— Ага, как пиво — так дорогая, а ты мне что?

— Что ты вообще гонишь, — сказал Герберт и погладил ее по заднице. — Что тебе не нравится.

— Ну я ж говорила вчера — пойдем в кино, а ты что? Свалил вечером куда-то и привет?

— А в кино подружек возьмешь, Грета? — заинтересовался Фридрих.

— Не соблазняйся, Фридрих, — заржал Фрэнки, — затащат тебя на хуйню с соплями и пососаться не дадут.

— Слышь, Грета, мне про тебя сон снился, — засмеялся тоже Терри, — будто сидим мы все тут вечером, а Герберт такой — гляди, типа, как я умею — и хуяк! Руку тебе туда по локоть.

— Ну и дебил, — сказал Герберт, — себе руку в жопу засунь. А Грета нам пивка добудет, да?

— Точно дебил, — обиделась Грета и независимо удалилась.

— Ну вот, облом и с девчонками и с пивом, — сказал Фридрих с сожалением и решил ни к кому не подкатывать в присутствии этих двух долбоебов.

Но ближе к вечеру Грета вернулась и притащила в сумке целый пакет с пивом. У нее старшая сестра в баре работала. Они разлили пиво по стаканчикам из-под кока-колы и принялись трепаться, сидя на поручнях. Подошли еще девочки, и Фридриху даже удалось потискать одну за плечи. К сиськам его не пустили правда, в отличие от Герберта. Тот засунул своей Грете руку под грудь и наверняка всю исщупал.

Домой они пришли уже около полуночи и тихо прокрались к себе наверх. “Поймает — пизды даст”, сказал Герберт со значением.

“Что, ремнем?” фыркнул Фридрих.

“Ага, за пиво точно ремнем, — захихикал Герберт, — давай быстро в постельку, пока не вылез и не учуял”.

“Слушай… — Фридрих остановился, осененный внезапной мыслью, — а где он работает, ну, отец, понимаешь?”

“В прокуратуре, дебил”.

“Сам дебил. А раньше пидоров сажали за это самое. В тюрьму”.

“В концлагерь еще скажи”, беззвучно заржал Герберт.

Фридрих тоже рассмеялся и скользнул в свою комнату.

Комната была пустая, чистая и страшная, как номер гостиницы, только в углу стоял распотрошенный чемодан. Еще днем Фридрих думал, что точно не заснет здесь, опять будет думать о матери и реветь. Но привычные мысли и воспоминания скользнули только по краю памяти, а потом он сразу провалился в сон, успев только подумать — как хорошо, что у него есть брат, с ним точно не успеешь всякой фигней маяться и страдать.

***

— Алан отвезет в школу документы Фридриха, — сказал отец. — И это не обсуждается.

“Нечего этому пидору там делать”, — подумал Герберт, а потом сообразил, что это даже хорошо. Уж они с Фридрихом поговорят как следует с “папочкой”.

— Пусть у тебя пока, — Герберт сунул брату оставшиеся два презерватива, зажав того в прихожей. Со стороны казалось, что они борются в шутку. — Сегодня точно пригодятся.

— Кого ебать будем? — Фридрих заныкал презики в карман.

— Все те же на манеже. Надо намекнуть, чтоб подмылся.

— В прошлый раз было чисто все, — усмехнулся Фридрих.

— А ты разглядывал, что ли?

— Дебил, и так видно же, что презик без говна.

— Нюхнул бы еще, — заржал Герберт и вспомнил, как Фридрих примерялся к жопе пидора, держась за хуй, а потом резко натянул того на себя. Блядь. Герберт думал об этом, когда дрочил с утра.

— А если из жопы в рот… — с азартом сказал Фридрих и тут же замолк — в прихожую вышел Алан, а вслед за ним отец.

— Доброе утро, — ухмыльнулся Герберт, а Алан побледнел.

— Ведите себя прилично, — отец был подчеркнуто холоден. Неужели Алан нажаловался ему?

— До вечера, — крикнул Герберт уже с улицы, Фридрих выскочил за ним.

А по дороге к школе он скинул ту самую фотку Алану на телефон. Тот долго ее разглядывал, остановившись прямо посреди дороги на светофоре. Им сигналили со всех сторон, и Герберт тоже посигналил, перебравшись на переднее сидение. Алан вздрогнул.

