– Я готов исполнить все, что угодно благочестивому, благословенному и достославному Августу Фоке. Наш отряд в твоем распоряжении.

* * *

– Ты счастливый человек, господин: живешь в самом прекрасном городе Вселенной, в центре мира, среди знаменитых поэтов, философов, архитекторов, полководцев. Ты служишь царю, ходишь по тем же дворцам и покоям, что и он, лицезреешь этого величайшего из земных владык. Мир вращается вокруг тебя. В Новый Рим стремятся люди со всех концов света. Они мечтают прикоснуться к его славе, увидеть возвышающуюся, словно корабль над волнами, Великую Церковь, посетить бушующий Ипподром, зайти в царскую усыпальницу – Церковь Двенадцати Апостолов, дотронуться до золотой колонны Юстиниана, наблюдать ночью за светом Фаросского маяка, войти в Город через Золотые Ворота…

Тигран щебетал без остановки. Он ехал рядом с Аспаром впереди конного отряда гвардейцев. Колонна двигалась к площади Траяна, на которой викарий пехоты Лев должен был выстроить городскую стражу в полном вооружении.

Городские чиновники быстро разошлись, и эгемон со своим помощником сами ухаживали за столичным гостем. Армянин, правда, больше пил сам, чем наливал сотнику – видно, несмотря на бодрый вид, сильно нервничал.

Виноградный напиток развязал ему язык. Вместо того, чтобы просто показать дорогу к площади, он стал хвастать своими знаниями о Константинополе. Впрочем, Аспара этот поток мыслей не раздражал. «Так даже лучше» – размышлял он. «Пьяный всегда выболтает то, в чем трезвый не сознается».

– Войти через Золотые Ворота не получится – возразил экскувит. – Их открывают только для армий, которые возвращаются в Город с победой. Или для императорских процессий.

– Да-да, я знаю – затараторил Тигран. – Ворота – это святилище, которое очищает входящих от скверны, не дает злу внешнего мира пройти в Город. Их еще называют «Храмом Фортуны», потому что на их вершине стоит колоссальная статуя богини.

– Ты собираешься прочесть мне лекцию по истории каждого камня столицы?

– Нет. Просто… – симпон сбился на мгновение, а потом продолжил со злостью: – Просто мне надоело прозябать на задворках. Мой ум, мои знания, таланты хиреют, растрачиваются на мелочи. Я трачу жизнь на то, чтобы вскарабкаться в Богом забытом захолустье на самый верх, стать лучшим, и перепрыгнуть оттуда в другое захолустье – побольше, посолидней. Но все равно это жизнь вполсилы.

– Ты хочешь, чтобы я взял тебя с собой в Константинополь? – усмехнулся Аспар. – Зачем ты мне нужен?

– Я умею быть полезным, господин. Я умный, расторопный и преданный челвек. Дай только возможность показать себя.

– Таких искателей счастья вокруг тысячи – презрительно бросил экскувит. – Тебя нужно будет продвигать, а это немалые деньги.

– Зато меня никто не знает. Я неизвестный гладиатор, который может сорвать для своего хозяина неплохой куш.

– Или проиграть опытным бойцам и обанкротить хозяина. – Офицер нахмурил брови и задумался. – Поедешь со мной в Константинополь, если сумеешь доказать свои бойцовские качества и полезность.

– Да, господин. – Тигран кивнул головой и умолк.

«Хоть и выпил, но знает, когда нужно замолчать. Хорошее качество. Но все равно не возьму. Лишние прихлебатели мне не нужны».

Улица была заполнена лавками и торговыми рядами. Некоторые были открыты, несмотря на поздний час. Ювелиры, кожевники, оружейники, торговцы тканями, рыбой, скотом – у всех был свой небольшой квартал. Все старались показать товар лицом. Зазывалы кидались под копыта лошадей, хватали всадников за ноги, обещали продать подешевле, и долго кричали вслед: «Только тебе отдам за десять серебряных! Десять! Хорошо, давай за три!»

Затем пошли жилые кварталы городской знати. Украшенные заморским мрамором и увитые лавром, миртом и розмарином, фасады вилл соревновались в роскоши и изысканности.

