А уже подъезжая к дому, Людвиг заметил около кафе Кевина. Тот стоял у входа и, видимо, раздумывал, стоит ли заходить.

— Останови, — резко сказал Людвиг, и они какое-то время пытались подрулить к тротуару.

— В центре перекрыли все, господин Хемниц, — принялся оправдываться шофер. — Вот все и полезли сюда.

Кевин тем временем двинулся от кафешки в сторону дома.

— Ленс, давай за тем бетой.

— На омежку похож. Притащить его вам, господин Хемниц, — белозубо улыбнулся Ленс, его шофер и телохранитель в одном лице .

— Дотаскался уже, — недовольно буркнул Людвиг, и Ленс смиренно заткнулся.

Несколько дней назад Ленсов омега опять написал заявление в полицию. “И они приняли, представляете, господин Хемниц, еще и меня вызвали для объяснений. Пришел к ним течный омега с заявлением об изнасиловании на собственного мужа…” Людвиг велел ему заткнуться и замял это дельце, позвонив своему давнему знакомому, капитану полиции. Раз Ленсов омега не ушел после первого такого случая — что ж, это его выбор.

— Кевин, — Людвиг нагнал его у самого подъезда. — Вы слишком легко одеты, а на улице снег.

С неба изредка срывались мелкие снежинки и тут же таяли.

— Днем было тепло, — улыбнулся Кевин, незаметно вытирая покрасневший нос.

— Вы опять потеряли ключ?

— Нет, отдал… — Кевин так очевидно замялся, и Людвиг приблизился на шаг, сокращая расстояние между ними. И не почувствовал никакого телесного запаха — только свежий аромат туалетной воды. “Бесплотные ангелы, — вдруг вспомнил Людвиг колыбельную, — пахнут нездешними лугами и горькими травами”.

— Неужели тому милому омеге — чтобы он успел приготовить к вашему приходу ужин?

— Марио должен был вернуться раньше, а запасного ключа у меня нет — потерял, помните же.

— Помню. Пойдемте ко мне, Кевин. Подождете своего Марио в тепле и комфорте.

И Кевин согласился.

В подъезде почему-то было темно, еще и консьерж смылся куда-то.

— Безобразие, — тихо сказал Кевин. — Надо написать жалобу.

— Держитесь, — Людвиг нашарил и стиснул в темноте его руку. Пальцы у Кевина были холодные и твердые, и на ступеньках он тут же споткнулся, позволяя придержать себя за плечи.

И тогда Людвиг совсем обнаглел — прижал его к перилам и поцеловал в уголок сжатых губ.

— Что вы делаете, — шепотом спросил Кевин.

— Люблю вас. Пойдете ко мне?

Кевин молчал в темноте, вцепившись рукой в воротник его легкого пальто. Людвиг какое-то время слушал его дыхание, а потом опять сухо прижался к губам. Его тот, давешний бета не любил поцелуев со слюнями, вдруг и Кевину так не нравится.

— Я не сделаю вам больно, пойдемте, — он приподнял Кевина и понес вверх по лестнице, и тот не вырывался, наоборот, обнял его шею. Согласен, значит, дать.

Внутри все ликовало, этакий затяжной оргазм души.

Людвиг отнес его в спальню, не разуваясь и не зажигая свет. И когда он бережно опустил Кевина на кровать, тот вдруг уперся рукой ему в пах, вызывая какой-то сладкий до невозможности спазм. Людвиг даже решил, что обкончался.

Он со стоном расстегнул ширинку и высвободил ноющий в нетерпении член. Где-то в прикроватной тумбочке должна быть смазка, осталась после подранного беты. Людвиг порылся в верхнем ящике и без труда нашел ее. Хорошо, что не выкинул после той ссоры.

— Я не могу, — всхлипнул Кевин, когда Людвиг прижался стояком к его бедру, судорожно расстегивая рубашку — пиджак и пальто уже валялись на полу, как и куртка Кевина.

— Я тебя люблю, — он сломал молнию на брюках и оторвал пуговицу. — И никуда не отпущу.

