Было от чего.

С дорожки на полянку выруливали первокурсницы. В торжественном ордере. С барабанами, волынками, блок-флейтами и скрипками. А следом за ними над макушками кустов, плавно покачиваясь, плыла рыбья спина. С очень уж узнаваемым акульим плавником.

Через несколько секунд под наши изумлённые взгляды из-за кустарников явились довольные, сияющие широченными улыбками сёстры-субмарины, а за ними, покоясь на широком, длинном подносе, легко удерживаемом девушками, в окружении фруктов и морепродуктов, покоилась сама акула, с ехидной ухмылкой сжимающая в пасти здоровенную круглую дыню.

А девчонки играли что-то бравурно-бодрое, лёгкое, приятное.

И наглухо забивали внутреннюю сеть эмоциональной смесью торжественности, самодовольства и удовольствия от произведённого эффекта.

-- Мама... -- всхлипнула Шин и, если бы мы не продолжали обнимать её, так и осела бы на подкосившихся ногах.

***

Унрю, как истинный, а не временный флагман, добилась недостижимого: какими-то неведомыми путями замотивировала девиц первого курса собраться и не обделять вниманием нелюдимую, скромную аватару эсминца-именинницы. Хотя бы на время торжественной части и совсем немножко -- за столом. За что получила от представительниц студсовета всестороннее одобрение и некие, не афишируемые простым смертным, преференции.

-- Дайте мне ещё немного времени, -- сжимала кулачки и хищно улыбалась Мики, -- и я научу их быть людьми.

-- Будет тебе время, -- кивнула Нагато. -- Уж это-то я обеспечить очень даже в состоянии.

-- Напугала морского ежа... -- фыркнула Унрю, многозначительно поигрывая бровями.

-- Не забывай, что у ежей, с точки зрения некоторых особо одарённых гуманоидов, очень и очень вкусная икра.

-- Извращенцы, -- кивнула Мики, поднимая бокал.

Да. В самом сердце оплота трезвости мы пили. Нагло, бесцеремонно и напоказ.

Игристое вино и шампанское.

Детское.

Мако приподняла бровь:

-- Влада, может, уже можно?

-- Уже нужно, -- кивнула Мутсу.

Флагманы, переглянувшись, прикрыли глаза, а по поляне пронеслось нечто, идентифицированное моим подсознанием как лёгкий широкодиапазонный импульс, сродственный ЭМИ. И тут же пропали векторы рассеянного внимания, довольно плотной сетью перекрывавшие полянку.

-- Девы, -- взяла слово Анна. -- В этот торжественный, приятный и солнечный день у нас праздник, но что за праздник с детскими компотами? Так что моя команда: делай, как я!

-- Раз! -- и шампанское, покинув бокал, облагораживает собой почву под кустарником.

-- Два! -- в тонких пальцах Нагато бокал сверкает, сливается в блестящую дугу, и последние капли жидкости покидают его внутренности.

-- Три! -- жестом фокусника Анна достаёт из самых густых кустов запотевшую бутыль без опознавательных знаков, и, вцепившись зубами в пробку, выдёргивает её и аккуратно выплёвывает себе под ноги.

-- Четыре! -- Наполняет бокал до краёв и передаёт бутыль Владе.

-- Немного, конечно, -- поясняет флагман, -- но, Бездна побери, алкоголь на нас всё равно практически не действует. И кто считает, что ей рано -- пусть вспомнит о том, что ей уже выдано самое современное, мощное и летальное оружие.

Рубиновый взгляд окинул притихшую полянку:

-- Странный перекос, не так ли? Поэтому сегодня мы его совсем чуть-чуть подправим.

Нагато обернулась к удивлённо моргающей в компании Аиды и Ады Муракумо:

-- Шинджу! В этот знаменательный, тёплый и, без всякого сомнения, прекрасный день...

***

Приятно сидеть вот так вот: с одной стороны на плече буквально висит довольная по самое небалуйся Свирь, с другой -- оранжевоглазая аватара эсминца "Муракумо", всё ещё пытающаяся придти в себя.

-- Шин, ты как? -- погладил я девушку по тыльной стороне ладони.

-- Ёбушки-воробушки... -- вздохнула Муракумо и натянуто улыбнулась. -- Я... Я не ожидала, что хоть кто-нибудь придёт... А тут -- раз, и сразу много...

