– И что теперь делать? – озадачился мальчик, усевшись на широкую перекладину. – Надо быть к этому месту поближе, вдруг родители приедут. – подумал, смотря по сторонам причудливой, невзрачной и неухоженной улицы.

Спускаясь по лестнице, старичок зевал, чихал и бормотал чего-то. Он был крайне возмущен Неквуртами, ведь они ему не заплатили за пару недель, а как просили его впустить их, сдать чудную квартирку с впечатляющим видом из окна. Подскочив к женушке, мужчина швырнул в нее ключ и вычурным рвением побрел к себе в квартиру, коя расположилась прямо за стойкой, то чтобы съесть любимого борща и пересчитать неуклюжие монеты, которыми только что обделил сдержанных квартирантов.

Гохалма посмотрела на входную дверь, цыкнула от ненависти и тут же спрятала ключ в высокую тумбу, которую незамедлительно заперла на крючок. Поправив мятое, в заплатках, шитое потемками сливовое платье, женщина взбила выпирающие солнечные лохмотья из взъерошенного пучка и живо ринулась к мужу.

– Ну и неприятность. – произнес Алдо, топая по лужам.

Мальчик уже в стороне от угрюмого дома, тот чересчур опечален, продвигается медленно к неизвестным высоткам, от которых в его грудной клетке мгновенно существо – душу воротит. Гримаса на лице гласит о безысходности, робеющее дыхание шепчет о пульсирующих переживаниях и диком страхе, но прохожих это не интересует, тех то всего 3 человека, двое из коих наслаждаются ревущей погодой, отчаянным ветром и грязным небом.

– Фалотта опаздывает. Поскорее бы вернулась, этот злачный район душе неприятен! – выговорила Милерна Куджус, задвигая ставней павильона дрожащее зеркало в полный рост.

Остановившись на мгновение, кажется, Ги услышал рычание, вдруг соскочил с дорожки и брякнулся в низкий отток, где тут же начал громко кричать, тревожась за свою жизнь.

Тем временем за девочкой наблюдали двое, мужчина в сером плаще, белых ботинках, шляпе, и странная дама в парике, рыжих туфлях, юбке, красном платке, блузке и бронзовом плаще. Первый весьма неприметен, но другая, походившая не на человека, вела себя вызывающе, помимо того, что ноги ее распухли, шея трещала, губы чем-то текли, а глаза ежесекундно закатывались, дергала левым плечом, качала головой, шевелила пальцами и поправляла осыпающиеся уши. Они стояли на другой стороне улицы, через дорогу, возле перекошенной доски с потрепанными объявлениями и шептались.

– Поскорее бы в Резиденцию магического контроля вернуться, подать письменные сводки наблюдений от чудищ и спокойно отдохнуть в родном Департаменте катаклизмов. Тут даже продуктовых магазинов нет, едим колдовскую пакость. – прошипела Милерна, услыхав нашумевший вой какого-то сердобольного мальчика.

Девочка тотчас поспешила к закутку, от которого разило пресной неразберихой, это ее частенько отталкивало от желания узнать что-либо. Подойдя к стоку, она рассмеялась над задором загадочной подруги, помахала незнакомцу и, хрустя чем-то, ринулась к фонарю, возле которого кружился призрак ее пугливой бабушки, на свое место.

– Кто скинул взбесившийся плед? – поинтересовался Алдо, вцепившись в короб зубами. – Проклятый что ли? До чего додумались.

Высадив несколько синих широких стекол, то удивительно, плед с безумной радостью вплыл в комнату, смахнув с дощатого покрытия охапку небольших насосов, кои без передышки откачивали воду, сочащуюся из заполненного подвала, скинул с себя перепуганного Алдо. Плед предстал девочкой, которой начал прыгать по сиплым доскам и требовать от здоровяка починки окна, то происходило по пути к комнате с высоким полом и сухим содержимым той.

Гиалдо поднялся не сразу, чего в данный момент он не желал, так это мыться, теперь уж точно был слишком чистым, так полагал. Нечаянно оглядевшись, увидал всякий хлам, ему почудилось, что угодил в расширенную кладовку, которая походила на захламленный чердак, где стояли велосипед, надувная лодка, несколько лопат и прочая дребедень.

К незнакомцу неожиданно спустился Каруба, чудище с Замтийсских холмов беспечной мудрости и резво откинул мальчика в другую часть дома, сам же быстро поправил насосы, вынул из стены раму, а вместо нее стал накладывать прозрачные красные кирпичи.

