Сладкая трава вьется белым дымом и улетает в высокие окна, сгорая на солнце.

— Давай, пиздуй с богом, — смеется Торстен, — развлекайся, жри их гнилые кишки, пока я горю на производстве.

И Дерек едет ругаться с поставщиками и возвращается домой совсем поздно.

— Где Микаэль, — спрашивает он у вышедшего ему навстречу омеги.

— Его в ванной наказывают, — шепчет тот, и Дерек скидывает ботинки и куртку сам, не дожидаясь его услуг.

Он проходит в ванную и, кусая губы, смотрит, как Торстен макает Микаэля головой в унитаз, стукая о надраенные до блеска края.

— Так как надо вешать рулончики, безмозглый ты бета, — спрашивает Торстен с улыбкой и спускает воду.

Микаель что-то беспомощно булькает.

— Не слышу.

— Чтобы разматывались снизу вверх, — плачет Микаэль, — прости, Торстен, пожалуйста, прости, не надо.

— Снимай штаны.

В ванную проскальзывает омега и протягивает Торстену железную линейку. Он держит ее на вытянутых руках, и узкие ладони его мелко дрожат.

— А, Дерек, ну как, удачно? — Торстен постукивает ребром линейки по пальцам и смотрит на путающегося в штанах Микаэля.

— Все отлично, они заплатят компенсацию, — отвечает Дерек и тоже смотрит на чужого бету, сводя брови.

Торстен воспитывает своих домашних каждый день, и бете всегда достается сильнее, чем омеге.

Чужой бета спит с Дереком почти каждую ночь и так похож на его собственного, что Дерек слушает сейчас его крики и почти ненавидит любимого вожака и брата. Он отворачивается и идет в гостиную, включает телевизор немного громче, чем обычно, и смотрит футбол.

Всего один раз он попросил брата быть помягче.

“Зачем ты так суров с ними, Торстен, они же и так послушные”.

“Потому и послушные”, — сказал тогда Торстен, они сидели на крыше лесопилки, смотрели на закат над лесом, курили одну самокрутку и пили из одной фляжки.

“Блядь, так нельзя же”, — поморщился Дерек.

“Ты указываешь мне, как жить и как мужей воспитывать?” — повернулся к нему Торстен и врезал по морде.

Они сцепились и покатились по лестнице, провалившись в люк на крыше.

В драке не было ничего особенного, они всю жизнь лупили друг друга. Но в тот же вечер Торстен избил до полусмерти Микаэля.

Микаэль был бетой и не мог обращаться, и раны его не проходили за несколько минут. Он не вставал с постели несколько дней и еще две недели едва ходил.

И каждую ночь он приходил к Дереку и просил его не прогонять.

“Мне не будет больно, если ты возьмешь меня, правда, позволь остаться с тобой”, — сказал он в первый раз

“Да к тебе страшно прикоснуться, какая ебля, озабоченный ты бета, — процедил Дерек, мучаясь виной за свое непрошенное заступничество. — К себе вали”.

Он хотел уже выставить Микаэля вон, но вдруг догадался спросить:

“Или к Торстену пойдешь?”

“Торстен велел… Я же уже поднялся”, — едва слышно ответил Микаэль.

“Тогда лучше со мной оставайся”.

Микаэль поцеловал тогда его руку, а Дерек больше никогда не говорил с Торстеном о его мужьях.

***

Всем известно, что от альф родятся только волки, пушистые злые щенки, лишь к трем-четырем годам обретающие второе, человеческое обличие. От бет омеги несли таких же омег и бет, маленьких беспомощных людей, не умеющих даже ползать.

— Никакая они тебе не стая, Дерек. Твоя стая — это мы, альфы-оборотни. А эти — просто дырки, ходячие безмозглые дырки и брюхи для вынашивания нашего потомства. И воспроизведения себе подобных,— говорит Торстен. — А ты хотел подохнуть из-за этих отбросов.

— Заткнись, не смей так говорить о моей семье, заткнись, — бессильно рычит Дерек и мечется на кровати. Его сильно погрызли в последней стычке, отравили волчьим ядом, и он слишком долго восстанавливается.

