- Так, Мал, что у тебя на воинском дворе? - подозвав сотника, спросил Ингвар.

- Не хватает оружия и броней, да и места для такого количества народу маловато.

- Сделаем так. Ты отправишь сотню Юрия, как я и обещал в Псков, к старосте села. Звать того Агапием. У нас с ним договоренность. Да, вот еще, нужно послать ему денег. А вторую сотню отправишь на постой в слободу кузнецов. У них там восемь больших домов свободно. Я тебя снимаю с охраны города. Этим пока займется Ратибор. Теперь твоя основная забота до возвращения Данилы - воинский двор и подготовка новых ратников. Исполняй.

Мал поклонился и ушел.

- Позвизд! - окликнул Ингвар сотника. - Ты все слышал? - Воин кивнул. - Тогда иди, готовь сотню. - Позвизд исчез. - Ерема, - позвал Ингвар последнего сотника, оставшегося без дела. - Ты сегодня же с сотней отправляешься на границу с Весью и ждешь меня с войском там, в деревне Топкой, что на пересечении рек. Зашли лазутчиков к весинам, пусть аккуратно посмотрят, с чем мы можем там столкнуться, но только не насторожи их. Они ничего не должны заподозрить о нашем походе. - Ерема, соблюдая этикет, поклонился и вышел.

Ингвар поудобнее расположился на троне. За эту ночь он жутко устал, и день обещал быть не легче. Надо было немного поспать. Ингвара разбудил шум, исходящий из коридора. За дверью в зале кто-то очень громко спорил. Он встал и, тихонько подойдя к двери, толкнул ее. Картина, которую он увидел, была впечатляющая. Два ратника из его охраны, выставив вперед короткие копья, пытались оттеснить от дверей Ратибора. Воевода с мечем на перевес пытался пробиться в зал. Еще бы немного и пролилась кровь.

- А ну хватит, опустить оружие, - закричал Ингвар. Дружинники и Ратибор остановились. - Что здесь происходит? - обратился он к одному из воев.

- Не гневайся, князь, воеводе нужно было к тебе, но мы сказали, что ты спишь, и не позволили ему войти. Он же, обнажив меч, сказал, что все равно пройдет.

- Ратибор? - и Ингвар взглянул на воеводу.

- Да, князь, они загородили мне путь, но время до поединка с Василько все меньше. И я решил не ждать. Я прошу прощения, князь, что так получилось.

Ингвар повернулся к воинам:

- Вы правильно сделали, но впредь знайте, что Ратибору, Даниле, Малу или Гостомыслу можно будить меня, если у них, что-то важное. - Гридни виновато опустили головы. Ингвар достал из кошеля две серебряных гривны. - Это вам, парни, за хорошую службу.

Отдав воинам две серебряных монеты, он отправился вместе с воеводой к капищу Перуна. По дороге Ингвар строго посмотрел на Ратибора.

- Воевода! Они же дураки преданные, но не больше. Ты умный бывалый воин - нашел бы Ярославу, а ты сражение в тереме затеял.

- Прости, князь, не думал я, что они с копьями наперевес на меня пойдут.

- Ладно, забыли. На сколько я опоздал?

- Не опоздал ты, князь. Вовремя мы.

Они завернули за терем и вышли в специальные ворота. В первый же день строительства кремля Ингвар приказал поставить прямо за ним главное новгородское капище. Народу на нем было не протолкнуться. В центре, на аккуратной, сложенной специальным образом поленнице, лежали погибшие воины. Там же стоял жрец и произносил какие-то тайные слова. Ингвар разделся по пояс и взял второй меч. Так, с двумя обнаженными мечами, он вошел в заповедный круг. "Князь обоерукий! - пронеслось по толпе. - Говорят, он принес жертву Перуну, и бог дал ему этот дар". Ратники развязали Василько и дали меч. Ингвар поднял руку, и волнение в толпе стихло.

- На днях, мы потеряли в бою четверых наших ратников. Еще двое впоследствии умерли от ран. Этот человек, - Ингвар указал на Василько, - руководил отрядом, в сече с которым они погибли. Он не разбойник, а воин, и не его вина, что человек, которому он служит, приказал вредить молодому Новгороду. Но, увидев, какой город мы построили, и какие люди в нем живут, он попросил меня сопроводить наших павших воинов в Ирий. Я не отказал ему. Поэтому сегодня мы будем сражаться перед лицом Перуна. Если победит он, то я сам - Ингвар, князь Новгородский, провожу своих ратников до входа в белые палаты Перуна, а он отправится, куда пожелает. Если же я его убью, то проводником к Перуну станет он. Таково мое слово.

