- Василько, - заорал Ингвар. - Бери всех воинов кроме ратников Позвизда и спеши к Новгороду. Там сейчас наша дружина нужнее, а завтра вечером я с оставшимися сотнями двинусь вслед за вами. Вчера вечером двадцать кораблей урман вошли в Неву. До Новгорода им еще три дня пути. Вы должны успеть. Все, поспешай. Новгородские девы пойдут с тобой.

Василько кивнул и снова убежал. Ингвар последовал за ним. В поле, где стояли четыре оставшиеся сотни новгородцев, началась суета, которая очень быстро улеглась. Сотники навели порядок и через полчаса сотни ровным строем двинулись вслед ушедшим раньше конникам. Рядом с наблюдающими за этим Ингваром и Позвиздом встал Данила.

- Ну вот, княже, - пожаловался он, - опять я не у дел.

- Ничего, - ответил Ингвар. - Завтра мы тоже отправимся на поле боя. Я думаю, на нас врагов хватит.

К нему приблизился Радимир.

- Княже, - поклонившись, произнес он, - старейшины и старосты прибудут сюда завтра к полудню.

- Радимир, пошли своих парней с приказом к моим ушедшим воинам. Пусть немедленно возвращаются обратно.

Старейшина кивнул и заспешил в сторону большего дома. Через пять минут из ворот вылетело двадцать всадников.

- Пошли, - повернувшись к Даниле, сказал Ингвар. - Нам тут горницу определили. Надо немного поспать.

- А ты, - он обратился к последнему не занятому сотнику, - отдыхай и встречай ратников. - И двинулся в сторону дома, где они с Василько, Позвиздом и Ясной ужинали.

Наутро начали прибывать чудские старейшины. Вместе с ними приезжали и воины Ингвара. Всего должно было собраться четыре сотни. Плюс ратники, что к полуночи привели оставшихся пленных. В итоге Ингвар мог располагать пятью сотнями. В полдень появились два последних старосты. Пришедших с ними новгородцев Ингвар отправил в поле, где встали лагерем новгородские сотни. Старосты и пять старейшин собрались на деревенской площади, туда же пришло все население веси. Ингвар вышел на высокое крыльцо дома, в котором ночевал. Видать местному старосте оно частенько служило трибуной. Народ галдел и переругивался. Поражение их ополчения привело всех в глубокое уныние. Ингвар поднял руку, и гул начал стихать. Затем и вовсе стих.

- Я, князь новгородский Ингвар. Вчера утром разбил ваше ополчение в чистом поле. Вы объявили мне войну, но я не виню вас. Вас обманул посланник человека по имени Влад. Как до этого обманул князя Белоозера. Я же, в знак доброй воли, отпустил больше тысячи пленных, захваченных моими воинами во вчерашнем бою. Раненым новгородские лекари оказали помощь. По праву победителя я хочу, чтобы вы признали над собой руку Новгорода и поклялись мне в верности, помогли поставить на чудском озере крепость, которая будет защитой этим землям. Так же как новгородцы, вы должны платить обычную для новгородских земель дань, кроме этого я требую сто девяносто гривен серебра за павшых в бою новгородцев и по полгривны за каждого раненого. Если вы соглашаетесь принять эти условия, в свою очередь я клянусь защищать и оберегать эти земли.

На площади раздались крики. Вперед вышел крепкий старик лет восьмидесяти.

- Прости, князь. Мой вопрос прозвучит глупо, но задать его надо. Что будет с нами, если мы откажемся подчиниться твоей воли?

- Спросить ты можешь, но захочешь ли ты услышать ответ?

Старик уверенно кивнул.

- Тогда слушайте, - сказал Ингвар. - Сюда вернуться новгородские дружины и ваши села запылают, как факелы. Тех, кто будет убит в бою, дружинники порубят на куски и оставят воронам. Тех же, кто попадет в плен, я велю насаживать на колья и ставить вдоль новгородских дорог. Женщин ваших обесчестят и продадут грекам. Детей и младенцев я велю сжигать заживо. Не уцелеет никто. Прикажу убивать даже собак. - Ингвар видел, что старика бьет мелкая дрожь. - Но у вас есть выбор. Дать клятву верности, либо исчезнуть как племя с лица земли.