Рина, с неохотой отстранившись от меня, посмотрела на Шинджу и, фыркнув, вытянула руку, потрепав девушку по голове и с каким-то непонятным удовольствием погладив свисающие с висков короткие, почти белоснежные в предвечернем воздухе хвостики.

Шин сидела, как ударенная пыльным мешком счастья, и на телодвижения Карины реагировала совсем по-кошачьи: почувствовав тепло близкой ладони, чуть склонила голову, подставляя щёку под нежные пальцы госпитальера.

-- Флагманы -- умнички, -- проворковала Рина, принимая предложенную Муракумо тактильную игру. -- А ты, Совушка, просто няша.

-- Почему? -- глаза прикрыты, на пухлых губках блуждает лёгкая улыбка.

-- Потому что при виде тебя хочется вспомнить детство, заорать что-нибудь бессмысленно-милое, типа клича наших доморощенных отаку "ня-а-а-ргх-суго-о-ой-кава-а-ай!", и затискать тебя до полного удовлетворения.

Я, рискуя заработать десинхронизацию глазных нервов, умудрился покоситься на обеих девушек одновременно. Беловолосая, красная, как сочная морковка, кажется, от переизбытка того самого пресловутого кавая в организме сейчас лопнет, рыжая же -- щурится, улыбается, и, кажется, останавливаться и не думает.

А на лавочке напротив, притопленной в выемку между массивных розовых кустов, сидят Мутсу и Эмден и, кажется, не только очень даже понимают друг друга, но и весьма топорно пытаются флиртовать. Со стороны это выглядит настолько умильно и нежно, что, кажется, и сам уже готов выскочить с транспарантом, на котором будет написано: "Хватит тормозить! Обнимитесь уже!"

И вокруг Анны и Аиды самая большая стайка Дев. Слушают внимательно, открыв рты, а в глазах столько интереса, обожания и незаданных вопросов, что становится ясно: до самого отбоя не отстанут.

Чуть присмотревшись, захотел протереть глаза и ущипнуть себя.

Высокая, статная блондинка с шикарной фигурой, в классическом вечернем длиннополом платье, в вырезе которого то и дело обнажалась стройная, аппетитная ножка и идеальных пропорций бедро, и обнимаемая этой девушкой вторая светловолоска, в коктейльном платье с открытой до самого крестца спиной. Причём вторая очень даже не против обнимашек, и сама то и дело норовит прильнуть поближе к фигуристой Деве.

В высокой девушке я с огромнейшим трудом опознал Зоуи, аватару ДАК "Сайпан", а её подругой оказалась ни кто иная, как Синти-тысяча-и-одно-несчастье.

Остальные, включая девушек из моей группы, оккупировали мостики над прудом и с азартом подкармливали рыбок.

Учитывая, что между нашей лавочкой и водоёмом разместился самодельный подиум с возвышающимся на нём начисто обглоданным скелетом акулы, зрелище получалось весьма сюрреалистичное и странноватое.

До меня не сразу дошло, что Шин тормошит меня за плечо.

-- Да, Совушка?

Девушка, смутившись, застенчиво улыбнулась:

-- Времени до отбоя не так и много осталось... -- Муракумо выразительно посмотрела на меня и притихшую Свирь. -- А вам ещё нужно друг другу внимание уделить...

Кажется, мы с Кариной одновременно и поперхнулись, и закашлялись.

-- А что такого? -- с самым невинным видом поинтересовалась Шинджу. -- Я же не маленькая, вижу, понимаю, чувствую. Вы оказали мне огромную честь, приняв приглашение и придя поздравить, и я никогда не смогу простить себя, если лишу вас и без того очень редкого шанса на спокойное уединение.

-- Слова не девочки, но Девы, -- кивнула Рина, вставая. -- Спасибо за праздник и прекрасное настроение, Совушка, и за то, что слушаешь этим, -- Свирь накрыла прижатую к груди кисть Шин.

А потом быстро поцеловала оранжевоглазую в губы и отошла в сторону.

Поняв намёк, поднялся следом, обнял беловолосую.

-- Могу только присоединиться к словам Карины, Шин. Ты -- замечательная, помни это, -- и, последовав примеру Свири, так же быстро поцеловал девушку.

-- Поспешите, -- густо покраснев, махнула рукой Муракумо. -- И спасибо вам за всё.