Они обернулись. Темноволосый молодой человек с озорной улыбкой на устах рассматривал их в упор. Его лицо определенно было Лине знакомо.

Ах, да… Марк Блум. Опереточный поваренок. В жизни он выглядел еще привлекательнее, чем на фото.

— А вы, наверное, тот самый знаменитый кулинар? — радостно угадала Дженни.

Лине было неприятно, что ее подруга с таким нескрываемым восторгом таращится на этого парня. Не хватало еще, чтобы Дженни бросилась ему на шею.

— Марк Блум, — представился он. — Я действительно неплохо готовлю. Позвольте пройти.

Словно по команде подруги отпрянули к стене. Марк коротко кивнул им, прошел немного вперед и скрылся в помещении с табличкой «Мужская гримерная». Закрывая за собой дверь, он на секунду задержал взгляд на Лине. В озорных глазах мелькнуло удивление.

Гримерша приступила к делу, а Марк еще раз прокрутил в голове странную встречу в коридоре.

Несколько недель назад пресса провозгласила его звездой ресторанного бизнеса. Марк очень обрадовался и принялся с готовностью подыгрывать журналистам. В ресторан, где работал Блум, клиенты потекли рекой. Директор был на седьмом небе.

Однако постепенно бурные восторги фанаток стали действовать Марку на нервы. Его единственной страстью была кулинария. Женщины не оставались рядом с ним дольше одной ночи. Более продолжительные знакомства будили раздражение. Он гордился своей репутацией убежденного холостяка. И все же вынужден был себе признаться, что блондинка, с которой он пять минут назад столкнулся в коридоре, все еще занимала его мысли.

Ее костюм — образец рациональной элегантности. Туфли на невысоком каблуке, чтобы можно было быстро двигаться. Длинные, аккуратно причесанные волосы, холодные голубые глаза, равнодушный взгляд. Ни малейшего намека на то, что она когда-нибудь посмотрит на него восторженно, как та малышка, что сопровождала ее.

Уголки его губ тронула усмешка. Марк ощутил непреодолимое желание растопить этот айсберг в юбке.

Лина передернула плечами. У этого повара не глаза, а рентгеновский аппарат. Прямо раздевает взглядом.

— Странный он какой-то, — пробормотала она.

— Он даже наполовину не выглядит так сексуально, как на фото, — разочарованно протянула Дженни.

— И вдобавок совершенно невоспитан.

— Ты находишь? А мне в жизни он понравился больше.

Настроение Лины заметно улучшилось. Такого мужика — именно мужика, а не мужчину, — как этот неотесанный Марк с фотографии, бояться нечего. Если во время передачи им придется вести беседу, она «обслужит» его, как любого из своих поставщиков: уверенно и категорично.

Если бы только не эти его синие глаза, которые словно видят все насквозь…

Лина нажала на ручку двери женской гримерной.

— Пожелай мне удачи.

— Тьфу, тьфу, тьфу.

Дженни демонстративно поплевала через плечо и постучала себя по голове. Едва за Линой закрылась дверь, как Дженни тут же повернулась к соседней комнате, в которой скрылся Марк Блум.

Если интуиция ее не подводит, то между этой парочкой здорово коротнуло. Только, похоже, они сами об этом еще не подозревают.

Стоило Дженни отыскать в зрительском зале свободное местечко, как в кармане требовательно зазвонил мобильник. Пришлось извиняться перед соседями и выскакивать из студии в коридор.

— Дженни, как хорошо, что я тебя поймала! — обрадовалась Инес, бухгалтер фирмы. — Я еще на работе.

— Инес! Почти девять. Ты давно должна быть дома. Ты что, не хочешь увидеть Лину по телевизору?

— Боюсь, есть дела поважнее. Происходит что-то странное!

— Что?

— Сначала я подумала — компьютерная ошибка, и задержалась, чтобы спокойно разобраться.

— Не тяни, Инес! В чем дело?

— Годовой баланс… Я несколько раз проверила, но все равно получается, что мы на грани банкротства…

— Что?! — Дженни вскрикнула так громко, что какие-то люди, важно шествовавшие по коридору, недовольно обернулись. — Этого не может быть! — испуганно зашептала она в трубку. — Я видела последние выписки со счета. Большая прибыль… Для беспокойства нет причин.