Толпа гудела. Воины из десятка Данилы, что стояли на крыльце вместе с князем, обнажили мечи. Но толпа быстро успокоилась, вперед вышел Радимир.

- Княже, мы согласны на твои условия. Они справедливы. Мы были обмануты, а теперь видим, что ты честен. Я клянусь служить тебе верой и правдой и помогать тебе во всем. Вместе со мной тебе присягают восемь сел. - И он опустился на колени. - Именем Перуна - закончил он свою клятву.

Рядом вышел второй старейшина и тоже опустился на колени. В этот переломный момент опустились на колени все присутствующие. Отовсюду слышались слова покорности Новгороду и обещания выполнять все приказы князя.

- Хорошо, - произнес Ингвар. - Я принимаю вашу клятву. Послезавтра сюда прибудет человек по имени Агапий. Он староста пограничной деревни. Вы отдадите ему серебро за раненых и погибших новгородцев. Также он будет руководить строительством псковской крепости. Вы предоставите ему все необходимое. Человек он справедливый, а обижать я никого не позволю. Любой, будь он ильменским словеном или Чудиным, теперь равен в правах. За все преступления я буду судить лично. - Все поклонились. - С Агапием пришлю пятьдесят воинов, которые от моего имени будут следить за порядком. Также на них ляжет обучение псковской дружины. - Все еще раз поклонились. - А теперь мне пора в дорогу. Но, выполнив другие свои дела, вернусь сюда, дабы лично убедится в том, что на эти земли пришел мир и прядок. И горе будет тем, кто его нарушит.

С этими словами Ингвар сбежал с крыльца и прыгнул в седло Черена. Его охрана последовала за ним. Через тридцать минут воины Ингвара спешили к бывшему пограничному селу. Рядом с князем скакал Данила.

- А ведь я не верил, князь, - неожиданно произнес он, - что удастся решить это дело миром. Когда ты про деревни сожженные начал говорить, я грешным делом подумал, что нас на части сейчас разорвут.

- Не разорвали бы, - улыбнулся Ингвар. - Старейшинам нужен был очень сильный довод, чтобы объяснить простому люду причины замирения. И я им его дал, ведь еще в начале собрания заметил, что почти все старосты на стороне Радимира. А этот старик быстро сообразил, что лучше платить дань и строить город, чем висеть на воротах вниз головой.

Данила кивнул и чуть приотстал, оставляя князя наедине с его мыслями. К вечеру они добрались до села Агапия. Тот уже знал новости, и Ингвару не пришлось долго рассказывать. На попечении старосты Ратибор оставил семьдесят тяжелораненых воинов. Лекарь, который остался с ними, утверждал, что все из них встанут на ноги, а шестьдесят смогут вернуться в дружину. Ингвар оставил Агапию пять десятков пехоты под командой Позвизда и забрал из веси всех коней. Теперь его летучий отряд насчитывал пять сотен всадников. Не мешкая, Ингвар на предельной скорости спешил к Новгороду.

Глава седьмая

Нежданные гости

Картина, которую он увидел у новгородских стен, заставила его резко затормозить. Ворота Новгорода были широко распахнуты. На пристани стояло не двадцать драккаров, как сказал ему Радимир, а пятьдесят судов. Многим не хватило места, и они пристали около берега. Но на мачтах каждого корабля висел белый щит, что у урман и варягов означало мирные намеренья. Из города вытекали потоки людей, рядом с прибывшими урманами новгородцы устроили еще один торг. Прямо под новгородской стеной стояли десятки шатров, над одним из них гордо развивался стяг с трезубцем. Ингвару был знаком этот герб - это знамя его отца. Если сокол был знаком конунга, то трезубец был символом племени варягов. Пришпорив коня, Ингвар поскакал к городским воротам. Его с дружинниками увидели. Люди заметно оживились. Со всех сторон раздавались приветственные выкрики. Все знали, что князь вернулся с победой, и чудские земли присоединены к новгородскому княжеству. Его нагнал Данила, выровняв коня, он начал рассказывать только что услышанные новости:

- Дружины пришли в город только сегодня ночью. Урмане стоят под стенами уже три дня.

- Нет, Данила, - перебил его Ингвар, - это пришли не урмане, а варяги, мне знаком этот стяг. Продолжай.