– Золотые плащи, – сказал он, и его лицо окаменело.

«Не может быть», – подумала Арья, но, когда обернулась, увидела их. Они ехали по дороге, шестеро в черных кольчугах и золотых плащах городской стражи. На офицере был черный, покрытый эмалью панцирь с четырьмя золотыми дисками. У гостиницы они остановились. «Смотри своими глазами», – шепнул Арье голос Сирио. Ее глаза подметили, что кони взмылены, – их гнали долго и не щадили. Спокойная, как вода, она взяла Быка за руку и отошла с ним обратно, к высокой живой изгороди.

– Что ты делаешь? – сказал он. – Пусти.

– Будь тихим, как тень, – прошептала она, пригибая его вниз.

Несколько людей Йорена сидели перед баней, ожидая своей очереди.

– Эй, ребята, – крикнул им один из золотых плащей. – Это вы собираетесь облачиться в черное?

– Ну, скажем, мы, – последовал осторожный ответ.

– Мы бы лучше к вам пошли, – сказал старый Рейзен. – На Стене, говорят, уж больно холодно.

Офицер золотых плащей спешился.

– Я должен взять у вас одного парня.

Из гостиницы вышел Йорен, утирая косматую черную бороду.

– Кому это он понадобился?

Остальные стражники тоже спешились и стали рядом со своими конями.

– Почему мы прячемся? – спросил Бык.

– Это я им нужен, – прошипела Арья в его пахнущее мылом ухо. – Тихо.

– Его требует королева, старик, и не твое это дело, – ответил офицер, доставая из-за пояса ленту. – Вот приказ ее милости, а вот печать.

Бык за изгородью недоверчиво покрутил головой:

– Зачем ты сдался королеве, Арри?

– Тихо ты! – Она пихнула его в плечо.

Йорен пощупал ленту с нашлепкой из золотистого воска и сплюнул.

– Красивая вещица. Только парень-то теперь Ночной Дозорный. И мне насрать, что он там натворил у вас в городе.

– Королеву твое мнение не интересует, старик, и меня тоже. Я должен взять парня и возьму.

Арья подумала, не убежать ли ей. Но далеко она на своем осле не ускачет от конных золотых плащей. И она уже устала бегать. Она бежала, когда за ней пришел сир Меррин, и еще раз, когда убили ее отца. Будь она настоящей водяной плясуньей, она вышла бы к ним с Иглой и убила их всех и больше никогда ни от кого бы не бегала.

– Никого вы не возьмете, – сказал Йорен. – На то есть закон.

Золотой плащ вынул короткий меч:

– Вот он, твой закон.

– Это не закон, это меч. У меня у самого такой есть.

– Старый ты дурак, – улыбнулся офицер. – Со мной пятеро человек.

Йорен плюнул:

– А со мной тридцать.

Золотые плащи засмеялись.

– Эти-то? – сказал здоровый детина с перебитым носом. – Ну, подходи, кто первый? – У него в руке тоже сверкнула сталь.

– Я. – Тарбер выдернул вилы из копны сена.

– Нет, я. – Тесак, толстый каменщик, достал молоток из кожаного фартука, который никогда не снимал.

– Я. – Курц поднялся с земли со свежевальным ножом в руке.

– Мы с дружком. – Косс натянул свой лук.

– Да все мы. – Рейзен вскинул вверх свой длинный тяжелый посох.

Голый Доббер вышел из бани, неся одежду в узелке, увидел, что происходит, и бросил все, кроме кинжала.

– Да тут никак драка?

– Точно. – Пирожок на четвереньках устремился за большим камнем. Арья не верила своим глазам. Ведь она Пирожка ненавидит! Почему он вступился за нее с опасностью для собственной жизни?

Стражник с перебитым носом все еще полагал, что это смешно.

– Эй, деточки, уберите-ка ваши камни и палки, пока вас не отшлепали. Из вас ни один не знает, каким концом держать меч.

– Я знаю! – Арья не позволит им умереть за нее, как умер Сирио. Проскользнув через изгородь с Иглой в руке, она приняла стойку водяного плясуна.

Сломанный Нос заржал, а офицер смерил ее взглядом.

– Положи меч, девочка, – тебя здесь никто не обидит!

– Я не девочка! – завопила она в ярости. Что с ними такое? Они проделали такой путь ради нее, и вот она перед ними, а они только скалятся. – Это я вам нужен!

