Чеззе молча сдернул с него штаны и запустил пальцы в скользкую дырочку.
— Подготовился, давалка?
Щи-цу судорожно вздохнул и зажмурился, трусливо поджимая хвост и опуская уши. Чеззе перекинул его через колено и сильно шлепнул по худой попке, так, что котика подбросило вверх.
— Завтра же всем объявишь о своем новом статусе, и если с кем еще после этого заловлю — ноги обоим повыдергиваю, ясно? Отвечай.
— Ясно, — всхлипнул блудливый кот. — Не надо меня больше бить, пожалуйста.
— Я не сильно, — сурово сказал ему Чеззе, — это для твоего же блага, чтоб лучше запомнилось.
А что, ему самому в детстве хорошая отцовская порка очень замечательно запоминалась. Бывший отец прямо теми же словами ему все и объяснял. Про офицерскую честь.
Правда, Щи-цу Чеззе пожалел, уж больно тот был дохленький и нежный на ощупь. И так плакал. Так что Чеззе совсем немножко его отшлепал и пощипал, заботливо разминая наверняка онемевшие ягодицы. А потом уж натянул хорошенькую алую попку, зря что-ли тот готовился? Котик был весь горячий изнутри и снаружи, Чеззе с удовольствием засаживал в розовую дырку и полностью выходил, наблюдая, как она медленно закрывается. А потом снова принимает его член. Никогда раньше у него не было такого слабого и послушного партнера, и это было восхитительно: его можно было крутить и мять, как угодно, а тот лишь попискивал.
Чеззе увлеченно наяривал, поглаживая съежившуюся мошонку парнишки, и под его рукой она стала расправляться и наливаться желанием.
“Дааа, — гордо подумал Чеззе, отметив это, — я хорош, малыш.”
И бурно кончил. Щи-цу обмяк под ним. Такой славный... Чеззе, проникшись умилением, принялся вылизывать его член, одновременно лаская мокрую задницу пальцами. Стоны малыша снова стали забавными, такими тонкими, наверно, с ним так всегда перед оргазмом.
Щи-цу
Ерзая горящей попкой по сидению, Щи-цу смотрел в окно и думал о том, что же он сотворил со свой жизнью и жизнью братьев. Теперь, формально и юридически оставаясь главной клана, он все равно попадет в зависимость от Чеззе, как от очевидного альфа-самца прайда.
— Что притих? — его мягко потянули за ухо, — обиделся что ли? Так за науку не обижаются. Я тебя быстро отучу блядовать...
— Если ты только подумаешь поднять руку на моих братьев — пожалеешь, — шерстка на загривке у Щи-цу встала дыбом, хвост нервно дернулся.
— Посмотри сюда, — Чеззе переключил управление на автомат и развернулся к Щи-цу всем корпусом, — я — альфа в этом прайде и везде. Если ты и твои братья будете меня слушаться, проблем не будет. В противном случае... Среди них есть альфы?
— Не знаю, — Щи-цу пожал плечами, — им пока по одиннадцать, сам знаешь, раньше двенадцати это не будет видно, да и держатся всегда вместе, так что явного лидера нет. Но, я думаю, что кто-нибудь может стать альфой...
— Одиннадцать, — хмыкнул Чеззе, — сложный возраст... Но это видно с колыбели, мелкий. В любом случае, у вас же давно не было в доме альфы? Все равно будут проблемы.
— Все равно не смей их бить, — Щи-цу сжал кулачки, — со мной делай что хочешь, а к ним не подходи! Или я тебя изгоню из клана!
— Вот ты как заговорил, глава? — Теперь уже Чеззе распушил хвост и навис над Щи-цу.
— Я признаю тебя старшим, — Щи-цу зажмурился, он не просто дрожал, его трясло, все в нем противилось самой мысли о сопротивлении альфе, — я буду делать все, что ты скажешь. Но, пожалуйста, не вмешивай в это детей...
Чеззе продолжал нависать над ним, тяжело дыша, потом резко выдохнул и отодвинулся.
— Поживем — увидим. Я вообще-то не садист и маленьких не обижаю, так что не думаю, что буду вообще связываться с твоими братьями, глава.
— Не надо меня так звать, — Щи-цу наконец расслабился и открыл глаза, — зови по имени, а я буду называть тебя старшим, так будет правильнее всего.
Судя по довольному фырканью, раздавшемуся со стороны водителя, ему наконец-то удалось угодить Чеззе.
