– Здесь всё как раз предельно понятно. Можно ещё что-нибудь в этом духе? – я поставил пустой бокал на стойку. – Узнаю работу СИБ. Знаете, я на сто процентов уверен, что это ваше «Эхо» финансирует Служба Имперской Безопасности. Расчёт тут прост: держи всех врагов в одном месте. Ничуть не сомневаюсь, они стучат друг на друга за денежку малую, со скоростью пневматического дятла, подключённого к двадцатиатмосферному компрессору. Гораздо проще вылавливать заговорщиков, когда они не мотаются по галактике, а плетут козни в одной проверенной песочнице. А если кто из политиков замажется или погорит на каком-нибудь извращении? Вот это крючок так крючок. Не можешь предотвратить – возглавь.

– Надо же, – задумался бармен. – Почему-то такая мысль мне в голову не приходила. По погонам вижу, вы ведь из этой конторы?

–Ага, – сказал я. – Только сейчас в отпуске.

За дверьми послышались приглушённые голоса.

– … спасибо, зайчик. Говоришь, здесь? Точно интересные мальчики? Ну ладно, сочтёмся потом.

Мы обернулись, двери раскрылись, и в бар вошло оно.

Сначала я не понял, что здесь не так, но потом до меня дошло: борода. Существо было одето в облегающее золотистое платье, состоящее из множества сверкающих чешуек. Длинные чёрные волосы, огромные ресницы, туфли на высоком каблуке. И она, борода. Чёрная, окладистая, сантиметров тридцать длиной.

– Локовски, что это? – просипел я.

– Не знаю, – прошептал тот. – Я такую расу ещё не встречал.

– Привет мальчики! – существо замахало рукой и устремилось к нам. – Зайка сказал, что тут есть интересные мужчинки, и ведь не соврал! Давайте подружимся, а?

– Ты кто? – спросил я, инстинктивно пытаясь отодвинуться подальше.

Существо остановилось.

– Что значит «кто»? – удивилось оно. – Ты что, меня не узнаёшь?

Я быстренько прокрутил в памяти все знакомые образы и не нашёл совпадений.

– Извини, – разочаровал его я. – В моей базе данных тебя нет.

– Да ты чего? – взвилось существо. – Я же Кончита Вруст.

– В какое место? – не понял я.

– А, ясно, – просиял Локовски. – Это же этот… как его… певец ртом. Вроде оно в Галавидении участвовало.

– Блин, – вздохнул я. – Это что же, на Вечер стекаются все неадекваты галактики? И чего вы все ко мне цепляетесь? Я сюда отдохнуть приехал. Слушай, чучело, вали отсюда, а? Видишь, мы тут выпиваем. А мужики в бабской одежде меня, знаешь ли, напрягают, они вечно норовят учудить что-нибудь нехорошее.

– Неадекват? – взвизгнул Кончита. – Чучело? Да я галактическая звезда! Я победитель Галавидения! Я всегда получаю то, что захочу! Вы ещё попляшете у меня! Будете мне ноги целовать, мрази!

Я почувствовал, что закипаю. Ноги, говоришь, целовать? Ща я тебе устрою поцелуйчики. Не успел, значит, приехать, а тут тебе уже комитет по встрече, да ещё и это. Бесит. Ярость вскипела в груди, разойдясь огненными потоками, и сконцентрировалась на ладони, вспыхнув ярко-жёлтым пламенем.

– Оскорбление сотрудника СИБ, – злобно улыбнулся я, – карается поджариванием!

Вруст отшатнулся, увидев мою улыбку и пламя, обвившее руку. Попятившись, он споткнулся о стул, и струя огня, сорвавшаяся с моей руки, пронеслась рядом, подпалив бороду и длинные волосья.

– Ай! Горю! – завопил Вруст, пытаясь сбить пламя.

Локовски подхватил с барной стойки сифон с содовой и от души полил страдальца. Пламя погасло, но увы, от бороды ничего не осталось, да и причёска была убита напрочь. Макияж от воды потёк, расползшись по лицу чёрными разводами, ресницы слиплись так, что правый глаз Вруста не открывался.

– О, – Локовски оглядел результат. – Просто замечательно. Ну прямо как жареный гот. Красотища.

– Вы заплатите! – фальцетом пропищал Вруст. – Я гражданин галентской федерации! Я вам припомню!

С этими словами существо выскочило наружу.

– Ну и дела! – покачал головой бармен. – Следующий коктейль за счёт заведения. Наконец-то извращенцам дали отпор, а то они совсем распоясались.