– Нам нужен он. – Офицер указал мечом на Быка, который вылез из укрытия и стал рядом с Арьей, держа наготове дешевый клинок Прейда.

Повернувшись к Быку, офицер на миг упустил из виду Йорена – и совершил ошибку. Черный брат в то же мгновение приставил меч к его кадыку.

– Ты не получишь ни одного – иначе я сейчас погляжу, поспело ли твое яблочко. В гостинице у меня есть десять или пятнадцать братьев, если до тебя посейчас не дошло. На твоем месте я бросил бы это перышко, сел на лошадку и двинул обратно в город. – Йорен плюнул и нажал острием чуть сильнее. – Ну так как?

Пальцы офицера разжались, и меч упал в пыль.

– Мы возьмем его себе, – сказал Йорен. – Добрая сталь на Стене всегда пригодится.

– Будь по-твоему – пока. За мной. – Золотые плащи вложили мечи в ножны и расселись по коням. – Беги к своей Стене скорее, старикан. В следующий раз я прихвачу вместе с бастардом твою голову.

– Люди получше тебя грозились это сделать. – Йорен плашмя хлопнул своим мечом по крупу офицерского коня, и тот понесся прочь по дороге. Стражники последовали за ним.

Когда они скрылись из виду, Пирожок восторженно завопил, но Йорен обозлился еще пуще против прежнего.

– Дурак! Думаешь, на этом конец? В следующий раз он не станет совать мне свою поганую ленту. Скажите остальным, чтобы вылезли из корыт – надо ехать. Будем двигаться всю ночь – может, и опередим их малость. – Он подобрал офицерский меч. – Кому дать?

– Мне! – крикнул Пирожок.

– Только не проткни им Арри. – Йорен протянул мальчишке меч рукоятью вперед и подошел к Арье, но обратился не к ней, а к Быку: – Похоже, ты нужен королеве до зарезу, парень.

– Он-то ей зачем? – растерялась Арья.

– А ты ей зачем? Ты же просто водосточная крыса? – насупился Бык.

– Ты и сам бастард! – (А может, он просто притворяется бастардом?) – Как твое настоящее имя?

– Джендри, – не совсем уверенно ответил он.

– Не знаю, на кой вы оба кому-то нужны, – сказал Йорен, – но они вас все равно не получат. Дальше поедете на конях и, как только увидите золотой плащ, шпарьте к Стене так, точно за вами дракон гонится. На нас, остальных, им наплевать.

– Только не на тебя, – сказала Арья. – Тот человек сказал, что отрубит тебе голову.

– Ну, если он сумеет снять ее у меня с плеч, пусть, так и быть, забирает.

– Сэм! – тихо позвал Джон.

Здесь пахло бумагой, пылью и годами. Полки, нагруженные книгами в кожаных переплетах и старинными свитками, уходили высоко во мрак. Сквозь них просачивался слабый желтый свет одинокой лампы. Джон задул свою коптилку, опасаясь оставлять открытое пламя в этом скопище бумаг, и пошел на огонек, пробираясь по узким проходам под сводчатым потолком. Весь в черном, темноволосый и сероглазый, он был как тень во мраке. На руках у него были черные перчатки кротовой кожи – на правой из-за ожогов, на левой потому, что в одной перчатке у человека дурацкий вид.

Сэмвел Тарли сидел в стенной нише, сгорбившись над столом. Свет шел от лампы у него над головой. Заслышав шаги Джона, он поднял голову.

– Ты что тут, всю ночь просидел?

– Разве? – Сэм выглядел пораженным.

– Ты не завтракал с нами, и твоя постель не смята. – Раст предположил, что Сэм дезертировал, но Джон в это не поверил. Дезертирство требует своего рода отваги, а Сэм этим похвастаться не может.

– Разве теперь уже утро? Тут, внизу, не видно, день или ночь.

– Ох и дурачина же ты, Сэм. Ручаюсь, ты еще пожалеешь о своей постели, когда придется спать на голой земле.

Сэм зевнул:

– Мейстер Эйемон послал меня поискать карты для лорда-командующего. Я даже и не думал… Джон, а книги-то видал? Их здесь тысячи!

Джон посмотрел вокруг:

– В винтерфеллской библиотеке было больше ста тысяч. Ну и как, нашел ты карты?