И все же не верилось. Еще несколько дней назад Чеззе являлся ему только в воспоминаниях и мокрых снах, а теперь он живой, он рядом, он стал членом клана Лакхов...
— Не спи, приехали, — кар мягко притормозил около одного из красивых домов в модном районе Шевилы, — поднимемся вместе, я пока вещи соберу, а ты душ принять можешь. Прости, резинки с собой не было... кончились внезапно.
Щи-цу ужасно покраснел от этих слов. Ну нельзя же обсуждать такое, вот прям запросто...
— До дома потерплю, — заупрямился он.
— Это не обсуждается, кот, — Чеззе вышел из кара и открыл пассажирскую дверь, — ты же сам признал меня старшим.
— Хорошо, старший, — Щи-цу демонстративно тяжело вздохнул, но в душе был счастлив.
Возможность посмотреть квартиру обожаемого нека, узнать о нем побольше — манила.
Пока они поднимались на лифте на последний этаж. Чеззе притиснул его к себе. Ноги тут же подогнулись, по всему телу разлилась блаженная слабость. Щи-цу и не думал никогда, что это может быть так... приятно. Крупные лапы сжимали все еще побаливавшую попку, вызывая тихое обиженное поскуливание.
Но Чеззе не обращал на него внимания, он увлеченно вылизывал правое ушко Щи-цу и бормотал ему всякие пошлости.
Добравшись до квартиры, они сразу поспешили в душ. Точнее сказать, Чеззе перекинул его через плечо и понес.
В ванной, пока Чеззе регулировал температуру и направление воды, Щи-цу быстро избавился от одежды и даже успел запихнуть испачканные штаны в чистящую камеру и выставить самый короткий режим.
— Иди сюда, — его втянули в просторную душевую кабину и сразу поставили на колени, — хвост задери.
Пришлось повиноваться. Или, если говорить совсем правду, он сделал это с большим удовольствием. Пальцы размяли его анус, а потом большой твердый член Чеззе резко вошел внутрь. Стало больно.
— Терпи, — Чеззе прихватил его за загривок, — сладкий котик... А как пахнешь... Лапочка моя. Расслабься давай. Подмахивай...
Что значит “подмахивай” Щи-цу не имел никакого понятия, Гра-хи никогда ничего подобного не требовал. Чеззе взял его за бедра и принялся двигать в такт своим толчкам.
Щи-цу ощутил себя куклой на ниточках.
— Давай-ка по другому.
Его вздернули в воздух, и он оказался притиснут спиной к стене, а грудью к Чеззе.
— Ножками меня обними.
Щи-цу послушался. Обвил своего старшего ногами и руками, а носом зарылся в шею. Чеззе между тем продолжил его трахать. Щи-цу беспомощно висел на нем, просто наслаждаясь теплом тела и манящим запахом альфа-самца.
— Так дело не пойдет, — рука Чеззе нащупала его вялый член, — тебе что, не нравится?
— Нравится, — улыбнулся Щи-цу, — я много лет об этом мечтал.
— Тогда это что?
— Поцелуй меня, пожалуйста, меня еще никто не целовал, — Щи-цу и сам смутился своей просьбы, по счастью, Чеззе не стал разглагольствовать, а сразу приступил к делу. В ушах у Щи-цу зашумело, перед глазами заплясали яркие вспышки, он размяукался, как младенец, и вскоре кончил, опередив своего старшего на несколько секунд.
Мылись они молча.
— Ты тут это, — неопределенно сказал Чеззе, закончив сушиться, и скрылся за дверью.
Идти вслед за ним Щи-цу не спешил, цикл очистки был еще не закончен, а светить голой отшлепанной попкой в чужой квартире было очень стыдно. Он взял в руки фен и заботливо высушил хвост и уши. Потер саднящую попу. Он и раньше знал, что внутри прайда приняты наказания старшим младших членов семьи, но одно дело — знать, а другое — на деле получить такой обидный и болезненный урок. От Чеззе.
Отражение смотрело на него испуганно. А ведь это фактически ни за что. Так, для профилактики. Что же будет, когда Чеззе узнает?
А ведь он узнает. Не случайно же он пошел работать в институт. Это понимает Щи-цу, поймет и Гра-хи... Хорошо еще, завтра команда Гра-хи отправляется на карантин, а потом задание. Глядишь, их недели три не будет, может, этого времени хватит...
