– Давай только сначала накатим.
– Не вижу мешающих причин!
Они остановились за углом сеновала Лобана и, достав мутные граненые стаканы, выпили. Закусили капустным листом, заначенным хозяйственным Бутуем. Выпили еще по одной и двинулись в дальнейший путь. Через десять минут ноги принесли их к дому Федора Бырика.
– Гость в дом, Бог в дом! – радостно заблажил Бруй.
– Здорово, – мрачно ответил отперший дверь Бырик. – Чего надо?
– Федь, тут такое дело…
– Какое?
– Да вот Бутуй флягу продает.
– С фермы спер? – осматривая предложенный лот, мрачно поинтересовался Федор.
– За кого ты меня принимаешь? – возмутился дед Бутуй. – Сроду с фермы ничего не взял!
– Откуда тогда фляга?
– Дочки это, Вальки.
– С фермы сперла?
– А я откуда знаю?
– Ты брать будешь или нет? – вклинился в диалог Бруй. – Недорого отдадим.
– За поллитру? – поинтересовался Бырик. Получив утвердительный кивок, он продолжил. – Но если ко мне с фермы за ней придут, то вам не поздоровится. Усекли?
– Усекли. Не боись, с фермы не придут. Зуб даю!
– Ладно, сейчас принесу, – Федор потопал в дом за поллитрой.
– На, и иди! Я догоню! – Бруй ввинтился в прихожую и сорвал с вешалки кожаное пальто, принадлежащее приехавшему брату.
Вышедший Бырик, подозрительно косясь на Бруя, передал бутылку и забрал флягу.
– А Бутуй где?
– Да у него что-то живот прихватило, и он до посадки побежал.
– Закусывать надо! Ну, бывайте, – дверь перед лицом Бруя захлопнулась.
Он вприпрыжку устремился вдогонку за подельником.
– Бырик нас поубивает, – испуганно высказался Бутуй.
– Не очкуй, не поубивает, – отмахнулся Леня. – Пошли пальто сбагрим.
– Давай только сначала накатим.
– И вновь не вижу мешающих причин!
Посредством уже знакомых читателю стаканов была выпита вторая бутылка из полученных за капусту.
– А пальто кому понесем?
– Пальто вещь солидная… Пошли к директору. У него шляпа и пиджак есть, а пальта и нету. Некомплект получается.
– Пошли.
Два негодяя, слегка пошатываясь, притопали к нашему дому. Для того чтобы войти во двор надо было сначала нажать кнопку звонка и ждать, пока откроют калитку. После звонка расслаблено лежащий на диване батя послал меня разобраться с пришедшими.
– Сходи, посмотри, кого там нелегкая принесла.
– Что надо? – открыв калитку, поинтересовался я.
– Виктор Владимирович дома?
– Да.
– Позови.
– А что сказать?
– Скажи, что дело есть важное.
Я отправился к папаше.
– Слышь, там Бутуй и Бруй приперлись. Говорят, что дело важное.
– Валь, сходи и узнай, что там важного.
Мать потопала к калитке. Через несколько минут вернулась.
– Вить, пальто кожаное продают.
– Пальто? Кожаное? – папенька был известный щеголь, и ради пальто решил поднять свое грузное тело с облегченно вздохнувшего дивана. – Схожу, взгляну.
– Ну что, алкоголики, тунеядцы, лоботрясы? – поприветствовал он продавцов. – У кого сперли?
– Это Бутуй у цыган купил.
– У цыган? – папенька зацепил пальто из рук Бруя и стремительно напялил на себя. – Ну как я?
– Прямо как Ален Делон! – льстиво заметил Бутуй.
– Бельмондо Жан-Поль! – внес свою лепту и Бруй.
– Определенное сходство, как говорится, имеется. Ладно, я схожу перед зеркалом примерю, – решил отец. – Сколько, кстати, хотите?
– По-божески возьмем…
– Сколько?
– Два пузыря.
– Сколько?
– Да всего две поллитры…
– Однако… – он поскреб лысину. – Но учтите, я лучше Делона. От Делона вы даже одеколона не дождетесь, а я вам две полновесные спиртные единицы дам. Наверное, – жадность боролась в нем с пижонством. – Пойду, со шляпой прикину. Ждите.
Он тяжело потопал, скрипя гравием дорожки, в дом. В доме начал примерять пальто со шляпой, пальто с пиджаками, пальто с трениками, пальто с галстуками. За это время наши герои осушили еще одну бутылку.