— Сам заткнись, — смеется Торстен и бьет его в раненый живот. — Подставился — терпи теперь.

— Неужели ты и про наших отцов скажешь так же? Если бы оборотни были другой расы, то где же тогда наши омеги, Торстен? Мы все одной крови и вышли из одного чрева.

Торстен снова смеется, а потом оборачивается зверем и вылизывает раны Дерека, помогая избавиться от яда.

— Ты совсем спятил с этими друидами, вожак, — Дерек перебирает черную шерсть зверя и вжимается в него лицом. — Что они наплели тебе? Что альфы пришли со звезд? Если и пришли, то никогда не вернемся назад, какая бы муть ни была написана в старых книгах. Небесные пути не прогнутся под нашими лапами.

Черный шелк исчезает из-под его ладоней, Торстен оборачивается человеком, горячим и гладким, и смотрит на него ярко-синими глазами.

— Ты тоже чуешь звездные пути, Дерек? Не каждый альфа может это.

— Тебе надо меньше травиться, Торстен, возможно, эта злоебучая трава и долбаные настойки с виски влияют и на альф тоже.

— И это мне говорит альфа, чуть не потерявший человеческое обличие полгода назад.

— Очевидно же — я знаю, о чем говорю, — улыбается Дерек и закрывает глаза.

Ему удается обратиться, и от этого становится лучше, и хочется спать.

Два огромных зверя, черный и белый, складывают морды друг на друга и засыпают, сплетясь так же, как они сплетались когда-то щенками.

***

— А ну иди сюда, сейчас испытаем подарочек. Рубит ли он волос в воздухе, — смеется Торстен, перекидывая новый топор в руках, и подзывает Микаэля к себе пальцем.

— Нет, не надо, — шепчет Микаэль и пятится, а гости смеются, напившись поганых друидских настоек вместо старого доброго виски.

— Оставь его, Торстен, давай еще за стаю, — зовет Дерек, ему вовсе не весело и не кажется, что Торстен шутит.

Глаза у любимого вожака и брата пустые и серые.

— Вот еще, — ухмыляется Торстен. — Иди сюда, кому сказано, бета тупой.

Микаэль вдруг разворачивается и убегает, совсем обезумев от страха.

На улице дождь и буря.

— Во стрекача дал, как заяц, — смеются альфы, — может, его затравить, а, вожак?

Торстен, все с той же застывшей улыбкой и топором в руках, выходит наружу и не спеша поднимается по широкой лестнице, ведущей на балкон второго этажа. Дерек идет за ним, и еще гости прутся следом.

Они видят как тонкая фигура Микаэля мечется по балкону, как неспешно к нему приближается Торстен. Дерек бежит наверх, задыхаясь от предчувствия смерти. Чужой бета скоро будет потерян для него так же, как полтора года назад он потерял своего.

— Нет, Торстен, — кричит он и бросается вперед, оборачиваясь зверем.

А Торстен вспрыгивает на перила, идет по ним, поигрывая топором, Микаэль кричит, прижимаясь к стене и закрываясь руками. Торстен смотрит в небо.

И оттуда бьет молния, и Торстен падает.

— Торстен, — Дерек приземляется рядом с братом и заглядывает в его глаза, теперь окончательно пустые. — Торстен, нет…

— Альфа погиб из-за беты, — зловеще роняет один из друидов.

— Да, казнить бету на площади, — шелестит другой друид.

— Погиб, погиб, — говорят альфы.

И подхватывают:

— Казнить на площади, пусть сдохнет в колодках!

— Заткнитесь! — встает Дерек. — Вожак не мог погибнуть из-за беты или молнии, его отравили друиды.

Дерек второй альфа стаи, но растерянные и озверевшие волки слушают его с трудом, они хватают друидов, те отбиваются, кого-то обжигает шокером, а одного друида разрывают на части.

— Всех бет-друидов в колодки, — говорит Дерек, — а альф убить.

В их доме идет настоящее сражение, рядом стреляют, один из волков с громким воем сгорает в друидском пламени.