Итак, короче говоря, Лис жил так долгое время — я не знаю, сколь долгое. Были ли года тогда уже изобретены? Это времена еще до Солнца, так что, наверное, нет. Но если года тогда еще не изобрели, зачем же Селестия тогда сделала солнечный цикл ровно один год длиной? А! Неважно! Лис просто путешествовал везде, оставляя ловушки, портя жизнь пони, пока не повстречал Селестию, несущую новорожденное Солнце у себя на спине и идущую с востока на запад.

И у Лиса в голове зародилась целая куча идей для шуток. Селестия была медленной мишенью, идущей по предсказуемому маршруту — и только между нами, девочками, таких пони легче всего разыграть. Если хотите избежать шутника, перемешайте хорошенько свое расписание дня. В общем, когда Лис оказывался близко к Солнцу, становилось проще всего для пони его увидеть, потому что он становился большим черным силуэтом. Так что он как бы хотел, чтобы Селестия споткнулась и Солнце потухло, прежде чем оно станет еще больше. Так что он пронесся по лесу как ураган и забил его до отказа самыми разнообразными ловушками и приколами. Он так много сил приложил к этому, что даже изобрел некоторые самые классические розыгрыши, типа чихательной пудры, прямо там, прямо тогда.

Селестия зашла прямо в лес, и тут бам! Граблями по лицу! Она отбросила их в сторону и продолжила идти дальше, но потом, вдруг случайно зашла прямо в гнездо летучих мышей, потому что смотрела все время только на землю, ища больше грабель. И убежав от мышей, она вдруг попадает в веревочную ловушку, оказывается подвешена вверх ногами за одно копыто. Она едва успевает поймать Солнце меж своих крыльев, прежде чем оно упало бы в грязь. И к этому моменту ее это уже весьма достало, так что она воспользовалась магией, чтобы развязать себя, а потом обнаружить и обезвредить еще целую кучу ловушек впереди.

И Лис увидел, что Селестия разобралась с его ловушками, и тогда он решает закрутить еще немного гайки. Он принял форму старого бурого пони, вполне настоящего, но без Метки (единственный трюк, что так и остался ему недоступным) и встал на пути, посвистывая. Селестия, вся немного всклокоченная, поцарапанная и грязная, думает, что ничего лучше сейчас для нее нет, кроме хорошего душа. Так что она подходит к старому пони, и спрашивает его, где она может помыться. А Лис говорит ей, что есть рядом местечко, называемое Рейхенбахскими Водопадами.

Вот кстати, вы когда-нибудь слышали о Рейхенбахских водопадах? В те времена это было самое красивое и чистое место во всем Вечносвободном лесу, сияющее ярче чем диско-шар, или улыбка Принца Блюблада. Селестия нашла это место, положила Солнце на берег и зашла в воду. Селестия всегда любила поплавать, и она долго играла в воде, прежде чем устроиться под водопадом, чтобы отмыться как следует. И тогда Лис прокрался на верхний берег…

И превратил всю речную воду в густую, черную смолу!

Селестия не поняла, что происходит, пока не оказалась вся, от рога до копыт в липкой черной гадости. Она закричала и побежала, стараясь стряхнуть это, но оно не сходило! Эта смола никогда сама не сойдет. По большей части, если эта смола на тебя попала, тебе придется бриться налысо! После того, как она потратила кучу времени, пытаясь соскрести смолу, становясь лишь еще грязнее в итоге, и только забивая смолой все копыта, она отправилась к Солнцу, и заставила его гореть ярко и жарко, пока оно не выжгло всю смолу с ее шкуры. Но к тому моменту она уже разозлилась, и все еще чувствовала себя липко и мерзко. Она подобрала Солнце и снова двинулась в путь. Рейхенбахские водопады так и остались уродливым потоком смолы, навсегда. Мне кажется, кто-то начал там промышлять добычей блеска для усов.

Итак, Селестия, проще говоря, к этому моменту поняла, что это ее самый худший день, и что она просто хочет поскорее выбраться из этого леса, и чтобы все уже закончилось. Но как раз, когда она уходила, Лис подошел к ней в форме маленькой бурой с красным лисы с темно-синим галстуком, и показал ей большой палец. И это была самая очаровательная картина, что она когда-либо видела! *Ахает* В смысле, вы себе можете представить маленькую, аккуратно одетую лису голосующую на обочине, вежливо просящую подвезти? Селестия не может никак отказать маленькой лисе, просящей ее подвезти, так что она поднимает его и усаживает себе на спину, и, наконец, покидает этот лес, раз и навсегда.