– Валь, ну как тебе? – Он крутился вокруг зеркала как мартышка в очках.
– В любом костюме без изъяна ты обезьяной обезьяна! – неожиданно выдала мать.
– Да ну тебя! Что ты понимаешь в современной моде? Тебе только салоп носить.
– Влад тебе как? Паш, как тебе батя? Стильно, по молодежному?
– Да вроде нормально.
– Он прекрасен! Беру! Живи да радуйся! – папенька достал из бара пару бутылок и задумчиво посмотрел на них. – Я просто неподражаем в нем! Ай молодца!
– Принеси литровую кружку воды, – приказал он мне.
Я принес холодной воды в железной кружке со сколотой голубой эмалью.
– Обмыть бы надо это дело, – он налил себе двухсотграммовый стакан самогону и ловко его замахнул.
– А это чтобы дольше носилось, – аналогичная судьба постигла и вторую бутылку.
Папаша взял воронку и налил в бутылки воды. Взболтал.
– Так ловоче будет, а то жирно две поллитры за пальто.
Он вышел к продавцам и вручил им оплату.
– Вы, ежели еще что у цыган купите, то сразу приносите. Сами видите – не обижу. Столкуемся.
– Само собой! Будьте покойны Виктор Владимирович! Даже не сумлевайтесь! – на два голоса заверили его обрадованные забулдыги.
– Безмерно вам благодарен, – изысканно высказался Леня Бруй.
Отец закрыл калитку и вернулся в дом. До поздней ночи он крутился в пальто перед зеркалом и распевал итальянские песни.
– Что, пустой пробег получился? – уныло поинтересовался дед Бутуй.
– Без паники! Давай-ка двор обойдем.
Прохиндеи пошли в посадку, пересекли ее и вышли к нашему новому сеновалу.
– Вот что мы сделаем… – отрывая доску задней стены дровяника, сказал Леня Бруй. – Сбегай к ветврачу. У него дров нет. Предложи ему сани дров.
– Если согласится?
– Если согласится, то возьми напрокат у него лошадь и сани.
– Сани по земле?
– Ничего страшного. Проедут. Зато пробега холостого не будет.
Утром мы увидели проломанную стену дровяника и то, что пропала одна поленница дров. Отец вызвонил участкового Степаныча, который в течение часа раскрутил сложную цепочку дерзкого преступления. Оказывается, эти алкожулики не ограничились кражей и продажей наших дров, а еще и сани ветврача продали некоему Капитану. Разбуженные и страдающие похмельем злоумышленники отпирались недолго и быстро сдались под напором неопровержимых улик и физического насилия, примененного рассерженным отцом. Пришлось папеньке расстаться с полюбившимся пальто, Бырику с алюминиевой флягой, Капитану с санями, а ветврачу с дровами. И только Колька Лобан сохранил капусту, с которой вся эта история и началась.
– Главное, я же знал, что у самого капуста хорошая, но вот бес попутал и купил, – смущенно признавался он. – Вот расскажи кому – не поверят, что свою же капусту купил. Бывает же такое!
Еще немного икры
Деликатесами нас с братом в детстве не баловали. Как говорится, все дети ели сладкую вату, а мы обыкновенную. Тогда вообще время было суровое. Никакие консоме, бламанже и турниду на столах у нас и близко не стояли. Картошка да макароны составляли основу нашего рациона. И то, это если еще очень повезет. Колбасу ели только по праздникам, потому как колбасы тогда в магазинах деревенских не было. Привозила ее вместе с пряниками, шпротами и лимонадом «Буратино» автолавка по праздникам – на Новый год, первое мая и «березку». Правда, когда отец, тогда еще не такой плешивый, получал заочно второе высшее образование в Москве, то возвращаясь с сессии, привозил горбушу и мы понемногу ее ели на бутербродах.
– Лындиков1 вы не ели, жряблики! – часто говорила мать. – Печенье им уже в нос не влипает! Совсем зажрались! Эх, не молились вы Марье-пустые щи и не ели суп кандей!
Вообще, надо признаться, готовила она вкусно, когда хотела. Правда, тоже не без странностей: перед тем как начать готовить курицу, непременно минут по двадцать с ней разговаривала, не прекращая этого занятия и в процессе приготовления. Пекла из теста колобков, предварительно проходя по периметру внутри всего дома и бросая ком теста об стены, приговаривая: «Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел…». Следы теста оставались на обоях, вызывая у посторонних недоуменные вопросы.