CLT-45678922 отцепил звездочки с его погон и утопил их в стакане виски. А потом Эрчер выпил этот стакан до дна, поймал звездочки губами и продемонстрировал товарищам. Те одобрительно завопили, а Эрчер увидел шевелящиеся на краю зрения шестеренки.

— За Альвейм, — сказал он.

Сорок минут пролетели быстро, мутно и шумно, шестеренок становилось все больше, но Эрчер делал вид, что не замечает их. Зато можно было не заботиться о том, чтобы говорить как надо, его новых товарищей радовали любые его замечания. Они вообще оказались прекрасными ребятами и даже подарили ему на прощанье котенка. “Кошка разродилась, девать их некуда, возьмете одного, Эрчер?”

И Эрчер взял котенка на руки, тот был теплый и пушистый на ощупь, и уходя, он засунул его за пазуху.

Хозяин еще не вернулся, и, не дождавшись, Эрчер пошел в спальню, захватив с собой котенка. Глазки у того были синие-синие, и сначала он мяукал и царапался, когда Эрчер его гладил. А потом затих, и Эрчер положил его на подушку рядом с собой и заснул, запустив пальцы в мягкую шерсть.

Рихард Терге

— Ты зачем кота дохлого принес? — Рихард сел рядом и перевернул Эрчера на спину.

Тот был пьян, этот запах ни с чем не спутаешь.

— Эрчер, где ты нажрался, — поразился Рихард, раньше он никогда не видел его пьяным. Ну, максимум — слегка подвыпившим.

— Обмывал, — гордо ответил Эрчер и всхрапнул, а потом смешно пошарил рукой и схватил мертвого котенка за шею.

— Кота надо выкинуть.

— Хозяин, пожалуйста, можно, он с нами будет жить, — Эрчер говорил четко, только глаза не открывал.

— Нельзя, — Рихард сделал очередную попытку забрать котенка и захихикал, когда не получилось: — Он ведь дохлый. Совсем как ты, Эрчер.

— Ты со мной живешь, значит, и ему можно.

— Тебя я люблю, а котов — нет, — Рихард включил круглый светильник над кроватью начал раздевать Эрчера, тот не шевелился и не разжимал руку. Интересно, откуда на базе кошка с котятами… и кот, значит, должен быть. Надо сообщить в санитарную службу. — Отпусти котенка, я его покормлю.

Тот послушно раскрыл пальцы, и Рихард выкинул пушистое тельце в утилизатор, а потом заставил Эрчера выхлебать полстакана детокса. “Не хочу”, упирался тот сперва, сильный такой, и Рихард подумал, что ему ведь никогда не сопротивлялись всерьез, даже тогда, во флаере. Прикованный наручниками Эрчер в рубашке для казни, его мучительно искривленный рот и затравленный взгляд, эти воспоминания до сих пор вызывали жаркую волну стыда.

— Рот открыл, — Рихард шлепнул его по бедру, и Эрчер послушно разомкнул губы, высунув язык. Рихард приставил к его рту стакан с остатками лекарства и обхватил рукой горло: — Глотай. Хочешь со мной на Альвейм?

— Да, хозяин, — ответил Эрчер и опять заснул.

А Рихард долго гладил его по груди и животу, сжимал вялый член и яички, перед тем как перевернуть и вставить. Эрчер коротко вздрогнул и вдруг спросил:

— А где котенок?

— Убежал.

========== Глава 9 ==========

Эрчер Веллинг

— Тысячи, тысячи лет назад, на планете у синей звезды девушка… ээ… жила, которую, — техник по имени Аленз К. Хюбер задумался, словно сочинял прямо сейчас, на ходу, — знать вы могли…

— Не могли! — заржал другой техник.

Эрчер перелистнул изученную до серых дыр брошюру, посвященную принципам слияния новейших космических баз с подпространством. Она читалась как увлекательнейший детектив, каждый раз он обнаруживал новые детали. Но сейчас весь настрой сбился этими, с позволения сказать, стихами. Они о чем-то ему напоминали, и Эрчер бездумно смотрел в читалку, пытаясь поймать ускользающий обрывок мысли.

