этом в собрании, состоявшем из лиц, которые жили при дворце. О возрастании роли царя может свидетельствовать и тот факт, что он значительно свободней, чем прежде, распоряжался общегосударственной собственностью. Многочисленные дарственные грамоты гуптских царей ясно указывают на это.

Но даже при Гуптах осталась неизменной древняя особенность индийских монархий — отсутствие непреложного порядка престолонаследия. Воцарение нового государя после смерти царя, как правило, вызывало внутриполитические осложнения. Правители почти всегда имели много жен. Каждая из них представляла какой-нибудь влиятельный род или правящую династию другого государства, с которым выгодно было упрочить союз или дружественные отношения. Естественно, что каждая царица и ее ближайшее окружение при дворе оказывались проводниками определенной политики.

Чаще всего царем становился старший сын первой царицы, но это никогда не было законом^[1743]. Во многих случаях царь еще при жизни выбирал себе преемника, поэтому борьба за престол начиналась задолго до того, как он пустел, и вспыхивала с особой силой, когда это случалось, даже если имелся преемник, назначенный прежним царем. Новому царю приходилось преодолевать немало препятствий, прежде чем он прочно утверждался на престоле.

Отличительной чертой империи Гупт (особенно на раннем этапе ее существования) по сравнению с империей Маурьев являлась бóльшая централизация. Гупты во время завоевательных походов часто изгоняли или истребляли побежденных государей, а их владения присоединяли к своим в качестве провинций. По-видимому, особенно сурово Гупты расправлялись с республиками — малавов, арджунаянов, яудхеев — политическими антагонистами имперской власти: в конце рассматриваемого периода эти объединения исчезают с политической карты Индии. Такая политика более ранними авторитетами^[1744] не рекомендовалась, и Маурьи ей не следовали. К тому же в их эпоху государственная власть была недостаточно сильна, чтобы организовать управление огромной разноплеменной империей. Во времена Гупт произошла дальнейшая нивелировка племен и народностей, населявших долину Ганга; экономические связи между отдельными частями страны стали более прочными; наконец, империя Гупт была значительно меньше по размерам.