Второй раз он остановился в самом конце галереи:
— Ага, так вот откуда ты знаешь заклинания про народ и партию, про КПСС!
За стеклом стоял обнаженный мужчина — обычный человек с хорошо развитой мускулатурой. Рядом на стенах висела одежда, обувь, оружие…
— Мой учитель был еще ребенком, когда их взяли. Их было трое. Один жил долго. Его изучали…
— Во, дела! Темные заклинания! Да эти и похожие, бессмысленные для тебя сочетания звуков, угробили миллионы! И почти стерли память о них! Не в этом мире — в другом. Тебе ни за что не представить…
— Представить. Сто тридцать два года назад молодой заклинатель, проходя через казарму, случайно произнес вслух одно из Темных заклинаний — пробормотал и ушел… Через час там не осталось живых — солдаты перерезали друг друга…
— Да-а-а… Слушай, неужели непонятно? Миров много, и у вас тут рядом просто дырка, проход, тоннель между ними! Забредают всякие…
— Что ты бормочешь, демон?
— Что, что! А мое место, похоже, вон там, в пустой нише? Я буду хорошо смотреться — весь такой могучий и ужасный!
— Прекрати! Лучше скажи теперь, что дьявола придумали люди! Скажи, что демонов не бывает и две тысячи лет мы охотимся за…
— Скажу, я много чего скажу тебе, монах, но сначала ответь, что это там хлюпает в коридоре? Откуда ветер и новый запах?
— Это не ветер. Это уходит воздух — они начали заливать наш сектор. Пора умирать, демон!
— Ты что, отдал такой приказ?
— Нет, это не я — слишком рано. Кто-то там наверху принял командование… Но это уже неважно!
Серая пузырящаяся жижа хлынула по полу. Демона сбило, поволокло, но он вцепился в какой-то уступ, быстро вскарабкался на стену и повис на уровне лица человека, попытался заглянуть ему в глаза.
— Это что за гадость?
— Это… хм… спецбетон! Через три часа он затвердеет, а через несколько суток станет тверже гранита.
— Не ври! Так не бывает: бетон состоит из вяжущего и наполнителя…
— Ты и это знаешь, демон? Силен! Но так бывает. Здесь в качестве наполнителя не камни, а особый вспененный шлак. Он не тонет в пульпе и не всплывает. Тебе достаточно этого?
Человек стоял уже по пояс в серой жиже, запах тухлых яиц стал невыносимым.
— Достаточно. Можно еще вопрос?
— Мне пора умирать, демон!
— Но здесь же пока полно места! До потолка еще полтора метра. Да и пузырь воздушный наверняка будет вон там под сводом, да и тут, наверное?..
— Я не стану барахтаться в этом дерьме. Никаких пузырей нигде не будет! Говори, спрашивай, что ты хочешь и оставь меня в покое, мне нужно…
— Что там у вам происходит, в конце концов?! Ловят всей кодлой безобидного демона, заливают бетоном музей вместе с главой Ордена, третий начальник появляется за одну неделю! Здесь что, всегда так?
— Нет, не всегда. Я был на месте Учителя лишь несколько дней и не успел разобраться… Мне кажется… Неважно…. Это политика. Политика, к которой я пока непричастен… и уже не буду…
Человек сунул в рот горошину — маленький шарик, который давно сжимал в пальцах.
— Прощай, демон. Мне пора!
— Послушай, монах! Мне надо домой, я хочу к своим. Я бы ушел, никого не тронув, а вы… Ладно!.. Ладно, считай, что ты угробил самого могущественного и непобедимого демона за всю историю вашего Ордена. Ты сокрушил его волей своей, и память о тебе будет жить в веках!
— Ты, наверное, смеёшься, демон. Но… все равно, спасибо. Прощай!
Человек улыбнулся и раскусил шарик во рту. Агонии и судорог не было, глаза остались открытыми.
* * *
Демон висел на стене под самым потолком. Одной лапой он намертво вцепился в камень, другой придерживал тело монаха, не давая ему погрузиться в жижу. Двумя свободными конечностями он скреб то место, которое было бы затылком, будь у него голова:
— Во, попал, блин горелый! Мне же домой надо, а я вляпался, можно сказать, по самое это самое! Интересно, куда же все-таки уходит воздух?