— Я тоже так думала. Но цифры таковы, что денег не хватает.

— Сколько?

— Много. Лина там далеко? Надо, чтобы она была в курсе.

Дженни попыталась осмыслить происходящее. Грузить Лину такими новостями сейчас нельзя ни в коем случае.

— Я сообщу ей после шоу. А ты никому не говори ни слова, поняла?

— За кого ты меня держишь? — обиделась Инес.

— За лучшего бухгалтера в мире.

— Ох и лиса же ты, Дженни…

Лина ждала за кулисами и чувствовала, как по спине медленно стекает струйка холодного пота. Даже собственная кожа казалась чужой. Ей наложили макияж толщиной в палец. Глаза раскрашены, как у… Ох, лучше даже не произносить вслух. Помаду цвета бургундского вина она не выбрала бы никогда.

— В свете софитов краски кажутся бледнее, — объяснила ей гримерша. — Вы же не хотите выглядеть как привидение?

Естественно, Лина не хотела. Она хотела всего лишь быть собой. Но, похоже, на телевидении это невозможно. Каждый раскрашивается, как индеец перед боем.

— Не забывайте, мы в прямом эфире. На вас смотрит вся страна.

Лина молча кивнула. Часы на руке показывали, что до начала передачи остались считанные секунды.

Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один…

— С вами Беттина Корни! Прямой эфир из «Студии один», Гамбург. Добрый вечер!

На маленьком мониторе Лина увидела, что публика встретила ведущую бурной овацией. Лина вспомнила, что не раз видела ее фотографии в глянцевых журналах — когда от скуки перелистывала их в парикмахерской.

Она вздохнула, вспомнив, с каким удовольствием уединялась раньше у себя в комнате с хорошим романом. Какие яркие, жизнеутверждающие картины возникали перед ее внутренним взором, давая силы и энергию… А теперь Лине едва хватало времени на газеты и необходимую профессиональную литературу. Книги, кино, долгие прогулки — все, что она искренне любила, не вписывалось в бешеный ритм ее делового графика.

«Это всего лишь переходный период, — утешала она себя. — Как только с фирмой все наладится, у меня снова появится личная жизнь».

Рукоплескания смолкли, когда ассистент режиссера опустил табличку с надписью «Аплодисменты».

«Сплошное вранье, — промелькнуло у Лины в голове. — Зачем миллионы людей день за днем проводят у экранов? Неужели они не знают, что крохотная группка редакторов их дурачит? — И тут же одернула себя. — Только, если быть честной, я и сама порой не прочь посидеть перед телевизором. Смотреть и тупеть, лишь бы ни о чем не думать».

— Я приветствую первого гостя нашей студии — Лина Рудольфс!

Лину подтолкнули в спину.

— Ваш выход, — прошипел чей-то голос.

Лина послушно начала пробираться по змеящимся под ногами кабелям.

«Нечего было соглашаться на эту авантюру», — повторяла про себя Лина.

Прожектора ослепляли. Лина с удовольствием закрыла бы лицо руками, чтобы окончательно не потерять зрение. Но ее заранее предупредили, чтобы она ни в коем случае этого не делала.

Гром оваций. Лина знала, что они предназначены вовсе не ей, а тому из ассистентов, кто поднял табличку с надписью «Аплодисменты».

— Добро пожаловать, Лина! Пожалуйста, присаживайтесь.

Перед Линой появилась Беттина Корни. Она показала рукой на диван, который стоял напротив кресла ведущей. Лина прищурилась. Из-за нестерпимо яркого света она почти ничего не видела. Зато диван оказался мягким.

— Лина, в чем же секрет вашего успеха?

— В целесообразности, госпожа Корни.

Трудно начать беседу лучше… Впрочем, и вопрос, и ответ были заранее согласованы с редактором. Похоже, Беттина играет честно. Значит, все пройдет как по маслу. Вечер станет ее, Лины, триумфом.

— Скажите, вы очень заняты на фирме? У вас остается время на личную жизнь?