Евгения Басова (публикуется также под псевдонимом Илга Понорницкая) родилась в Красноярске, живет в Чебоксарах. Окончила факультет журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова. Лауреат Малой премии «Заветная мечта» (2009), призер Международного конкурса детской и юношеской литературы имени Алексея Толстого (2009), финалистка Международной детской литературной премии имени В.П. Крапивина (2010), Всероссийского конкурса на лучшее литературное произведение для детей и юношества «Книгуру» (2011).

В универмаге, за кофтами, ботинками и стиральным порошком, есть одна витрина — не витрина вовсе, а большой аквариум. На дне аквариума толстым слоем песок насыпан, а в нем копошатся, роют норки жители пустыни — черепашки. Толик с Наташей как придут в универмаг, так сразу к этой, самой дальней витрине. А к ней не протолкнешься, возле нее дети со всего магазина собираются, пока родители смотрят на кофты и стиральный порошок. А что на них смотреть, они всегда одинаковые, всегда здесь, на местах. А черепашки возятся, толкают одна другую, друг у дружки капустные листья отбирают. И продавец, усатый дядька, не вмешается! Он только на детей поглядывает, чтоб на стекло не напирали.

Тут мама выныривает из толпы:

— Ну что, пошли домой?

— Мамочка, ты только посмотри! — просит Наташка.

А маме некогда ждать, когда перед витриной образуется просвет. Маму дома стирка ждет и суп недоваренный. А главное, ждут ее бабушка с дедом, ждут-пождут, и на часы глядят, и не поверят нипочем, если им скажешь, что в магазине очередь была. Скажут в ответ, что маме только бы по улицам гулять и ничего дома не делать.

Поэтому надо поскорее домой.

Мама с Толиком поднимаются в квартиру, Наташка остается во дворе. Ее здесь тоже ждут. У нее здесь котята спят в коробке от чьих-то ботинок.

Коробку дети в подъезде обнаружили — кто-то выставил ее на лестницу. Тут же они расхватали всех котят, забрали по домам. Наташка пришла домой с рыжим котеночком, да только дед ее дальше прихожей не пустил. Не дал ей даже сандалии снять.

— Неси, — говорит, — своего котенка куда хочешь. Иначе выкину его на улицу. Он тут не нужен.

Наташка растерялась:

— Как «не нужен»? Нужен!

— Не нужен! — загремел дедушка. — Если будешь спорить со мной, я тебя саму вышвырну отсюда с мамкой твоей!

У мамы сразу слезы заблестели на глазах. И мама мокрыми глазами на Наташку смотрит, а потом сразу на дверь. Иди, мол, унеси котенка.

А куда его понесешь? Как узнать, где он нужен? Может, кому-то разрешат взять не одного котенка, а сразу двух? Им вместе весело будет. Стоит Наташка и думает: к кому бы сначала пойти? К Юрке, наверно. Он в соседнем подъезде живет, ближе всех…

И тут слышит: шаги на лестнице. Это Юрка к ней поднимается. А вслед за ним — Ленка и Славик. И все тоже с котятами. Одной только Маришке разрешили котенка взять домой. Но только одного.

Куда остальных нести? В коробке котятам не нравится — то-то они пищат на весь подъезд! Захочешь какого-нибудь погладить, а они все в твою руку тычутся.

— Они мамку ищут, — говорит Юрка.

— А где их мамка? — спрашивают Наташка и Славик хором. — Ты видел ее?

Юрка пожимает плечами:

— Их же без мамы сюда выставили. Наверное, мама оказалась кому-то нужна.

Утром Наташка с мамой и Толиком выходят из дому — кто на работу, кто в детский сад, кто в пришкольный лагерь. Тетя Люся, уборщица, о ступеньки шваброй стучит.

Они втроем говорят ей:

— Здравствуйте!

И слышат в ответ:

— Неряхи, как вы живете здесь?

Она сметает шваброй окурки, коробки от йогуртов, шелуху семечек, и все это сыплется в лестничный пролет. Надо суметь пробежать по лестнице так, чтобы тебе на голову ничего не попало. И надо знать тетю Люсю, чтобы понять, что совершенно бесполезно оправдываться: «Да мы не курим! И семечек не щелкали! И йогуртов не едим в подъезде!» Лучше быстрей выскочить наружу.