– Звезда, говоришь? – я повернулся к Локовскому. – А чего его к нам понесло?

– Ты слышал, что он там за дверью бормотал? Это его наш приятель Яйкин надоумил, я его голос узнал. Теперь, думаю, радуется. Мы ему такую сенсацию устроили! Жареный Вруст без бороды.

– А вы не боитесь, что он обратится в полицию? – встрял бармен.

– Да и пусть, – пожал плечами я. – Мне есть, что им сказать. Давайте ещё по одной.

Прошло уже более трёх коктейлей и одной закуски, но полиция так и не появилась.

– Чего это они так тормозят? – без особого энтузиазма поинтересовался я.

– А кто их знает… – пожал плечами Локовски. – О, кто-то идёт. Наверное, они самые.

За дверьми бара послышалась приглушенная возня и какие-то голоса, двери распахнулись настежь, и внутрь ввалилась толпа, человек десять. Оглядев помещение безумным взглядом, умники сфокусировались на нас, и, не говоря ни слова, ринулись в бой.

– От, это я люблю! – взревел Локовски, и прямым ударом вырубил первую жертву.

Бармен, от греха подальше, нырнул под стойку и затаился. Троица нахалов повернула в мою сторону, но самого шустрого настигла вынырнувшая из-под соседнего стола табуретка, и впечатавшись ему прямо в голову, отправила в мир грёз. Второй изобразил какой-то приём из боевых искусств, но долететь до меня не сумел, отброшенный к противоположной стене мощным псионным пинком. Хоть ты тресни, дрыгоножество против пси-техники как-то не катит. Последний тип, видя провал в наступательной тактике, поступил проще и практичнее: он выудил из кармана пистолет.

Ну что сказать? Молодец, чё. С этого и надо было начинать, а не бросаться с голой пяткой против шашки. Вот только ты, парень, подписал себе смертный приговор. Если драку ещё можно как-то замять, то применение кинетического оружия против сотрудника СИБ – однозначно особо тяжкое преступление, да ещё и совершённое группой лиц. Легко может потянуть на вышку.

Вольфрамовые шарики ударились в мой псионный щит, и упав на пол, раскатились по углам. Придурок в упоении продолжал жать на курок, даже не обращая внимания на безрезультативность сего действа. Ну ничего, сейчас я тебя в чувство-то приведу. Я ухватил его руку в пси-захват, слегка нажал, и кости треснули сразу в двух местах. Парень взвыл, выпучил глаза и выронил пистолет.

– Эй, Дэйв, ты как там? – вскинулся Локовски, завязывая узлом последнюю жертву.

– Да все путём, – пожал плечами я. – Дилетанты. С таргонцами давеча веселее было, а это так, шелупонь, – я поднял в воздух все ещё воющего вояку. – Кто таков? Зачем на честных людей напали? А ну отвечай, засранец!

Парень злобно посмотрел на меня, но не ответил, продолжая стонать.

– Сломать тебе ещё что-нибудь? – проникновенно спросил я. – А может ампутировать кое-какие лишние органы? Начну, пожалуй, с ушей.

– Стойте! – пискнул парень. – Мы дэнс-группа Кончиты, она просила отомстить, когда вы…

– Подпалили ему бороду и попортили макияж, – понимающе кивнул я. – Ясно. На нас напал походный гарем бородатой псевдобабы. Вот уж повезло, так повезло. Ты повиси пока. Уважаемый! – я постучал по барной стойке. – Сколько мы вам должны за разгром?

– Сейчас посмотрим, – бармен моментально вылез из норки и принял прежний невозмутимый вид. – Так. Два стола, пара стульев и табурет. Думаю, тысяч в двенадцать отъедем.

– Ага, – сказал я. – Локовски, лови! – и я отправил ему в лапы гаремного мальчика.

Локовски брезгливо подхватил жертву и повесил за шкирку на вешалку для одежды.

– Ну и зачем мне он?

– Это наш томатный спонсор, – улыбнулся я. – Он оплатит поломанную мебель и нашу выпивку, в качестве моральной компенсации.

– Какой спонсор? – не понял бармен.

Мда. От чужой памяти мне уже не избавиться никогда.

– Не важно, – отрезал я. – Жертва определена. Давайте платёжный терминал.

– Не буду я ни за что платить! – запричитал спонсор. – Вы мне руку сломали!

– Локовски?

Локовски молча кивнул, снял жертву с крючка, и припечатал мордой об стойку. Бармен недовольно покосился на нас, и брезгливо смахнул со стойки тряпочкой остатки зубов.