Спустя некоторое время, она замечает, что хоть тяжесть Солнца по прежнему ощущается на ее спине, вокруг становится ощутимо темнее. Она оборачивается, и видит, что Солнце оказалось подменено на наковальню, и что Лис снова вернулся в свою форму гигантского дракона, загораживающего небо. Он держал Солнце у себя во рту, он показал ей свои зубы, и он проглотил его целиком!

И тогда Селестия сделала нечто, кто никто прежде не делал для Лиса.

Она засмеялась над ним.

И Лис попросту остановился. Он понятия не имел, что это был за звук. Он никогда его прежде не слышал — он слышал лишь только крики, ругань, причитания и проклятья. И когда он впервые услышал смех Селестии, он подумал, что она пытается кашлять и кричать одновременно. Но затем, он осознал, что она звучит счастливо. И он никогда не слышал ничего подобного.

Потому что когда Лис разыгрывал пони, он всегда шокировал их, удивлял и пугал. И все всегда реагировали на это, будто это было плохо. Но Селестия была рада, что оказалась удивлена. Лис думал, что это естественно для него, как дыхание — заставлять пони грустить, и он не мог этим никак управлять. До этого момента, Лис никогда не думал, что он может приносить вместо этого радость.

Так что он отрыгнул обратно Солнце, и подержал на кончике языка, показывая его Селестии. Она засмеялась снова, и тогда он подкинул его в воздух и поймал кончиком хвоста. И тогда он притворился, что роняет его, но поймал за мгновение до удара о землю. И Селестия смеялась больше и больше, и Лис воодушевлялся все больше и больше. После нескольких трюков с Солнцем, он отдал его обратно Селестии, и та улыбнулась и поблагодарила его.

И Лис улетел, не сказав ни слова, но после этого, он изменился. Он, отныне не просто показывал свои зубы. Он улыбался, улыбался по-настоящему. И теперь он делал все, чтобы дарить улыбки всем пони во всем мире и до конца времен! Он продолжал разыгрывать пони, но теперь он изменил свои шутки, чтобы сделать их безвредными. Например — провести повозку по грязи, чтобы испачкать пони, или открыть люк в подвал, как раз вовремя, чтобы туда кто-нибудь упал. Он не понимал по-настоящему, что такое смех, и иногда его шутки были по-прежнему жестоки, но в течение истории Эквестрии, он, в итоге, стал постепенно в нем разбираться лучше.

Вот почему Смех так важен. Иногда, когда худший из твоих страхов тебя настигает, посмотри ему в лицо и засмейся — и, может быть, он засмеется в ответ! И лучше сделать монстра своим другом, чем убегать от него.

Встаньте прямо. Улыбнитесь. Не поддавайтесь грусти или злости, когда случается плохое, просто посмейтесь над тем, какая это все на самом деле глупость. Страх не может ранить вас, он лишь может остановить вас на пути, а ведь часто лучше попытаться, хоть и неудачно, чем не пробовать вовсе.»

Глава шестая: Рейнбоу Дэш

«Вау. Ты наверное просидел тут уже долго, слушая кучу унылых историй, да?

Не беспокойся. Ты пришел к правильной пони.

Я могу рассказать тебе о тех временах, когда я с блеском прошла экзамен в школу молодых скоростных летунов! Или о том, как я заработала свою метку! Или о том, как я тусила с Вондерболтами — они меня научили этому совершенно крутому трюку под названием „Гроза Бабочки“, короче, суть в том, что залетаешь на определенную высоту, и начинаешь лететь задом наперед, крутя свои крылья вот так вот, а затем…

… погоди, чего? Ты хочешь услышать одну из старых историй? Я… эм… может, ты лучше послушаешь, как я спасла жизни трем Вондерболтам? В смысле, я могу тебе рассказать одну из этих историй, но… э… о, только посмотри на мое копыто, мне пора расчищать облака! Погодите, то есть как это Дерпи уже все сделала? Эта пегаска же тупая как маффин с картофельными чипсами! Я… агрх.