Народ стих. Вперед вышел верховный жрец.

- Бейтесь честно, ведь вы перед лицом бога. - Он отошел обратно к идолу Перуна.

Ингвар взмахнул мечами, и бой начался. Князь с первых же секунд поединка понял, почему о его противнике так хорошо отзывался Мал. Он был быстр, не подавался ярости и умел управляться со своим мечем. Удар. Отход. Новый удар. Неожиданный финт из невозможной позиции. Ингвар благодаря своему дару все же мог противостоять ему, но это было нелегко. Пожалуй, он был лучшим бойцом, которого Ингвар когда-либо видел. Но он был готов победить его.

И тут в его голове прозвучал голос. Тот самый голос, который он слышал на далеком лесном капище.

- Ты не должен убивать его. Просто обезоружь и попроси его присягнуть тебе на верность. Он давал клятву моим именем. Он клялся служить своему князю, пока я сам или Влад не освободят его. Сейчас я войду в его тело и объявлю свою волю. Но соберись, когда это случится, его мощь возрастет, и он усилит атаку. Тебе нужно выдержать четыре удара. Мою волю объявит жрец.

Голос пропал. Ингвар по-прежнему сдерживал напор Василько. И тут случилось то, о чем говорил Перун. Его противник просто взорвался серией ударов, от которых не было спасения. Но дар Перуна не подвел: Ингвар сумел сдержать этот натиск. Василько продолжал биться, но как-то вяло. Он не давал возможности Ингвару ранить себя, но и сам не атаковал. И тут он позволил князю выбить из его руки меч. Тот отлетел к ногам идола. В это время заговорил жрец. Его голос стал другим. В нем было столько власти, что Ингвар понял - устами жреца говорит сам Перун.

- Люди Новгорода! - произнес он. - Перед вами два лучших бойца. И это говорит вам бог воинов. Будет несправедливо, если один убьет другого. Я позабочусь о том, чтобы павшие ратники попали ко мне в палаты. А теперь, Василько, пади на колени. - Воин рухнул как подкошенный. - Я - произнес Перун, - освобождаю тебя от клятвы, данной князю Владу.

Жрец поднял руку - из пальцев в погребальный костер ударила молния. Все вспыхнуло и прогорело за один миг. Кроме кучки пепла на земле не осталось ни оружия, ни воинской справы. Толпа застыла. У жреца подкосились ноги, и он медленно опустился на землю. Ингвар подошел к стоящему на коленях воину.

- Богатырь, Василько, готов ли ты служить мне как князю? Клянись перед лицом Перуна! Пусть также весь народ, что сейчас здесь, будет свидетелем.

Василько поднял на Ингвара глаза.

- Я, Василько, приношу присягу князю новгородскому Ингвару, сыну Рюрика, и клянусь Перуном служить ему и Новгороду верой и правдой, пока либо князь, либо бог, чьим именем я поклялся, не освободят меня от нее.

- Я, князь новгородский, принимаю твою присягу ратник Василько и назначаю тебя сотником, которую ты сейчас сам наберешь на воинском дворе из новобранцев. Ты сам ее обучишь и решишь, каким оружием и в каком строю, она будет сражаться.

По приказу Ингвара Мал помог встать на ноги Василько и повел того в сторону воинского двора. Ингвар же двинулся в сторону Ратибора, который держал его одежду и броню. Воеводу пришлось толкнуть в бок чтобы, тот обратил на него внимание.

- Княже! Это все правда? - не веряще спросил он. - Здесь действительно был сам Перун?

- Да, Ратибор. Второй раз меня почтил своим вниманием сам бог воинов. Это значит, что пока все, что мы сделали, ему угодно. Я не мог противиться воле бога, и к тому же Василько - хороший боец. Он сможет воспитать таких же хороших воинов. То, как ловко он ускользал от наших поисковых отрядов, делает ему честь.

За этим разговором они вышли на княжеский двор. Отроки подвели к Ингвару его Черена, Ратибору - вороного коня по кличке Морок, отличавшегося буйным нравом и признававшего в седле только Ратибора. Они быстро вскочили на коней и поехали в сторону базарной площади. Сзади пристроилось десять ратников личной охраны Ингвара. Площадь была до отказа забита народом. Толпа подалась в стороны, пропуская князя и его сопровождение. Ингвар взошел на помост. Народ стих.