— Звезда рифмуется с пиздой, как поэт, ты должен знать об этом, Аленз.

Вокруг грянули смехом.

— Постойте, постойте! — тоже смеялся Аленз и обращался почему-то к Эрчеру: — Я придумал продолжение, вот! Девушка, которую знать вы могли под именем Эннабелл Ли! А желаете ли дальше…

— Увольте, — оборвал его Эрчер, непойманное воспоминание донимало наподобие чесотки. Той самой, когда торчишь в костюме высшей защиты, и у тебя мучительно чешется пятка.

— Но позвольте, чем вам не угодили мои стихи, Эрчер, — Аленз смешливо поднял брови.

— Размером, — Эрчер выключил читалку и с некоторой нервозностью окинул взглядом зону отдыха для младших чинов. Они каждый день зависали здесь, но сегодня все было не так. Хотелось уйти.

— Да, — согласился Аленз с некоторой печалью, — размерчик хромает, уж простите, я все же не настоящий поэт… Переложил вот на альвеймский с лонгдалена. Вы знаете лонгдален, Эрчер?

— В пределах необходимого минимума, Аленз, как и другие наречия Старых Колоний, — ответил Эрчер, сдерживая раздражение.

На тренажерах они часто отрабатывали план захвата Лонгдаля, так же как и других больших и малых колоний. Но именно Лонгдаль Эрчер каждый раз изничтожал с особым удовольствием: дело было в том, что родители по идиотской своей прихоти наградили его лонгдальским именем. Это предательство слегка злило. Почему его зовут не Эрхард, например? Было бы похоже на Рихарда…

— Если вы намекаете на мое неальвеймское имя, — начал он, заводясь.

— Что вы! — Аленз поднял руки, как будто сдаваясь. — Я лишь хотел предложить вам эти прекрасные стихи в оригнале. Вот, оцените ритм и размер.

Аленз ловко выхватил коммуникатор, что-то там набрал и сунул Эрчеру под нос.

Он не хотел туда смотреть, но взгляд случайно выхватил строчку из середины: “And so, all the night-tide, I lie down by the side Of my darling — my darling — my life and my…” (*) И Эрчера затошнило.

— Это древне-даль, а вовсе не лонгдален, — сказал он, вставая. — Вас жестоко обманули, Аленз. Простите, мне надо идти.

— Говорят, санитарная служба снова устраивает облаву на котов, прячьте своего в изнанку, — сказали ему вслед.

***

…В каюте никого не было, Рихард обещал прийти только через полтора часа. Эрчер ходит кругами из гостиной в спальную, потом в столовую и обратно. Он не любит быть один нигде, кроме рубки своего корабля, в одиночестве начинают приходить обрывки воспоминаний и мучить тайны. С Рихардом их тоже связывает тайна, тайная, порочная страсть, почти преступление. Нет, говорит он себе, это не преступление, это просто допустимая безнравственность. “Как неприличная болезнь, о которой не говорят в обществе”, звучит женский голос в его голове, и Эрчер сжимает виски.

“Плоский тор существует в четырех измерения, из которых последнее — известное нам подпространство. Обычная подпространственная база выходит в четвертое измерение миллиардами своих узлов. Но парадокс в том, что в нашем трехмерном мире не могут существовать по-настоящему плоские конструкции, все имеет объем, а значит для полного завершения всегда было необходимо пятое измерение. И альвеймская наука разрешила эту проблему, открыв изнанку, и замкнув, таким образом наш псевдо-плоский тор в пятимерном…”

Эрчер снова откладывает читалку и думает о кошках, выживающих, оказывается, на изнанке. Становятся ли они там пятимерными? Вдруг они размножаются на изнанке и постепенно заселяют ее разнообразными пятимерными чудовищами. А люди не могут долго выдержать там без защиты, разлагаются и калечатся… и лучше не знать о том, как были получены эти данные. Он вспоминает своего котенка, Рихард сказал, тот сбежал, и Эрчер думает, что это ложь.