Но тети-Люсины шаги догоняют их. Наташка оглядывается, а тетя Люся тащит впереди себя коробку с котятами.

— Тетя Люся! — кричит Наташка. — Пожалуйста, не выносите их! Они нужны, нужны!

А тетя Люся не слушает. Берите, говорит, к себе домой, если вам нужны, а тут не ваша территория. Мало того, что мусорите и накурили…

Мама приняла у нее картонную коробку и вышла с котятами на улицу. Там они с Наташкой и Толиком спрятали котят в кусты. Мама нашла за домом кусок фанеры, на случай дождя накрыла коробку, и побежали они сначала Толика отводить в детский сад, потом Наташку в пришкольный лагерь…

С тех пор Наташка, выходя во двор, сразу же мчится к кустарнику. На четвереньках протискиваешься между веток — и вот уже ты скрылась ото всех. Тебя принимает узкая вытянутая площадка, про которую почти никто не знает. Вокруг, как будто нарочно, ветки изогнулись шалашиком, а листья закрыли просвет между ними.

Если пробираешься на площадку с блюдцем молока — половину расплескаешь. Наташка из дому пипетку принесла: котята еще не умеют сами есть. А Славик шприцев принес, много — без иголок. Из них, говорит, еще удобнее будет поить.

Леночка принесла банку сгущенки, начатую, и бутыль с водой, чтобы сразу питье размешивать. А Наташка тогда забрала с кресла плед, чтоб котятам было теплее.

Мама смотрит на кресло без пледа — и сразу понимает, куда он делся. Выходит во двор, чтобы разобраться с Наташкой, а та ей навстречу идет. Зареванная, шорты в грязи. На плечах тот самый плед, а в руках шприц без иголки.

— Брось сейчас же! — кричит мама. — Откуда шприц?

— Славик принес, — говорит Наташка. — У него зимой было воспаление легких, и он специально шприцы копил, чтоб летом брызгаться.

— А, понятно… — говорит мама. — А что ты ревешь?

— Рыжик умер. Тот, помнишь, я домой приносила. Они без мамы не могут жить, маленькие. Уже и Пятнаш умер, и Снежинка, и тот, которого мы никак не называли.

— И… кто остался? — спрашивает мама.

— Никто! Мы сейчас Рыжика похоронили под рябиной. Мне Славик сказал: «Возьми шприц на память. Рыжик последний из него пил».

Мама не хочет, чтобы Наташка шприц в дом несла, а что скажешь? Она уговаривает:

— Брось…

И обещает:

— Мы что-нибудь придумаем…

Но ей ничего не идет на ум. Только вспоминается витрина, к которой Наташа с Толиком бегут, едва входят в магазин.

В самом деле, думает мама, черепаха — это вам не собака и не котенок. Ее не надо приучать к месту и следить, чтоб по столам не прыгала. Не обязательно гулять с ней каждый день. И шерсть не летит с нее в суп и в компот.

Наступает день, когда Наташка с мамой и братом идут в универмаг — уже не за каким-нибудь стиральным порошком. В дальнем углу усатый дядька лукаво смотрит на них из-за витрины. А за стеклом, в витрине — черепашки.

Наташка вдруг понимает, сколько же она мечтала об одной такой.

А мама первый раз к этой витрине подошла. Рассмотрела ее как следует. Теперь топчется рядом с Наташкой, шепчет ей на ушко:

— Доча, пойдем. Не знала я, что это так дорого…

А продавец стоит перед ними — только ус подкручивает.

— Оба твои? — спрашивает у мамы про Наташку с Толиком.

И, не глядя, как мама смущается, сникает перед его витриной, говорит:

— Цену я сбросить не могу, я не хозяин. Давай-ка я лучше Коляну позвоню.

Достает мобильник и звонит:

— Колян, слышь, к тебе женщина с детишками придет. Ты ей отдай по оптовой цене. Что, говоришь, у тебя не осталось ничего? А когда новых ждешь, нескоро? Ну, что-то же у тебя есть сейчас? Так принеси им то, что есть, они сами выберут…

А после рассказывает маме с Наташкой и Толиком, как ехать к Коляну. И еще говорит, как выбрать черепаху. Это очень важно, чтобы она была здоровой. Если вдруг больная попадется, ее вряд ли вылечишь. И деньги пропадут.