Annotation
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Смена, 2015 № 04
Лонни Лиз
Лонни Лиз
Легкие деньги
Будь оно все трижды проклято!!! А что еще скажешь, очнувшись на полу в луже крови и задыхаясь под тяжестью навалившегося на тебя жирного мужика с отвратной рожей? К тому же мертвого, о чем красноречиво свидетельствовала торчавшая у него в груди рукоятка ножа!
Когда я попыталась спихнуть его с себя, это удалось не сразу — кровь оказалась густой и липкой, словно патока на засохшем пудинге. Стало быть, я провела «в отключке», как минимум, несколько часов. Правда, я никак не могла вспомнить, как сюда попала, да и вообще, кто я такая. Перед глазами расплывались тусклые радужные круги, но, взглянув на труп, я все же невольно подумала о том, что, так или иначе, «страдалец» отмучился. И, судя по всему, прикончила его именно я, поскольку иного выхода просто не оставалось. Нормальные люди не режут ножами красивых женщин без особых на то причин, верно? Вряд ли он сам бы покончил с собой, хотя, наверное, это стоило сделать давно.
Наконец, приняв вертикальное положение, я огляделась по сторонам. Повсюду были разбросаны вещи, будто здесь произошла нешуточная схватка. Моя одежда, заляпанная кровью, валялась на полу, а на мне был лишь один резиновый шлепанец. Ну и дела! Как я, которая «сечет» в модной обуви ничуть не хуже профессионального дизайнера, могла опуститься до такой дешевки?!
Интерьер комнаты представлял собой настоящий «кошмар» — старый телевизор, привинченный ржавыми болтами к стене, пожелтевший эстамп в картонной рамке из разряда тех, что некоторые считают «настоящим американским искусством». В воздухе витал едва уловимый аромат апельсиновых корок, будто кто-то забыл вынести вчерашний мусор. Короче говоря, это был номер дешевого мотеля — настолько захламленный, что трудно решить, что хуже — окружающая обстановка или наличие свежеиспеченного «жмурика».
Машинально проведя ладонью по предплечью, я ощутила, как свернувшаяся кровь шелушится на коже подобно высохшей штукатурке! Пора было сматываться отсюда, и чем скорее, тем лучше!
Я метнулась в ванную с потрескавшимся кафелем и, схватив линялое полотенце и крошечный обмылок, в темпе включила душ. Едва струи горячей воды обрушились на мое тело, я увидела ножевой порез чуть пониже левой груди, а поперек живота — второй. Ни тот, ни другой не были глубокими, однако причиняли изрядную боль. Каким образом, черт возьми, я ухитрилась влипнуть в столь скверную историю?!
Вытеревшись, я вернулась в комнату. Моя одежда годилась лишь на помойку, но на перекладине, отделявшей комнату от ванной, болталась пара проволочных вешалок с каким-то старомодным тряпьем. Выбрав мешковатую «гавайку», украшенную пошлыми розовыми фламинго и пальмами, я натянула ее прямо на голое тело, после чего подцепила валявшиеся на полу шорты-«бермуды» — прямо скажем, великоватые, но кожаный ремень и мои округлые бедра послужили им достаточной поддержкой.
— Да, детка, что и говорить — оделась по последней моде, — криво ухмыльнулась я, разглядывая себя в зеркале.
Лежавшая на комоде женская сумочка, судя по всему, могла принадлежать только мне, поэтому, высыпав на кровать ее содержимое, я первым делом заглянула в бумажник. И не ошиблась — в водительских правах красовалось мое фото. Иссиня-черные волосы, карие глаза, очаровательное овальное личико. Очень даже сексапильная девушка по имени Розмари Руссо. Розмари. Роза. Роузи! В голове закопошились обрывки мыслей, но очень медленно, в виде разрозненных фрагментов.
Нагнувшись за вторым шлепанцем, я заметила на ночном столике ключи от машины и еще один бумажник — явно мужской, где оказалась перетянутая резинкой толстая пачка стодолларовых купюр — как минимум, две-три тысячи, — но подсчитывать добычу было некогда.
