– …я и говорю, подъезжаю, а он лежит! – разорялся сухенький мужичонка, державший под уздцы пегую кобылу.

– Да он живой! – раздался крик откуда-то из центра толпы.

– Живой! – в один голос ахнули люди и раздались в стороны.

Друзья, сидевшие верхом, над толпой, смогли, наконец, рассмотреть причину хаоса. В дорожной пыли ничком лежал полный лысоватый мужчина в одеянии служителя храма. У виска поблескивал тусклым серебром амулет-молния. Из широкой спины торчало древко стрелы.

– Не сильно он нас обогнал, – шёпотом произнес Вирин и тронул лошадь, чтобы та сдала назад, но сзади места не оказалось. Путь преградили ещё трое любопытных верхом на мулах.

«И откуда столько народу в это время? – подумал Лонцо. – Если кого-то где-то убили, то любопытные, верно, найдутся и в пустыне».

В этот момент к раненому пробился суровый рослый жрец с тяжёлой сумой и серебряной молнией на груди.

– Разошлись все! – рявкнул он и склонился над собратом по вере.

– Третий, – тихо проговорил Вирин. – В смысле, целитель.

– Я догадался, – отозвался Лонцо, ища взглядом просвет в толпе.

Тем временем, раненый, осторожно приподнятый сильными руками Третьего, открыл глаза и посмотрел прямо в глаза Лонцо. Лицо жреца осветилось узнаванием, потом исказилось злобой.

– Ты! – прохрипел он, трясущейся рукой указывая на герцога. – Всё из-за тебя!

Следующий его вздох стал последним. Онемевшая толпа во главе с целителем обратила взоры на замершего Дорского.

– Святейший узнал своего убийцу! – выкрикнул самый смелый, поскольку не самый трезвый мужичок.

– Убийца! – подхватила толпа, угрожающе подавшись вперёд.

Лонцо рванул поводья, круто разворачивая коня, и упёрся взглядом в серые перья стражей, преградивших выезд.

– Не очень удачное утро, – вздохнул Вирин.

Пускать коней в галоп было поздно. С одной стороны напирала толпа, с другой выстроился полукругом отряд хмурых всадников с гербами Студгорода.

– В чём дело? – обратился к толпе командир отряда.

– Это дело храма, мирянин, сталь носящий, – жрец Третьей медленно выпрямился и двинулся навстречу стражникам.

– Тело со стрелой в спине, лежащее на одном из главных трактов Лагодола, не может быть только лишь делом храма, святейший, – с заметной неприязнью отозвался командир.

Лонцо подумал, что приди к ним в гостиницу ночью вот такой страж, Вирин бы ничего не смог сделать.

– Кто появился здесь первым?

– Я, мил служивый, – гордо выступила вперёд полная розовощекая крестьянка.

Чуть в стороне утвердительно замычала рыжая корова.

– Я вон Рыжуху свою с утра вела по дороге, гляжу, лежит. И стрела аккурат из спины-то и торчит! Я и не испугалась даже, сразу поняла, что вас звать надо, да вот эти понабежали, да суету создают.

– Так она такой крик подняла, что голова до сих пор кругом! – взмахнул руками мужичок с пегой кобылой.

– Так и мы сразу подошли! – высказались ночные гуляки. – Так все и было, как она говорит!

Вирин, под бурное обсуждение, попытался вывести коня сквозь чуть поредевший строй зевак.

– Стоять на месте! – рявкнул страж, остановив ещё с десяток человек, попытавшихся покинуть место происшествия.

– Держите их, командир! Умирающий вон на того высокого, как на убийцу показал! – заголосила ещё одна женщина.

Её крик бодро подхватила толпа, и стражам пришлось взять двоих друзей в кольцо, чтобы их не сдёрнули с лошадей.

– Расходитесь, без вас разберёмся! – прорычал командир, и толпа начала редеть.

– Мы никого не убивали! – Лонцо начинал всё больше нервничать.

– Хотите обвинить святейшего во лжи? – донесся до них голос Третьего.

– У нас даже луков нет! Да мы его видим в первый раз! – закипел и Вирин.

– Сами-то кто такие? – хмуро спросил командир.

– Наёмники. Мы в форт Катар ехали, заработать хотели, – хмуро ответил герцог.

– То, что наемники, я вижу. Луки где спрятали?

– Да мы сюда вообще последние приехали! – взорвался Лонцо.

– Только покойный вас узнал.

– Может… раньше где видел, – герцог чуть стушевался под подозрительным взглядом стража, и это не осталось незамеченным.

– Что тут происходит?! – звучный голос прокатился над трактом, заставив обернуться и стражей, и пленников.

С противоположной стороны тракта приближался ещё один отряд, на этот раз с гербами Тихолеса.

Один из мужичков радостно поздоровался с тихолесским капитаном, как с давним знакомым и быстро, по-деловому пересказал ему всё случившееся.

– Значит, студгородские, – протянул он, подъезжая к заметно оробевшим стражам.

Кажется, их присутствие возмутило его куда больше, чем факт убийства жреца.

– Ну вы же, как всегда, опаздываете, – холодно заметил студгородский командир.

– Территория вашего обхода милей к северу закончилась! Передайте арестованных. Суд будет в Тихолесе.

– Если бы не мы, вы бы их даже не увидели!

– Объявляю вам благодарность за поимку преступников и выношу предупреждение за появление на территории тихолесского ведомства, – голос у статного чернобородого капитана из ледяного стал стальным.

Студгородский командир заметно оробел.

– Мне долго ждать? – изогнул бровь тихолесец.

Студгородский отряд расступился, и пленники оказались в кольце уже двадцати всадников. Лонцо положил было руку на рукоять меча, но потом обречённо вздохнул и сложил руки на луке седла.

– Жаль, что я не Седьмой, – тихо проговорил Вирин.

– Жаль, что не Шестой, – невесело усмехнулся Лонцо.

Оставив двоих солдат разбираться с телом, отряд конвоиров двинулся на юг.

– Я жду подробного изложения ситуации. Кто такие, откуда и зачем убили жреца? – спокойно, как бы между делом, поинтересовался капитан, ехавший рядом с пленными.

– Мы его не убивали! – в один голос возмутились друзья.

– Или почему не убили, – невозмутимо пожал плечами тихолесец.