Харрис задержался в офисе буквально на полчаса, закончив текущие дела. Дома он приготовил ужин, посмотрел своё любимое кулинарное шоу, составил список дел на выходные и опять дважды подрочил в душе. В этот раз он даже не пытался заставить себя не думать о Шоне Бреннане, потому что нельзя требовать от себя невозможного. В его фантазии было очень мало событий. Фактически, там был один Шон, стоявший перед Харрисом на коленях, с его чувственным приоткрытым ртом, юркий язык облизывал розовые губы, а потом Шон томно говорил “да, сэр”, и от этого кончалось особенно сладко. Мистер Фергюссон даже подумал, что можно было бы пригласить Шона куда-нибудь выпить, но отринул эту мысль как несостоятельную. Он не одобрял любовных отношений на рабочем месте и не собирался делать для себя исключений, даже во имя чувственных губ Шона Бреннана.

***

Утро среды у мистера Фергюссона выдалось еще менее приятным, чем утро вторника. В этот раз у него ничего не болело, но вместо этого он проснулся в мокрых трусах, чего не случалось с ним с подросткового возраста. В памяти остались обрывки сна, в которых мелькал Шон Бреннан, одетый в шелк и кожу, влажная нежность рта, горячая отшлепанная задница и срывающийся шепот. Харрис был недоволен, и это мягко сказано, собственное тело распоясалось и не поддавалось контролю. Как в такой ситуации можно поверить, что ты способен контролировать других?

После пробежки и завтрака он отправился на работу и едва не опоздал, попав в пробку там, где их отродясь не водилось. Два автомобиля столкнулись на узкой улочке, образовался затор, который не было никакой возможности объехать, пришлось ждать прибытия дорожной полиции и эвакуаторов. Но он всё же появился в офисе за пять минут до начала рабочего дня, в отличие от Шона Бреннана, который опоздал на те же пять минут. Видимо, эффекта от болящей задницы хватило всего на один день. Что было более, чем прискорбно, потому что мистер Фергюссон рассчитывал на долгосрочные изменения. Он недовольно нахмурился, поймал взгляд Шона и показал на часы. Парень скорчил извиняющуюся гримасу и пожал плечами так, будто бы опоздание не было его виной, а лишь стечением неблагоприятных обстоятельств. Харрис нахмурился ещё сильнее. Что ж, сегодня кому-то предстоит задержаться на пятьдесят минут в офисе, и мистер Фергюссон с удовольствием повторит преподанный в понедельник урок хорошего поведения.

Он еще раз посмотрел на Шона. Тот был в новом костюме песочного цвета, белой рубашке и галстуке с косой полоской. Ему очень шло, подчеркивало здоровый цвет лица, мощную спину, спортивную фигуру. Он как будто стал ещё выше и крупнее, при этом не выглядел неуклюжим. Наоборот, всё в нем было очень гармонично: и длина ног, и разворот плеч, и круглая задница, которой предстояло быть битой через несколько часов. Прическа тоже выглядела прекрасно, парикмахер пожалел длину волос, практически не укоротив их, но при этом придал форму. Теперь у Шона появилась длинная челка, уложенная на левый бок, из-под неё голубые глаза смотрелись особенно ярко. Харрис вздохнул и привычно уже расставил ноги чуть шире, потому что член опять начал упираться в ширинку. Шона Бреннана следовало запатентовать как стопроцентное средство от импотенции и продавать в аптеках. Другие работники “Фергюссон и сыновья” также не остались равнодушными к переменам, произошедшим с Шоном. Харрис прекрасно видел, как они исподтишка поглядывали на молодого человека, шепотом обсуждая между собой, что такое могло с ним случиться. Кое-кто из девушек даже начал бросать на Шона кокетливые взгляды. Видимо, не все ещё попытали с ним удачу.

Мистер Фергюссон сильно удивился, когда не получил планов по работе с клиентами до обеда. Вчера у Шона было около двух часов, да и с утра прошло уже не менее трех. Он набрал внутренний номер Бреннана.