Сцапав сумочку и ключи, я выскочила из номера и принялась лихорадочно насиловать кнопку на брелоке, пока одна из машин не отозвалась мелодичным сигналом. Подлетев к ней, я распахнула дверцу, скользнула на кожаное сиденье и сразу поняла, что с ней у меня не будет никаких проблем. Будь это импортная тачка, да еще без автоматической коробки передач, мне бы нипочем отсюда не выбраться.
Я повернула ключ в замке зажигания и, выезжая со стоянки под мягкое урчание мотора, увидела вывеску: «Мотель «Джерси». Тут у меня в голове будто вспыхнула лампочка, и я, наконец, вспомнила, как Роузи Руссо из Бронкса оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом.
На прошлой неделе мы с моей лучшей подругой Джиной совершили очередной рейд по бутикам — подобные тайные вылазки мы устраивали регулярно. А когда наши мужья возвращались домой с фабрики, их ждал вкусный ужин и заботливые жены, выглядевшие так, словно день-деньской хлопотали по хозяйству! Никто из них ни разу ничего не заподозрил! Что ж, в конце концов, мы им не изменяли, а всего лишь развлекались — невинные шалости, понимаете?
«Шалить» мы повадились еще в юности — прежде чем «идти на дело», тщательно изучали свежие номера журналов мод, и, выходя на «охоту», уже знали, какая изящная вещица найдет пристанище в одной из наших сумочек или каком-нибудь ином, более укромном местечке. Это доставляло нам такое же острое наслаждение, когда в детстве удавалось тайком умыкнуть шоколадный батончик с прилавка кондитерской. Наверняка в глубине души мы обе оставалась мелкими воришками — лишь бы не попасться! А, выйдя замуж, принялись каждую неделю понемногу откладывать из «хозяйственных» денег, дабы потом покупать приглянувшиеся нам шмотки, пряча их в необъятных глубинах платяных шкафов.
Наши мужья ни о чем не догадывались.
Вообще-то, мой Франко и ее Патрик — отличные ребята, и, ей-богу, мы искренне любим своих благоверных, но они не способны отличить настоящей вещи от Гуччи от китайской подделки. Надо быть полными дурами, чтобы не воспользоваться таким преимуществом!
Мы с Джиной сходили с ума от модных тряпок! Как я уже сказала, наши мужья — простецкие надежные парни, которые исправно приносят получку домой, платят по счетам и не гуляют налево. Спору нет, ценные качества, но нам хотелось от жизни куда большего. Видать, это заложено в самой женской натуре.
— Ну что, устроим очередной вояж? — промурлыкала Джина. — Давно хотелось прошвырнуться так, будто живем в последний раз!
Глазеть на витрины бутиков было здорово, а уж заходить в них хозяйской походкой!.. Особенно — в обувные. Мы примеряли туфли — естественно, самые дорогие и модные — например, от Джимми Чу, Марка Джейкобса или Коко Шанель — с таким видом, словно весь мир принадлежит нам, после чего с пренебрежительной гримасой выходили на улицу, не обращая внимания на ошалевшие физиономии продавцов!
Невинные шалости, только и всего!
Увы, все хорошее когда-нибудь кончается…
В тот роковой день мне попались весьма симпатичные розовые чулочки, усыпанные стразами.
«Какой болван выбросит сорок долларов за чулки?» — подумала я, незаметно отрывая ценник, и, спрятав их в сумочку, подошла к банкетке, где продавец помогал Джине примерить совершенно умопомрачительные туфли от Кристиана Лабутена за восемьсот долларов. Они потрясали воображение! Однако, вместо того чтобы поставить их обратно на полку, моя подруга с гордым видом прошествовала к кассе.
— Эй, что ты задумала?! — прошептала я.
Не отвечая, Джина достала из сумочки бумажник и небрежно выложила на прилавок пачку сотенных. Я едва не поперхнулась от изумления! Неужели она собирается потратить на туфли почти тысячу?!
— Слушай, милая, где ты раздобыла такую кучу денег? — пробормотала я, стараясь говорить как можно тише, чтобы нас не услышала кассирша. — Чего молчишь? Язык проглотила?
