- Перун, бог воинов. Однажды ты меня уже спас, так помоги своему сыну еще раз.
По горнице прокатился раскат грома. Блеснула молния и рядом с кроватью Ингвара с мечем и щитом застыл богатырь. Посмотрев на пришедших, духов он грозно произнес:
- За что вы, храбрые воины, преследуете своего князя, или вам плохо в моей дружине?
Над рядами духов пронесся легкий туман, который на короткое мгновенье скрыл их от глаз Ингвара, когда же дымка исчезла, то унесла с собой все увечья. Перед Перуном и Ингваром стояла дружина в блестящих бронях, сверкающих шлемах.
- Прости нас, бог воинов, - сказал вышедший из первого ряда Ерема, - но мы не можем по-другому. Мы все любим нашего князя Ингвара. Но мощный ведун по имени Святослав произнес на том бранном поле страшный заговор, которого мы не можем ослушаться. Каждую ночь мы обязаны приходить к князю в том виде, в котором умерли, и смотреть на него. И это будет продолжаться до тех пор, пока не умрет кто-то из них.
Выслушав Ерему, Перун повернулся к Ингвару.
- Да, страшный заговор произнес белоозерский князь, и не в моих силах его отменить. Но я знаю способ, как тебе помочь. Либо ты его убьешь Святослава, но сейчас это невозможно. Второй вариант проще и тяжелее одновременно. Заговор, который произнес твой враг, предусматривает молчание с обеих сторон. Ведь ты и раньше пытался разговаривать с мертвыми, но ничего не выходило.
Ингвар кивнул.
- Поговори с ними, я смогу снять этот запрет ровно на одну минуту. Но хорошенько подумай, что ты им скажешь, и что они хотят услышать. Начинай, - сказал бог и отошел в сторону.
Тут же воины приняли прежний ужасающий вид. Ингвар с трудом поднялся с ложа и встал перед ними на колено.
- Ратники Новгорода! Я сейчас не князь, а один из тех воинов, что шел вместе с вами в первом ряду на Белоозерскую крепость. Я преклоняюсь перед вашим мужеством. Моя единственная вина в том, что я не смог привести вас к победе и не погиб вместе с вами. В этой битве пали лучшие сыны Новгорода. Я клянусь, что возьму жизнь колдуна, который не дает вам и мне покоя. Люб ли я вам был, когда был для вас князем?
- Люб, - в один голос ответили духи.
- Тогда давайте вместе разрушим заговор.
И снова легкий туман пронесся над призраками. Перед ним, блестя кольчугами, стояли его ратники. Мечи и копья ударили о щиты в знак одобрения. Время, отпущенное Перуном, вышло. Тот подошел и встал рядом с Ингваром, положа руку ему на плече.
- Отныне и вовеки веков, - произнес он, - я налагаю запрет на этот заговор. Моя молния поразит любого, кто его использует. Об этом, отныне, будет знать каждый ведун, эта надпись появится на всех моих идолах.
Дружина преклонила колено перед Перуном и Ингваром, затем поднялась, ударила оружием о щиты в знак согласия и одобрения и начала таять. Медленно растаяли мечи и копья, шлемы и люди, остался только Ерема.
- Прости за все, князь, и прощай, - он подмигнул Ингвару и пропал.
- Ну, вот и все, - сказал Перун, - я успел вовремя. Сегодня или завтра они бы доделали свое скорбное дело. А теперь спи и выздоравливай. Завтра принесут весть, которая тебя не обрадует, гонец уже в пути.
И фигура могучего бога распалась на клочья тумана. Ингвар стоял на одном колене посреди своей горницы, сил на то, чтобы встать не хватило. Он завалился на бок, и последнее, что он успел сделать перед тем, как уснул, это вытянув руку, схватится за рукоять меча, изготовленного Людотой, который Ярослава заботливо положила рядом с его ложем. В таком положении его и застало утро. Ратник, что дежурил у дверей, заглянул внутрь, увидев князя лежащим на полу с мечем в руках, поднял тревогу. Вместе с Ратибором стражники подняли Ингвара и заботливо положили его на кровать, удостоверившись, что князь не убит, а крепко спит. Обыскали комнату. Не обнаружилось ни следов борьбы, ни признаков того, что здесь кто-то побывал. Но Ратибор с изумлением заметил на лице князя здоровый румянец, а ведь за последнюю неделю это лицо превратилось в белое полотно: кожа стала прозрачной, и через нее можно было разглядеть кости черепа. Тут же послали за лекарем. Тот явился через пять минут. Осмотрев Ингвара поверхностно, он снял с худого тела князя нательную рубаху. Размотав тряпицу, которой была перевязана рана на груди, старик вздрогнул. Рана, которая еще вчера гноилась, затянулась. Большой толстый свежий шрам пересекал грудь князя с левой ключицы до ребер правой стороны.
- Ничего не понимаю, - замотал головой старик. - Такого не может быть. Я конечно знал, что на нем все раны заживают как на волке, но чтобы за одну ночь?!
