Тем временем, Селестии начали приходить сны. Ей снилось Солнце, и она знала, что должна построить его, но не имела представления как. Итак, после того, как она испробовала все, что могла, она пришла к Старри Ноушенсу, и попросила его о помощи. Она сказа ему, что ей нужно сотворить пламя, которое осветит собой весь мир. Старри Ноушенс был заинтригован: никогда прежде пред ним не стояло такой сложной задачи. Это было интересное направление для его исследований и, при этом, достойное испытание его способностей. И потому он согласился, и Селестия со Старри Ноушенсом приступили к увлеченному изучению.

Королевская Библиотека хранит их рабочие записи, и я прочитала некоторые из них — и они совершенно невероятны! Можете ли вы себе вообще представить, какие силы должны быть вовлечены в сотворение Солнца? Самоподдерживающийся источник тепла и света, с достаточным уровнем магического сродства, чтобы позволить ограниченный контроль над собой? Не настолько горячий, чтобы сжечь Эквестрию, но и не настолько холодный, чтобы быть бесполезным, и способный на изменения при смене сезонов — слишком много всего, так много деталей! Заметки Старри Ноушенса были понятны и объясняли многое. Была трудность в поиске подходящего источника топлива, зажигания, поддержки, слежения, поддерживающейся связи с Эквестрией, с контролем за сезонами — и это я еще даже не упоминала вспышки и затмения! Могу вам рассказать про солнечные вспышки.

Но это все, наверное, было не слишком весело для Селестии, потому что с какой стороны ни посмотри, но Старри Ноушенс был совершеннейший старый ворчун. Он раздавал ей указания, называл ее тупой, когда она ошибалась. Он заставлял ее делать всю тяжелую работу, и нагрузил ее задачей по контролю за невероятно сложным погодным заклинанием, чтобы получить еще больше свободного времени для своих изысканий. Когда монстры атаковали город, Селестия должна была выйти против них в одиночку. Когда они не могли прийти к соглашению по поводу магической теории, шум от их спора можно было слышать даже в городе, лежащем внизу. И Старри Ноушенс время от времени даже грозился выгнать ее взашей. Видимо, не слишком помогал делу тот факт, что Селестия в те времена была лишь подростком, и Старри Ноушенс не одобрял стиль ее прически и громкую музыку. В одной из транскрипций я прочитала, как Селестия крикнула Старри Ноушенсу: „Ты мне не папа!“

Но после года исследований, Старри Ноушенс, наконец, пришел к окончательному решению: проект невозможен. Он собрал топливо, записал заклинания, разработал духовные привязи, которые были необходимы. Но сердце звезды сделано из Идеи, идеи о том, что все будет хорошо, пойманной в сеть из нитей, сплетенных из Надежды. Но идеи не горят. Старри Ноушенс продумал все детали и понял, что нет ничего, что может зажечь этот огонь, и затем принес Селестии эту дурную весть: Ее Солнце не будет никогда существовать, не сможет никогда гореть.

Селестия, конечно же, с этим не смирилась. Она знала, что Солнце возможно. Она видела его в его законченной форме в своих снах и чувствовала глубоко в своем сердце, что в этом заключается ее предназначение, ее особый талант. Она вступила в очередной громкий спор со Старри Ноушенсом, и единорог, в итоге сказал: „Если ты хочешь попробовать невозможное, вперед!“ И затем он выбежал из комнаты без оглядки.

Селестия решила, что не свернет со своего пути, и потому, она свела вместе все ингредиенты и компоненты заклинания. И, собравшись с силами, сфокусировала всю свою магическую мощь на попытке зажечь огонь из невозможного. После первого часа, ей показалось, что она немного продвинулась. После второго, она подумала, что уже почти достигла желаемого. На девятый час на нее начало опускаться отчаяние.

Что бы она ни делала, как бы сильно она ни старалась, как бы старательно она ни сосредотачивалась, она не могла зажечь этот огонь. Она делала все правильно, но все было так, как и сказал Старри Ноушенс. Такой акт творения был невозможен. Но она пыталась все равно. И дело становилось опасным — Ритуальная магия невероятно сложна, и чем дольше вы ее творите, тем больше ее скапливается в одном месте, и тем больше вы устаете и, тем самым, увеличиваете шанс на ошибку. Небольшие огни пожара загорелись вокруг Селестии, но она не сдавалась и не останавливалась.