Наконец, через пролет триумфальной арки, отряд выехал на просторный круглый форум Траяна. В его центре поднималась к небу колонна, с которой на город взирал мраморный Траян – правитель, чьими трудами была отстроена и укреплена Нисса. На площадь выходили фасады нескольких городских присутствий, но доминировал над ней массивный Храм Рождества Христова. Его формы приковывали взгляд. Широкий купол был похож на пышную крону тысячелетнего дуба. Витражи фасада ярко светились изнутри.

У закрытых дверей Церкви стояла шеренга из десятка священников в полном облачении. Пресвитеры пели молебен против супостатов. Возглавлял их епископ Амвросий в белой ризе, расшитой черными крестами, с массивным кадилом в руке. Больше никого на площади не было никого. Аспар натянул поводья и остановился.

– И где же обещанный отряд? Ты хотел быть полезным, армянин? У тебя есть такая возможность.

Тигран взвился, пришпорил коня и подъехал к поющим священникам.

– Амвросий! Где городская стража? Где посланный за ними викарий Лев? Что происходит?

– По бездне, как по суше прошел Израиль стопами, и, видя гонителя фараона утопающим, взывал: «Богу победную песнь воспоем!» – протянул в ответ епископ.

Тигран в изумлении слез с коня, подошел к преосвященному и вновь попытался завладеть его вниманием.

– Что здесь происходит? Где обещанный градоначальником отряд? Ты слышишь меня?

– Господи, Ты помог кроткому Давиду победить иноплеменника. Помоги и нам оружием Креста Твоего низложить врагов наших. Яви на нас великие твои милости. Да увидят, что Ты истинно Бог наш, и, призывая Тебя, победим.

Аспар, которому надоело это представление, сделал знак гвардейцам. Двое из них отделились от общего строя, подъехали к молящимся и ударили Амвросия тупыми концами копий. Тот упал, выронил из рук кадило. Экскувиты спрыгнули с лошадей, подняли епископа за руки и подтащили к офицеру.

– Где городская стража? – с угрозой спросил сотник.

– Они под моей защитой, в Соборе. Церковь предоставляет им убежище. Я не позволю тебе использовать их для расправы над мирными жителями. И казнить солдат за то, что они не хотят убивать своих собратьев, тоже не дам. В храм ты не войдешь.

На лице Аспара появилась гримаса досады.

– Что за упрямцы живут в Каппадокии! Сначала Гонорий, потом Аркадий, теперь и ты – процедил он и кивнул гвардейцам, державшим епископа. – Действуйте.

Послышался треск раздираемой ткани. Экскувиты рвали богослужебное облачение и бросали его на землю. Когда Амвросий остался в нижней рубахе, воины стали избивать его. Владыка не закрывался и не уворачивался. Он упал на колени, потом всем телом на землю.

– Нет у вас больше епископа! – прокричал священникам офицер. – А есть Император, которому вы обязаны повиноваться так же, как Богу! Исполните свой долг, откройте ворота. «Противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение». Вот что говорит вам Писание! «Начальник не напрасно носит меч»! Исполните, что приказывают вам Христос и Август Фока!

Ни один из священников не обернулся и не прекратил молебна. Тигран стал перед иереями и принялся их умолять.

– Послушайте, неужели вам не жалко вашего предстоятеля? Они же убьют его, забьют до смерти! Очнитесь и сделайте что-нибудь! Что вы стоите, как каменные? Наши молодые солдаты сидят в храме и используют Амвросия, как щит! Выставили старца на растерзание, потому что сами не хотят воевать. Все равно их казнят за измену. Очнитесь, отцы! Будьте благоразумны! Откройте двери храма! – крики симпона не производили никакого эффекта.

– Братья в шутку дерутся, а дети их разнимать бросаются – презрительно процедил Аспар. – Епископа привязать к лошади, и в назидание всем протащить через город – приказал он. – Церковь, вместе с засевшим в ней отрядом и этими служителями культа, сжечь.

– Но господин, дома здесь стоят очень плотно! – закричал Тигран. – Пламя с собора перекинется по крышам! Заполыхает полгорода!

Ответом симпону был лишь тяжелый взгляд, полный презрения. Армянин осекся, замолчал, сел на коня и подъехал к сотнику, став у него за спиной.