Шлепнувшись в объятия мягкого кресла, Ги обомлел от невероятной встречи, не надеялся увидеть такое за гранью реальности.

– Я уже за ней? Или еще перескакиваю? Как выглядит грань? Все это ведь нереально? – интересовался Ги, отбиваясь чемоданом от гаркающего кресла.

Запихав в рот скомканные нитки, Фратма стала что-то объяснять мальчику, то на своем привычном невнятном. С каждым ее жеванием, раны, точнее дыры в полотне, затягивались теми самыми нитками. Девочка из пледа расселась у огненного аквариума и стала обсыхать, гоняя по стеклянному ящику упитанную пиранью, коя для плавания по гущам свежего кострища слишком обленилась.

Все в комнате мальчику привиделось забавным, брюзжащие трости, храпящие сумки, икающий кактус, болтающие книги, взбалмошная обувь. Он привстал с кресла, сделал пару шагов, прикоснулся к шее девочки и тотчас замер от ее несдержанного возмущения.

– Я только что постирана, не пачкай меня. – завопила Фратма, вскочив с табуретки. – Тебе здесь не рады, уходи. – добавила, выпроваживая мальчика к зеркалу.

– Мне нигде не будут рады. – проговорил Алдо, обронив окрепший взгляд. – Нечего меня было сюда тащить, да и скидывать в сток.

Девочка расчувствовалась, подошла к нему, внимательно осмотрела, и, приметив знакомые символы на чемодане, невзначай о тех спросила, вспоминая предателей из былого окружения Диззуля.

– Что там в нем? Колдовские вещицы или одежда? – спросила та, внезапно отобрав короб.

– Ты этого не узнаешь, он не открывается. Чемодан родители просили с собой носить, если вдруг что случится! – поведал Ги, пытаясь вернуть громыхающий разными вещицами короб.

Услыхав за зеркалом крики, Милерна отодвинула створку и мигом втиснулась в комнату через магическое полотно, изготовленное Губроном.

За торговкой газетами тотчас последовали мужчина и зловещая дамочка, что неспроста хромала и фыркала на тело.

– Приглушите ор, не надо привлекать внимание. – издала Куджус, ощущая за спиной приближающихся палачей. – Тебе здесь быть не безопасно, переправьте его в другую часть города и умерьте грохот насосов. – добавила, отлетев от зеркала на несколько метров.

В комнату вскочили Сиуний Вуинш и пресловутый Утара, они полагали, что Фалотта уже здесь, но ошиблись, потому решили расправиться с теми, а ее дождаться в спокойствии и смиренном утешении теплого убежища. Двое действовали без промедлений, пока колдун утихомиривал распылившийся плед, кой набросился на мужчину и начал истязать его мощными ударами по плечам и коленям, демон сорвал с себя, как ему чудилось безобразную кожу кондуктора троллейбуса и лихо сбил ею пушистого здоровяка, резво последовав к нему.

– Кто это такие? Что-то не так с газетами? – пробормотал Неквурт, шибко растерявшись.

– Давунтра – Фапай! – вскрикнул Сиуний, выбив из пледа рассвирепевшую душу престарелой колдуньи. – То твоя награда, тешься. – добавил, смеясь над ее беспомощностью.

Мужчина скинул с себя плед и смело бросил его в ревущий костер, пиранья в том мгновенно рухнула замертво, то от магического яда, который угодил на его край с отравленных кончиков пальцев колдуна. Душа Фратмы недолго маялась возле Милерны, которую скоро поднял мальчик, ее быстренько испил демон, который несколько секунд назад изувечил тушу рассеянного Каруба, ведь был слишком неповоротливым для ответной атаки.

Девочка схватила со стола горсть булавок, с деревянной колонны сняла трость и оттащила мальчика к стеллажу со старыми стопками газет. Милерна была в ужасе, ярость в той мгновенно сникла, оставив местечко для безысходности и разочарования, но та явно прогадала, ведь девочка не сдавалась с рождения.

– Девчушка ты нам не желанна, отдай магический хлам, и мы вас пощадим. – проговорил демон, с жуткой дырой в языке.

– Что вам тут надо? Как прошли сквозь границы? Что случилось с Хамендрой? – спросила Куджус у омерзительных гостей.