- Это знак богов, - проговорил один из ратников. - Князь Ингвар отмечен Перуном, и тот не дал своему сыну умереть.
- Хватит болтать, - прикрикнул на него Ратибор. - Быстро беги на кухню: пусть готовят все блюда, которые любит князь. Все самое лучшее. Сдается мне, что он проснется очень голодным. - Вой выскочил из горницы со скоростью стрелы, выпущенной Позвиздом. - Ты же, - сказал Ратибор, обращаясь ко второму гридню, - беги и разбуди княгиню. Скажи ей, что князю лучше.
Ратник кивнул и умчался с не меньшей, чем у товарища, скоростью. Известие, что князь почти здоров, мгновенно облетело терем, а затем и весь Новгород. Уныние, которое охватило всех обитателей кремля и города из-за тяжелого состояния Ингвара, схлынуло, как речная волна.
Полились оживленные разговоры, служанки стали вновь заигрывать с княжескими отроками. На базарной площади снова установили помост для скоморохов. В трактирах зазвучали песни, из-за столов раздавались здравицы князю и княгине. Город оживал и стал готовиться к грандиозному пиру. Прямо на улицы выносили столы, во дворах жарили целиковых бычков и барашков, запекали кур и перепелов, на столах появлялись сбитни и бочонки с медовухой.
Именно в этот момент Ингвар открыл глаза. Рядом с его ложем сидела заплаканная Ярослава. За ее спиной стояли Ратибор и Гостомысл.
- Ну, княже, как ты себя чувствуешь? - спросил воевода.
Ингвар внимательно изучил их счастливые лица, проанализировал свое состояние и честно ответил.
- Очень голодным.
В горнице разразился такой приступ смеха, что в окнах задрожала слюда. Вскоре смех стих, и воевода абсолютно серьезным голосом спросил:
- Сюда, князь, велишь подать или умоешься и до трапезной дойдешь?
- Умыться и в трапезную, - сказал Ингвар. - Еще чистую одежду принесите.
Вбежали веселые девки. Принесли медный таз с теплой водой, полотенце и чистую рубаху, косо глянули на князя и убежали. Ингвар с усилием поднялся, отодвинул рукой бросившегося к нему Ратибора и подошел к большой полированной серебряной пластине, которая служила ему зеркалом. Сняв старою рубаху, он осмотрел свое истощенное болезнью тело, провел пальцем по шраму, что теперь пересекал ему грудь. "Это моя память о тех, кто мужественно сражался и кого я так самоуверенно положил на том поле близ Белоозера", - подумал он. К этому времени Ярослава выгнала воеводу с боярином, приказав ратникам, застывшим у дверей, никого пока к князю не пускать. Тихо примостившись в уголке горницы, она с грустью в глазах разглядывала тело мужа, всегда такого сильного и властного, а сейчас слабого и почти беспомощного. Ингвар как смог быстро умылся и переоделся. Почти двадцать дней он провалялся в кровати, и теперь он жаждал действия. Через полчаса он вошел в трапезную. Длинный стол был уставлен всевозможными яствами. Два места во главе стола принадлежали ему и Ярославе, все остальные были заняты сотниками и выдающимися людьми Новгорода.
- Слава князю новгородскому! - увидев Ингвара, крикнул вскочивший со своего места Ратибор.
- Слава! - эхом повторили остальные, поднявшись со своих мест.
Ингвар, поддерживаемый Ярославой под локоть, ощутил от этого искреннего крика такой прилив сил и энергии, что высвободил руку и, разогнувшись, по-княжески, сам дошел до своего места. После того как он опустился на резной стул, гости начали хватать блюда и накладывать себе в медные тарелки огромные порции. Вскоре все за столом весело звякало и хрустело. Пошли разговоры, к которым Ингвар с интересом прислушивался. Он выпал из жизни города почти на три недели, и теперь ему было интересно все. Оказывается, позавчера плотники достроили на левом берегу Волоха второй воинский двор. Он был огромных размеров, и теперь там могло жить и тренироваться полторы тысячи бойцов одновременно. На данный момент оба воинских двора были переполнены обучающимися воинскому искусству мужчинами и женщинами. Хорошей новостью для него стало наступление весны. На улице начало апреля, а погода стоит солнечная и сухая. Снег почти сошел, и селяне начали усилено готовиться к севу. Еще Ингвару сообщили, что Волох вскрылся, льда почти нет. В Ильмень озеро уже вышли на рыбный промысел четыре драккара, захваченных у урман прошлым летом. Вскоре, если все будет в порядке, сюда на торг пожалуют заморские купцы, также ожидают торговцев из Китежа и Константинополя. Был закончен каменный обвод стен Новгорода, и сейчас под руководством Ильи Кремня каменотесы ставили первую из восьми башен. Теперь главный строитель приступил к сооружению каменных ворот, которые ему нарисовал Ингвар, вспомнив о знаменитых Золотых Воротах во Владимире, где он в детстве вместе с классом побывал на экскурсии. Не могло не радовать и то, что после их битвы на Белоозере, прекратились бандитские набеги на северо-восточные рубежи Новгородского княжества.
