— Все взорвется, — прохрипел Эрчер.

— Тебя по голове сильно били?

Все же аптечкой тут не обойдешься, надо в медблок.

Но Рихард не успел ничего, Эрчер метнулся от него в сторону, а ровная прежде стена вдруг изогнулась, перекрывая выход.

— Это изнанка, — обрадовался Эрчер, лицо его кривилось, а одна рука казалась длиннее другой. — У них получилось.

На несколько секунд включилась сирена, подтверждая безумные Эрчеровы слова, “экстренный вход в изнанку, всем в укрытие”.

Рихарду удалось схватить его наконец-то, рука скользила по крови, так трудно удержать, казалось, они скользят куда-то вдоль коридора, тот теперь шел вниз. Эрчер вырвался и провалился в какое-то отверстие, Рихард едва успел за ним, как в той лонгдальской сказке про девочку и белого кота. Только Рихарду повезло: он приземлился точно на Эрчера, тот не успел сбежать.

Стены перестали перемещаться — включилась система экстренной защиты. Эрчер под ним завозился, пытаясь выбраться:

— Слезь с меня, быстро.

— Так хочется продлить этот момент, дорогой, ты же знаешь о моих чувствах, — Рихард поднялся на ноги. — Что ты там говорил про взрыв?

Они пробыли в изнанке всего несколько минут и вывалились в подсобные помещения, почти на другой стороне станции. С изнанкой всегда так, неизвестно, где окажешься при выходе. Здесь было тихо, ни души, на стенах горели перевернутые надписи “эвакуация”, а светильники оказались под ногами.

— Скоро все взорвется, — повторил Эрчер.

Они пошли по вспыхнувшим стрелкам, а потом Эрчер побежал и потащил за собой Рихарда, спасая от “острых шестеренок”. Рихард не мог четко их видеть, для него они были похожи на серый туман.

— Эрчер, стой! Давай в седьмой ангар, — крикнул он, слова смешно вылетели изо рта и ввинтились Эрчеру в затылок.

Надо вывести корабль-разведчик с базы, там ведь все готово для лонгдальской миссии. Даже если станция и впрямь взорвется, можно будет выполнить задание. Эрчер должен справиться с управлением кораблем, он же способный.

— Давай, — радостно согласился Эрчер, и они опять наблюдали летающее слово.

— Жопа! — не удержался Рихард, слово получилось розовым и пухлым, совсем не похожим на божественную задницу Эрчера-теперь-друга.

— Хуй, — не растерялся Эрчер. — Система экстренной защиты вот-вот накроется пиздой.

Но они добрались до седьмого ангара легко, шестеренки больше не вставали у них на пути, только три слова так и продолжали преследовать, как назойливые мухи. Ругаться плохо, понял тогда Рихард, папа был прав.

— Не входи, я отключу сигнализацию. Она настроена только на членов группы. Не сбегай.

Эрчер кивнул.

А потом Рихард долго возился с кодами, никак не удавалось получить доступ внутрь корабля. Вероятно, вхождение в изнанку тут все повредило.

— Шевелись быстрее, шестеренки уже близко, — торопил его Эрчер.

— Подожди, я свяжусь с Гроском, узнаю, где остальные и что с пилотом, — Рихард приложил ключ доступа, наконец-то код сработал.

И в ту же секунду в голове резко вспыхнуло болью, а потом Эрчер толкнул его в спину, впихивая в открывшийся проем шлюза. “Говно двуличное”, хотел сказать Рихард, но не успел, в голове стало темно-темно, а за ее пределами наоборот, ослепительно ярко.

Очнулся он в рубке, в кресле второго пилота, с примотанными к подлокотникам руками. Рихард подергался, растянув немного липкие ленты. Эрчер сидел рядом, сосредоточенно копаясь в системе управления, а прямо перед ними раскинулся родной Альвейм, поражая своим величием. Заходящее солнце четко обрисовывало его бирюзовый край, у Рихарда аж комок подступил к горлу — так было красиво. Станции нигде не было видно, неужели ее все еще не могут вывести с изнанки. А Эрчер, скотина, не даст связаться с товарищами.

— Ты все вспомнил? — спросил Рихард, пытаясь незаметно ослабить пластленты.

— Да.

— Понятно.

Вот почему тот его бросил.

Рихард почти освободился уже, когда Эрчер обернулся. Вне изнанки его раны оказались совсем не страшными, просто синяки на лице и неглубокие порезы на руках. А еще Эрчер был так не похож на врага. Рихард бы никогда не смог его убить, даже просто побить не смог бы, вот заебать до полусмерти — другое дело.

— Я лечу на Лонгдаль, — сказал Эрчер и снова уставился на датчики.

Из подпространства как раз появились несколько кораблей, кому-то еще удалось вырваться со станции.

“Так лети, что ты тянешь”, Рихард не мог произнести такое вслух, ведь это как предательство — отпустить врага. А Эрчер совершенно точно враг, иначе откуда бы он знал про готовящуюся диверсию.

…Внезапно станция выныривает из пространства изнанки, у самой светящейся бледно-голубым кромки Альвейма. Этого не должно быть, хочет крикнуть Рихард, так нельзя. Но не может выдавить ни звука, просто смотрит, как синий океан взмывает вверх, когда громада станции достигает поверхности планеты. Это конец, понимает Рихард, но не верит в происходящее и почему-то вспоминает папу, как тот хотел повеситься незадолго до первой коррекции, сразу после их с мамой свадьбы. “Тупой и трусливый поступок”, сказала тогда мама. “Ты меня не бросишь?” спрашивал маленький Рихард. И папа обещает не бросать и до сих пор держит свое обещание.

На теле планеты возникают вулканы, они как кровавые язвы, из космоса все хорошо видно. Происходящее неотвратимо, Альвейм вот-вот “разорвет к хуям”, так говорили у них на базе, ведь около пятидесяти смертоносных маяков соединяют теперь ядро планеты с энергией нейтронной звезды.

— Развяжи меня, — просит Рихард Эрчера, и тот молча освобождает его руки. Без Родины жизнь не имеет смысла, и Эрчер… Дальше Рихард не думает, это слишком больно, и из этой боли есть только один выход, кажется, он всегда его знал.

Хорошо, что Эрчер остался в рубке, был слишком занят маневрами. Открывать огонь безопасно вдали от двигателей, пассажирская каюта вполне подойдет. В последний момент становится неловко, что Эрчер найдет его труп и непременно удостоверится в рихардовой тупости и трусости. “Прости”, набирает Рихард на коммуникаторе, прежде чем приставить к виску пистолет, Эрчер такая дурашка все же, даже не догадался отобрать у него оружие…

Эрчер Веллинг

Эрчеру наконец удалось преодолеть пространственные возмущения и настроиться на маяк в секторе GQ-13, всего девятнадцать световых лет от звезды Лонгдаля. Потом можно за пару недель по подпространству дотелепать. Он криво усмехнулся, подумав, как избаловали его скорости альвеймской изнанки.

Теперь больше нет Альвейма, одной из старейших планет. Осталась лишь порванная сеть их маяков и беспризорный флот с захваченными колониями.

Эрчер закрыл глаза и снова увидел, как огромный тор базы падает на планету, как вспыхивают континенты и отрываются огромные куски… Много ли гражданских смогло спастись? Он вспомнил двух девушек, с которыми они так весело общались на курорте. И отца Рихарда. И раздолбая Лехкуса, своего соседа. И приятелей из отряда и ребят, с которыми он болтал в зоне отдыха.