Глаза уже привыкли к темноте, и можно было разглядеть страдальчески сведенные брови Кевина и плотно сомкнутые губы. А еще у него не стояло совсем, ну, у бет всегда так. Надо пососать хорошенько, тогда встанет. И Людвиг раздел его полностью и принялся за дело, иногда поднимаясь поцелуями к шее и вожделенным соскам. Кевин щекотно ежился и цеплялся за его волосы, не давая вставить в задницу даже палец.

А потом член его окреп и поднялся, Людвиг ощутил слабый вкус смазки на языке, отдаленно похожий на восточные специи, и протолкнул внутрь сразу два скользких от лубриканта пальца. Кевин зажался и задышал чаще.

— Расслабься, — зашептал Людвиг, продолжая ласкать и растягивать его задницу. — Боже, Кевин, как у тебя узко внутри.

А потом приставил член к увлажненному входу и легко надавил. Кевин выгнулся под ним, как от боли, а ведь даже головка еще не вошла.

Людвиг посчитал про себя до десяти и вставил член глубже. Кевин сделался мокрым от пота и дышал ртом, вздрагивая и постанывая. Член у него упал. И тогда Людвиг задвинул еще чуть-чуть, получилось на половину примерно, и начал тихонько двигаться наружу и внутрь. Кто бы знал, чего ему стоило не потерять голову и не всадить до конца, Кевин был такой горячий, так сжимался под ним, отдаваясь без всякого удовольствия. И от этого Людвиг кончил быстрее обычного, залив спермой задницу Кевина.

— Все? — спросил Кевин, пытаясь свести ноги и отползая к подушкам.

— Не все, — ответил Людвиг, вставляя палец в его растянутую задницу и вбирая в рот обмякший член. Черт, надо было сначала ему отсосать, а потом трахать.

Людвигу казалось, что челюсть вот-вот отвалится, но Кевин наконец-то излился ему в рот с тихим стоном, без всякой этой омежьей пошлятины.

========== Глава 3 ==========

Кевин лежал, придавленный тяжелой альфьей рукой, и стеснялся попросить отпустить его. Или, может, не хотел. Людвиг был такой сильный и мускулистый, его ласки были так непохожи на нежные омежьи. Он рассеянно поглаживал Кевина между ног, тискал за живот и клал ладонь на горло. Кевину казалось, что он растворяется в этих прикосновениях, теряет себя, свои желания и волю.

Он осторожно шевельнул бедрами и судорожно вздохнул, почувствовав, как Людвиг начал дышать глубже и расслабился.

В конце концов, ничего страшного же не произошло, задница почти не болела, а еще он кончил. Людвиг оказался таким умелым и заботливым.

В последнее время ему по-настоящему везет с любовниками — сначала Марио, теперь вот Людвиг. Сколько счастья скромному бете.

Кевин чувствовал себя даже слегка виноватым за то, что не может достойно ответить на страсть этих роскошных мужчин. Вот бы Людвиг с Марио и правда трахали друг друга, а его бы просто любили, позволяя жить рядом без секса… Он бы тоже их так любил. Кевин еще поелозил и испуганно замер, почувствовав вдруг, как здоровенная альфья дубина уперлась ему в задницу. Боже, ведь ему наверняка загонят это несколько раз за ночь, а потом и утром. Подобное можно еще вытерпеть от омеги, но одна мысль об альфе вызывала болезненную судорогу в анусе.

И чем он только думал, соглашаясь идти к альфе вечером. А потом еще позволил ему себе пососать. Ведь Кевин просто хотел согреться и забыть о снова кинувшем его Марио — и сам не заметил, как расплатился задницей за утешение и участие.

Внезапно зазвонил телефон, и Кевин дернулся и подскочил. Людвиг его не держал, просто приподнялся на локте и смотрел, как он судорожно шарит по полу. Телефон обнаружился под кроватью.

— Кевин, где ты, дорогой, я тебя уже час жду, — нежно прошептал голос Марио, и Кевин словно наяву увидел его лукавую улыбку.

— Я… я на работе задержался, — пробормотал он.