— Эрчер…
— Скорее всего, Конфедерация уничтожила все маяки в этом секторе. Когда мы входили в изнанку, направляющий луч еще был. Печально, если Эннатум погиб.
— В этом секторе был только один маяк. Эрчер… ты простишь меня?
— Ты будешь спать, или нет, — сдавленно засмеялся Эрчер. — Завтра снова попробуем поймать сигнал.
— Отдай мне пистолет.
— Нет.
Через шесть дней Рихард не выдержал — поставил ловушки на котов, мутировавшие твари совсем распоясались. “Кошки не такие тупые, чтобы попасться”, говорил Эрчер, он по-прежнему был против ловушек, и приходилось каждое утро вставать пораньше, чтобы выгрести кучки пепла из дезинтеграционных камер. Иногда Рихард проверял ловушки и днем, все равно на корабле было нечем заняться.
А еще можно было сидеть рядом с Эрчером в рубке и просто смотреть, как тот пытается настроить навигационную систему на захват луча. Эрчер, к сожалению, запретил ему лапать себя во время слияния с кораблем. “А вдруг у тебя так лучше получится”, — смеялся Рихард, они голые сидели в рубке и жрали шоколадное печенье, в трюме нашлось несколько ящиков.
— Вкусное, — Эрчер отряхнул руки и в очередной раз потянулся к кубам.
— Мое любимое, “Великий Альвейм”, — Рихард замолчал и отвернулся, и Эрчер тоже молчал, а потом вдруг сказал “есть, нашел”.
Их крутануло и затрясло, непристегнутый Рихард шлепнулся на пол, перелетев через кресло.
— Ты живой? Сейчас, потерпи несколько минут, — забеспокоился Эрчер.
— Пиздец, — заржал Рихард, — голова…
— А, ну тогда ничего страшного, — Эрчер помог ему подняться и отвел в каюту.
— Где нас выкинет?
— Понятия не имею, система корабля не распознает расположение звезд в данном секторе. Но нас вывел маяк.
— Надо надеть штаны, — продолжал веселиться Рихард.
Наконец-то они вышли к своим, то есть, это для него “к своим”, а Эрчер…
— И что дальше, — холодно спросил его Эрчер.
Рихард уже притерпелся к этим его мгновенным сменам настроения. Что поделать, вот такой у него любовник.
— Буду выполнять свой долг. А ты не будешь мне мешать и постараешься никуда не влипнуть. Обещаю, как только будет возможность, ты отправишься на свой Лонгдаль.
— Неужели, — Эрчер, конечно, не верил ему.
— Поверь мне, прошу, побудь еще немного Эрчером Велле.
Эрчер Веллинг
Из изнанки они выходили двадцать три часа. Двадцать три часа и сорок семь минут бесконечно падали и проваливались, теряли и снова находили сигнал.
— Как ежа из жопы рожаем, — смеялся снова припершийся в рубку Рихард.
— Ежи тут мы, — улыбался Эрчер в ответ.
Он был рад присутствию Рихарда, тот развлекал и трахал его в перерывах между слияниями.
А потом они вышли — прямо перед пограничным рейдером странной конфигурации.
— Конфедераты, — потрясенно сказал Рихард, глядя на шестиконечные звезды на синем боку рейдера. — Как они…
— Может, такие же конфедераты, как и мы, — предположил растерявшийся Эрчер.
— Нет, — покачал головой Рихард, — это не альвеймский корабль, я бы знал, если б наши выпустили такое. Это чужие.
Заиграла веселенькая мелодия — рейдер пытался с ними связаться. По крайней мере, он использовал привычный для пограничников Конфедерации канал.
— Сейчас оттуда полезут гигантские слизняки и отложат в нас личинки, — нервно хмыкнул Эрчер, принимая сигнал.
На экране возникла девушка в форме лейтенанта.
— Добро пожаловать в пределы Вольной Конфедерации! — радостно заулыбалась она. — Таможенный досмотр, господа, стыкуемся.
— Да, мэм, — отозвался Эрчер, напрягаясь от ее нездорового энтузиазма.
— Пальнуть бы в них и смыться в изнанку, а? — предложил Рихард, когда они отключились.
— Засосет. Или они засосут, или изнанка.
— Да я знаю…
Но это на самом деле оказались пограничники Конфедерации, они пришли на их корабль, небрежно поглядели в фальшивые документы Рихарда и мягко пожурили Эрчера за отсутствие таковых.
— Я урожденный гражданин Лонгдаля, — сказал Эрчер. — Можете проверить меня по ДНК.
— Все же сделайте ИД-карту, сэр, — отозвался пограничник, как-то игриво подмигивая. — Лонгдаль — он не везде. Вольным охотникам бывают особенно нужны документы.
Опешивший от такой фамильярности Эрчер не нашелся с ответом, процедив лишь что-то вроде “да, офицер”.
— О, мы вовсе не охотники, господин офицер, помилуйте, — рассыпался вдруг в любезностях Рихард, — просто скромные купцы. Вот, извольте полюбоваться на груз.
— Уже полюбовались, — к ним подошли еще два пограничника, — повезло вам, ребята. Старую альвеймскую заначку ограбили?
— Мы никого не грабили, — сделал оскорбленный вид Рихард. — Мы законопослушные граждане.
— Декларацию подтвердите, граждане, — смеялись пограничники.
Эрчер посмотрел на перепись товаров, взгляд зацепился за зверские пошлины, потом за “антикварный корабль староальвеймского производства”, а потом — за текущую дату.
1967 год от основания первой Терры.
Они блуждали по изнанке несколько недель, а снаружи прошло двадцать три года.
Эрчер протянул руку для подписи, не сводя взгляда с даты. 1967-й. Рихард оттолкнул его руку и принялся о чем-то препираться с пограничниками. Эрчер не слышал их разговора, в голове звенела одна мысль — “война кончилась”.
Война кончилась. Чудовищная тяжесть, придавившая его еще на Даллене, исчезла, и, казалось, даже воздух стал другим. И этим воздухом можно было дышать не как в последний раз, войны больше не было.
Рихард между тем успел договориться, чтобы пограничники доставили их к ближайшей планетарной базе.
— Сами не вытянем! — втирал он. — Войдите в положение, господа.
И господа вошли (“как вы вообще выжили на таком раритете” ), взяли их на борт.
— Война кончилась, — едва слышно сказал Рихард уже ночью. — Она шла всю жизнь, а теперь кончилась.
— Да, — Эрчер улыбнулся в темноте и обнял его, целуя куда-то в шею.
— И вы победили.
— Да.
— Сволочь ты.
— Да, — засмеялся Эрчер. — Да, да, да.
Рихард снова был горячим и юным, как когда-то на Даллене, и его снова можно было любить без страха и оглядки. Можно было целовать его руки и подставлять ему задницу, можно было молчать вовремя и говорить, когда надо, можно было жить, ведь больше не было войны.
— Они основали Новый Альвейм на дальних колониях, — сказал Рихард на следующий день. — Я полечу туда, Эрчер.
— Слова человека чести, — усмехнулся Эрчер.
— Им все еще приходится трудно. Мое место там, ты же понимаешь.
— Конечно.
В ярко-синих глазах Рихарда мелькнула мгновенная неуверенность:
— А ты… поедешь со мной?
Эрчер помедлил, глядя ему в лицо так, словно хотел запомнить навсегда. А потом подался вперед и прошептал, задевая губами его ухо:
— Куда угодно, мой господин.
КОНЕЦ
