— Я хочу тебя видеть. Сегодня. И, пожалуйста, никаких отговорок.

Почему вдруг такая спешка? Что он задумал?

Лина откинулась на спинку сиденья и попыталась расслабиться. В ее профессии нужно пользоваться любой возможностью снять напряжение. Иначе однажды она пожалеет.

У родителей никогда не было времени на самих себя. Едва в магазинчике дел стало меньше, мама с папой взялись болеть. Без работы они не находили себе места. В итоге и умерли почти одновременно — от отчаяния. От безысходности. Странно, что вспомнила она об этом именно сейчас.

После смерти отца Лина дала себе слово, что у нее все будет лучше, чем у родителей. И что из этого вышло? Создание фирмы целиком поглотило ее. Какая уж тут личная жизнь… Кроме Дженни и Дирка, с которыми ее связывала работа, у нее практически нет друзей.

«В принципе, родителям было лучше, чем мне. Они хоть делили жизнь с тем, кого любили», — горько усмехнулась про себя Лина.

Только на тридцать втором году жизни она встретила человека, которому удалось завладеть ее мыслями. Марка Блума.

Заверещал мобильник. Лина поморщилась. Разговаривать ни с кем не хотелось. Может, не отвечать? Но на дисплее высветился номер служебного телефона Дженни. Неужели нашлись пропавшие деньги?

— Да, Дженни.

— Алло, Лина. Ты сидишь?

— На заднем сиденье такси. Так что давай покороче.

Она услышала, как Дженни набрала в легкие воздуху.

— Есть новое приглашение на ток-шоу.

— Нет уж! Только не сейчас. Я никак не приду в себя после «Беттины».

— Я понимаю. — Голос Дженни был веселым.

«Тебе хорошо смеяться», — чувствуя, как в груди поднимается раздражение, подумала Лина.

Ее подруга понятия не имеет, каково это, когда посторонний мужчина не выходит у тебя из головы. И наяву, и во сне. Ночью Лина просыпалась оттого, что целует подушку. Ей снилось, будто она обнимает его.

Это что, нормально?

«Нет, это решительно ненормально!» — тут же ответила себе Лина и заявила:

— Ничего ты не понимаешь. Что за шоу на этот раз? Какая-нибудь послеобеденная дребедень?

— Не бойся. Очень серьезное и к тому же в Лондоне.

— В Англии? Каким образом они узнали о нас?

— Видели «Беттину». Сочли, что идея организовать экспедиторскую фирму специально для одиноких — просто супер. Поэтому хотят непременно заполучить тебя для своей передачи. Ты понимаешь, что это может означать для нас?

— Не совсем.

— Если нам удастся обзавестись партнером в Англии, то мы выберемся из финансовой ямы.

— У меня такое чувство, что я выставляю себя на посмешище.

— Напрасно. Нечего переживать по такому поводу.

Голос Дженни звучал мягко, успокаивающе, но Лина знала свою подругу слишком давно, чтобы не заметить в ее тоне некоторой настороженности.

— Слушай, Джен, ты, по-моему, чего-то недоговариваешь. Давай колись.

Меньше всего на свете Дженни хотелось рассказывать о главном. Но ведь Лина ее начальница, и скрывать от нее правду нельзя.

— Пообещай, что не рассердишься.

Лина хмыкнула.

— Ладно. Обещаю.

— Один из приглашенных на это шоу…

— Марк Блум. Я так и думала. Забудь! Не испытываю ни малейшей потребности встречаться с этим наглым типом еще раз. Позвони и отмени все. Я никуда не поеду.

Лина заставила себя вспомнить, ради чего он пробрался в ее постель. Из чистого самолюбия. Только потому, что раздутое мужское «я» не смогло пережить, что она поцеловала его перед камерой и тут же оттолкнула.

Конечно, ночь с ним была самым захватывающим приключением в ее жизни. Если быть честной, Лина никогда не испытывала ничего подобного. И самое ужасное — тосковала она по нему беспрерывно…

Поэтому Лина должна избегать его до конца жизни. Рядом с Марком Блумом ее принципы тают, как фисташковое мороженое в вазочке.

Она — руководитель, пусть маленького, но достойного предприятия, и в интересах фирмы должна сохранять выдержку. Особенно когда у нее финансовые проблемы такого масштаба.