На шестнадцатый час, колени Селестии подломились, и она упала на пол. Но она продолжала фокусировать свою магию, пока пыталась встать на ноги, только магия убегала от нее. И вот, внезапно, ее коснулось чувство, что все вот-вот развалится. И даже тогда, Селестия не отступила и не сдалась. Она уперлась, сосредоточившись на том огне, что должна была сотворить. Селестия говорила не раз, что Солнце для нее как собственное дитя, и, может, потому она продолжала идти вперед. Она не могла остановить творение, как не могла бы она остановить процесс рождения.

Но там, в то время, все казалось безнадежным. Заклинание распадалось, и весь проект казался обреченным.

Но затем, зеленое сияние заполнило комнату. Старри Ноушенс встал рядом с Селестией и начал вливать свою магию в ритуал. Они улыбнулись друг другу, и тогда возникла искра. Идея воспламенилась. И, со звуком, похожим на сердцебиение, Солнце вошло в этот мир.

И в этом заключается самый важный смысл магии: нечто такое, о чем я сама узнала буквально совсем недавно. Пони в одиночку способен на удивительные вещи, вещи способные перевернуть мир, вещи, которые будут на слуху до конца вечности. Но два пони могут совершить невозможное. Магия — это не только таблицы, графы и математика, это еще и причина, ради которой она совершается. Я знаю, я довольно неплохо ей владею, обычно, но когда со мной мои друзья — я непобедима.

Помните, ради чего вы делаете то, что вы делаете. Помните, для кого вы это делаете.»

Глава пятая: Пинки Пай

«О, вы хотите узнать о том, как я получила свою Метку? Не вопрос! Сначала, я была пегасом, но потом кто-то сказал, что я должна более радикально отличаться, и тогда меня переписали как земную пони, и… о, это том, как создавалась Эквестрия. Я всегда их путаю.

*ахает* Эй! Я знаю историю получше! Я могу рассказать о том, как Селестия изобрела смех! Это просто жемчужина.

Видите ли, давным-давно, очень давно, когда Эквестрия была укрыта вечным сумраком, жил в ней один огромный монстр — или это был пони, или дух, или, может быть, лис. Никто на самом деле не мог сказать точно, потому что он был перевертышем, но пони его называли Лисом, для краткости. Иногда, Лис принимал форму гигантского змея, сделанного из чистой тьмы, и в таком случае единственный шанс его заметить был тогда, когда он пролетал над головой, заслоняя звезды. Иногда он принимал форму миленького маленького лиса с галстуком. Иногда, он становился пони, сделанным из ночи, с единственной видимой яркой белой улыбкой. Лис всегда улыбался, видите ли, только это была не настоящая улыбка — он просто показывал свои зубы. И у него было много зубов.

И Лис был шутником, причем жестоким. Он опрокидывал пони в ледяную воду своим хвостом. Он заводил маленьких жеребят далеко в лес и бросал их там. Он заманивал монстров в города и смотрел, как они разносят все в щепки. Однажды, он украл книгу заклинаний Старри Ноушена, и единорог-волшебник сотворил заклинание, которое ударило его огромной молнией! БАМ! Лис убежал, истекая кровью и там, где его синяя кровь падала на землю, вырастали целые рощи Ядовитой Шутки. Отвалившие чешуйки становились Параспрайтами. Так или иначе, Лис оставлял за собой одни страдания, как большой такой, темный и злобный-злобный бука.

Никто толком не знал, откуда он пришел, и что он здесь делает. Но что все пони знали совершенно точно, так это то, что он нагонял на всех страх. Когда тень заслоняла звезды, пони бежали по домам и прятались под кроватями. Лис пролетал сквозь города, оставляя сотни жестоких ловушек и шуток, многие из которых оставались ненайденными долгими годами. Иногда, даже сейчас, если вы пойдете в лес по своим делам, и вдруг окажетесь связанными внезапно, то знайте, что это скорее всего одна из ловушек, оставленных Лисом. Ооо! Я знаю пони, чей особый талант — находить ловушки Лиса! Нет, погодите… ее особый талант — писательство. Она просто находит ловушки совершенно случайно.