- Это Фергюссон, - раздраженно бросил он в трубку, услышав неуверенное “Аллё”. Ему не нравилось, когда работники так отвечали по телефону. Он требовал, чтобы они бодрым и дружелюбным тоном говорили “Полиграфическая компания “Фергюссон и сыновья”. Чем могу быть вам полезен?”, а не блеяли “Аллё” или “Слушаю вас”. И мистер Бреннан был прекрасно об этом осведомлен, потому что регулярно получал замечания за неподобающие ответы. - Зайдите ко мне! - рыкнул Харрис и повесил трубку. Плохое утреннее настроение быстро скатывалось в отвратительное. Он специально не стал слушать, что ответит Шон, чтобы не позволить смягчить себя.

Бреннан появился в его кабинете минуту спустя.

- Закройте дверь, - приказал мистер Фергюссон, вставая из-за стола. - Я до сих пор не получил планы, мистер Бреннан, и хотел бы услышать, почему?

- Ох, сэр, - Шон втянул голову в плечи и уставился в пол. - Так получилось.

- Как получилось, мистер Бреннан? - возмущенно спросил Харрис, останавливаясь прямо напротив своего работника.

- Ну, - Шон принялся шаркать ногой и перевел взгляд на потолок. - Я их еще делаю… Просто это сложно и долго. И я стараюсь сделать их как можно лучше…

Мистер Фергюссон заскрипел зубами. Он и прежде слышал эти отговорки со стороны Бреннана, обычно это означало, что молодой нахал даже не приступал к работе, витая в облаках или болтая с другими менеджерами.

- У вас готов хоть один план, мистер Бреннан? - процедил он сквозь зубы, изо всех сил стараясь держать себя в руках. - Вы хоть что-то готовы показать мне уже сейчас?

- Ну, - Шон теперь смотрел куда-то за спину Харриса. - Еще не совсем, сэр. Но я постараюсь доделать до конца дня.

Только многолетние тренировки силы воли не позволили мистеру Фергюссону влепить Шону Бреннану оплеуху, которой он заслуживал за свое разгильдяйство. “И я хорош, - мысленно выругал себя Харрис. - Поверил, что сразу всё получится. Не бывает чудес на свете. Все достижения в мире - результат кропотливого труда. Видимо, придется мне хорошенько потрудиться над чьей-то задницей, раз до её владельца не дошло с первого раза”.

- У вас нет аллергии на еду, мистер Бреннан? - внезапно спросил Харрис, вспомнив об идее не дать Шону в следующий раз сильно сжимать ягодицы и противиться наказанию оргазмом.

- Эээ, - Шон явно был растерян таким внезапным переходом, - нет, сэр.

- Вы уверены? Ни на морепродукты, ни на арахисовую пасту, ни на специи? - продолжил допытываться мистер Фергюссон.

- Нет, сэр, ничего подобного,- заверил его Шон.

- А свинину с имбирем вы когда-нибудь ели? - уточнил Харрис, чтобы уж точно исключить любые неожиданности. И, дождавшись кивка, продолжил без перехода. - Идите на своё рабочее место, мистер Бреннан, и займитесь планами. Помните, что вы сегодня опять опоздали. А это значит, что в конце рабочего дня мы с вами будем иметь еще одну беседу, аналогичную той, что была в понедельник. Пускай мысль об этом подстегивает вас в вашем труде.

Шон широко распахнул глаза и уставился на начальника.

- Да, сэр, - пробормотал он и бочком пошел к двери, продолжая оглядываться на мистера Фергюссона на каждом шагу.

После ухода Бреннана Харрис вернулся за свой стол. Он чувствовал себя разочарованным. Шон не оправдал его надежд. Возможно, он слишком многого ждал от молодого человека, но его вчерашнее поведение и сегодняшнее были настолько диаметрально противоположными, что с трудом верилось, что это один и тот же человек. В чем же причина? Почему исчез вчерашний серьезный и собранный молодой человек, и снова появился бестолковый шалопай, не способный вести себя ответственно?

Как бы там ни было, мистер Фергюссон решил, что раз уж он пообещал Шону Бреннану строгое дисциплинарное взыскание, то следовало подойти к нему со всей ответственностью. Из своего опыта он знал, что каждое следующее наказание за один и тот же проступок должно быть строже предыдущего, иначе в нем нет смысла. Обдумывая то, что произошло в понедельник, он мысленно вносил коррективы в предстоящий вечер, параллельно занимаясь своими основными обязанностями: автоматически делая звонки, читая и подписывая договора и письма, обсуждая с менеджерами их текущие планы работ.