— Заберешь нас с уроков, ясно?

Герберт еще дома понял, что Алан ничего им не сделает и отцу говорить не станет. Если б хотел — сразу нажаловался, или сбежал бы. А раз остался — значит, не против, чтобы его трахали, сам виноват.

— Поехали, — заорал Герберт. — Опоздаем еще из-за тебя, козел.

И Алан послушался. Теперь всегда слушаться будет, с упоением подумал Герберт и обернулся к Фридриху. Тот предвкушающе ухмыльнулся.

Алан так и не заговорил с ними, и Герберт пялился на его профиль и на сжатые на руле побелевшие пальцы. Ссыкло он, этот Алан, как и все пидоры. Вот если бы с ним или с Фридрихом приключилось такое говно, они бы никогда… Герберт представил, как Фридриха нагибают в школьном сортире, сразу трое, нет, лучше четверо, а он спасает брата и мочит всех четверых.

— Давай поговорим, как взрослые люди, — сказал вдруг Алан, когда они подъехали к школе.

— С пидорами не разговариваю, — бросил Герберт и вылез из машины, со всей силы хлопнув дверью.

Он обернулся на крыльце, Фридрих остался в машине с Аланом, тот что-то втирал ему, все также вцепившись в руль.

— Ты с мамочкой сегодня, — Грета хлопнула его по пояснице, подкравшись сзади.

— Заткнись, — беззлобно сказал Герберт и ущипнул ее за мягкую задницу.

Вот у Фридриха жопа упругая, как мяч. А у Алана мягковатая все же. Все его мысли занимали булки и анусы, а еще внезапно хуи. Интересно, у кого больше, у него или у Фридриха?

— Блядь, — не выдержал Герберт. — Пошли уже в класс.

— А Фридрих, — поинтересовалась Грета и чуть не грохнулась ему под ноги. Нацепила копыта свои, ходить нормально не может.

— Изменить мне решила, да?

— Нет, вдруг случайно перепутаю.

— С двумя хочешь, — заржал Герберт, к воображаемым жопам добавились сиськи.

— Придурок, — обиделась Грета, и Герберт втащил ее в класс, как раз звонок был.

***

— Вот еще, — сказал Фридрих упрямо и мотнул головой.

Хоть ему и стало неприятно, когда Алан сказал, что они как фашисты и насильники поступают. Но, в конце-концов, нечего было лезть к Герберту, чертов пидор заслужил еще и не то.

— Ты сам нарывался, — добавил Фридрих.

— Послушай… ну, может, вы деньги возьмете, — спросил Алан с несчастным видом.

— Нахуй, — сказал Фридрих и вышел из машины.

Алан медленно выполз за ним.

— Ну, тебе не привыкать, — тихо говорил ему Фридрих по дороге в кабинет директора. — Подумаешь, жопу нам подставить. Только рад должен быть, что очку твоему скучать не дают. Отца-то тебе не хватает.

— С чего… с чего ты взял, — выдавил Алан.

— Герберт сказал, ты по пидорским сайтам шаришься, все ебарей ищешь. А тут и искать не надо, целых три рядом.

— Да вы… — задохнулся Алан, останавливаясь, — и за одного не сойдете, малолетки хреновы. От вас столько же удовольствия, как от занозы в заднице. Ничего не умеете, уроды.

— Поговори мне тут, — процедил Фридрих, краснея от злости, — раз тебе хуй не нравится, может, что другое в тебя запихать, а?

Алан слегка побледнел и закусил губу.

Фридрих сунул руки в карманы и весь оставшийся путь не отрывал взгляд от пола. Даже на директора не особо обратил внимания, и как его какому-то классу представляли — почти не заметил. Слова Алана задели его сильнее, чем он сам был готов себе признаться. Ведь если пидору с ними не понравилось, то и девчонкам может не понравиться… Не будут под ним кончать. Надо научиться всяким таким штучкам…

Герберта в классе не было. Он прошел на свободное место рядом с каким-то очкариком и некоторое время бессмысленно таращился на доску. А потом заметил, что там была какая-то хуйня написана, диаграмма с человечками и закорючками.

— Что за урок-то, — спросил он у соседа.