— Передача очень важна для нас, — принялась уговаривать подругу Дженни. — Если она пройдет успешно, мы выберемся из кризиса.

Лина закрыла глаза. Ее душевное равновесие под угрозой. Разве это не важнее?

— Когда я должна дать ответ?

— Как можно быстрее. Передача выходит в субботу.

В субботу! А сегодня четверг…

— Я подумаю. Пока. — Лина поспешно отключилась.

Хватит ли у нее духу подойти к Марку Блуму еще раз? Вряд ли. Но тут же перед глазами услужливо возникла картинка: стройная фигура, широкие плечи, мощный обнаженный торс. Мускулистые руки требовательно касаются ее груди, а соски Лины прямо-таки на глазах твердеют и тянутся навстречу жадным ладоням Марка. Ну вот, пожалуйста, трусики вмиг стали мокрыми… Лина заерзала на сиденье, положила ногу на ногу, немного сжала бедра… Ох, если бы еще хоть раз пережить все это наяву…

Она закрыла глаза, провела языком по губам. Она надеялась только на то, что водитель целиком занят дорогой и не видит в зеркальце, что происходит у него за спиной. Вот если бы Марк был сейчас рядом, она бы ничуть не стеснялась. Он бы проник ей под блузку и, пока руки сильным движением ласкали ее жаждущую грудь, коснулся бы губами нежной шеи Лины, вон там, возле уха, а потом спустился бы ниже, ниже, до самой ложбинки между лопатками и, может быть, перешел бы вперед к ключице, к плечу, вверх, до подбородка и, наконец, трепещущих губ…

Лина чуть приподнялась, сжав ноги, потом повторила движение, слегка потерлась внутренней поверхностью бедер друг о друга… Марк, бесподобный Марк начал именно так, еще не входя в нее, только подступая к ее лону. Он прижимался к ней сначала нежно, а потом настойчиво, и его восставшая плоть безумно возбуждала Лину. Она была не в силах справиться с этим видением. Медленно, осторожно, стараясь дышать как можно тише, Лина загородилась сумочкой, потом аккуратно просунула узкую ладонь за пояс юбки, скользнула вниз, средним пальцем провела по влажным волоскам и надавила на заветный бугорок…

Это, конечно, не Марк, но что поделаешь, если вместо реального потрясающего мужчины существуют одни воспоминания! И воспоминаний-то ей хватило, чтобы, закусив губу, судорожно сжав бедра, всего через минуту испытать облегчение, пусть кратковременное, пусть не такое очищающее, что в ночь после памятной передачи… Первая теплая волна сменилась второй, потом третьей, Лина положила ладонь на все еще слегка вздрагивающее лоно, кончиками пальцев провела по горячим складкам влажной кожи… Так никогда не сделает Марк по вполне понятной причине. Ну да Бог с ним…

Лина сглотнула, открыла глаза, боясь посмотреть в сторону водителя. Кошмар какой-то. Одинокая жизнь противоестественна. Вот она уже среди бела дня доставляет себе удовольствие прямо на заднем сиденье такси. Нечего ей ехать в Лондон. Во всяком случае, до тех пор, пока она рискует пересечься с Марком Блумом. Шансов остаться с ним у нее никаких, а вот эротических фантазий встреча с таким героем порождает, как выясняется, множество. Скоро Лина начнет мастурбировать на переговорах с поставщиками и за кофе с Дженни.

Хватит. Сейчас она пообедает с Дирком и будет с ним вежлива и ласкова. А потом попросит Дженни передать, что отказывается от участия в передаче.

Или нет? Разум настойчиво советовал быть твердой, но ехать или не ехать — почему-то не подсказывал.

Входя в ресторан, Лина старательно изобразила радость. Сияющий Дирк поднялся ей навстречу.

— Лина, любимая! Ты выглядишь великолепно.

Пожалуй, ей сделалось немного неловко под его восхищенным взглядом. Другие посетители тоже принялись оценивающе рассматривать ее. Такое ощущение, будто все, как один, смотрели ту передачу.

Хорошо, что сегодня она не поленилась заняться своей внешностью. Длинные волосы свободно лежали на плечах. Веки подкрашены сиреневыми тенями под цвет блузки. Глаза казались фиалковыми. На губах блестела темная, с сиреневым отливом помада.

— Великолепно! — повторил Дирк.