Я пожал плечами. Ломакин не верил. Я сам вначале не верил.
- Что ж, - декан откинулся в кресле. - Общая картина ясна. Бустерам требовался источник информации. Арнольда они использовать не могли и решили его смертью шантажировать вас. На пушку брали!
Я удивленно посмотрел на декана. Причем здесь пушка? Какая пушка? Нейтронная, рентгеновская, квантовая?
- Шантаж! - пояснил декан. - Все, что говорилось относительно вашей вины - ерунда! Арнольду просто не хватило умения и выдержки. Мы виноваты. Надо было посылать профессионала другого уровня. И катастрофа на орбите... Вы тоже ни при чем. Никто не предполагал наличия крейсеров... А Яна... Вы же не маленький, Симонов, сами должны понимать! Яна выполняла приказ. А приказ был - устранить вас. Кто его отдал, думаю объяснять не надо.
Да, я все сделал правильно. За последние сутки я повторил эти слова тысячу раз, но так и не смог убедить себя до конца. Незримые вирусы сомнения разъедали душу и возвращались ко мне голосами совести...
В комнате моей все оставалось по-прежнему: неубранный диван, выдвинутый на середину комнаты, объем-экран видео, коробки из-под тоника, разбросанные по полу, голография Саньки Портнова в пилотском комбинезоне, прилепленная на стену. И кресло у окна, в котором кто-то сидел.
- Я опять пришла к тебе, Вик...
И начался тоскливый кошмар, тягучий бред, страшный сон без пробуждения. Пробуждения и не могло быть, потому что не имел этот сон ни конца, ни начала. Только серый сумрак, смутные лица и выворачивающее душу бормотание. И так долго-долго. Миллиард лет. Бесконечность.
Они, то окружали меня толпой, то приходили поодиночке и говорили, говорили не умолкая. А когда исчезали, чтобы через мгновение возникнуть вновь, я, мокрый от пота и ослабевший, пытался подняться с пола и добраться до дивана, будто это могло помочь.
Самое страшное, призраки говорили правду. Я не мог спорить, нечем было крыть. Все, что они вдалбливали в мой мозг, мог сказать себе и я сам. Но раз так, значит дело во мне, в моем сознании. И мама называла меня Викентием, именем, здесь неизвестным... "Заглянуть в душу, услышать голос своей совести", - сказала тетушка. Она знала заранее! Она не случайно говорила мне об Арнольде, Яне, ребятах из Второй Школы. Нет, не шантаж это был, игра на совесть. Натали Кардан заронила в меня сомнение, а уж добивал себя я сам. Тетушка рассчитала верно. Но мне был оставлен выход. Отдать Медальон, рассказать, что я знаю. От меня-то и требуется немного. А взамен получить Остров, забытье, избавление от мук. Избавление ли? Ведь моя-то совесть останется со мной! Своя, не приходящая. А что значит "приходящая"? Как они вообще это делают? Их голоса - всего лишь протез, усилитель моей собственной совести. Следовательно - виновата подкорка. Шутки психики. Хороши шуточки!
Что на Лабе может воздействовать на сознание? Психополя отвергнем сразу, уж в них-то я толк знаю. А если газ-психоген? Каплю в атмосферу вполне хватит. Жители нюхают, "глюкают", общаются с видениями и ведут себя смирно. На гостей газ действует не сразу, адаптация нужна. Сегодня я адаптировался и...
Стоп! Да стоп же! Почему газ? С чего я взял, что это химия? Апполинарий сказал, раньше планета была лабораторией. Планета полигон... Цепеж! Чем занимался Цепеж? Системами. Киберами... Роботами, появляющимися в облике родных и близких... Нет! А жаль, красиво выходило. Но призраки нематериальны. И ни один робот не может быть призраком, появляющимся в подсознании.
А почему бы и нет? Цепеж был Великим Системщиком. Форсаж! Андроиды, надраивающие мозги, как Апполинарий полы дома! Но какая польза от них? Должен же быть какой-то выход полезной продукции. А они только жизни учат. Стражи морали. Воспитатели с обратной связью... Вот оно!
Я вышел на цель. Теория Цепежа. Теория Непосредственных Обратных Связей. "Нечто", непосредственно связанное с подкоркой обитателей планеты, жестко контролирующее мысли, и при необходимости, являющее менторов и судий. Как результат - чрезмерная вежливость аборигенов и странные отключения. Отключишься, когда такое появится!
Мне стало зябко. Я вспомнил некоторые дела на Лабе, в Школе и дома на Земле. Дела, о которых не стоило вспоминать... Зря подумал! Точно вспомню. Я понял, что попал в створ. Лучше бы мне остаться лежать в той яме на Острове или истечь кровью в степи. Кровь. Но какой же смысл в фразе: "Твоя кровь в нашей земле?" Это не символ.
Я почти поймал мысль, очень важную мысль, но тут на лестнице послышались шаги и голова вмиг опустела. Голоса возвращались.
Зашипела, открываясь, дверь и прежде чем я успел осознать бессмысленность поступка, я отчаянно рубанул по возникшей в дверях фигуре, кинжальным полем...
Блок был поставлен грамотно. Мой удар вернулся ко мне многократно усиленным. Закрыться я не успел...
- Ты что, старик? Это же я... - Мишель сидел рядом на корточках и приводил меня в чувство, поливая тоником из коробки.
- Плохо? - участливо спросил он. - Приходят?
Значит он знал про голоса с самого начала. Знал, но не сказал.
- Хорошо! - ответил я, через силу сплюнув на пол.
- Ладно, старик, извини. Я не хотел, чтоб так вышло.
- Да чего уж там, пожалуйста, - ядовито ответил я. - Зачем парня расстраивать? Пусть отдохнет на каникулах. С аттракционами! С голосами! Друг называется...
- Вик, ну зачем ты так? Я же начинал тебе рассказывать. В баре и потом... Давай я тебе тоника принесу. Легче станет.
- Не пой мне саги! Думаешь, я что-то понял тогда из твоего бормотания?
- Видишь ли, Вик, я не мог описать все в прямую. Для этого нет слов, ты теперь знаешь.
- Нашел бы, если захотел! Парень, да ты вокруг глянь! Это не шуточки! Не любовь к своей планете! Здесь не бустеры, это гораздо хуже. Ты спец, неужели не видишь? Мы проучились в Школе не один год, пора возвращать долги.
Мишель вздохнул. Сел рядом, взял за руку.
- Извини, - мягко сказал он. - Я не могу так поступить. Твоя родина Земля, а мои корни здесь. Я должен держаться корней. На Лабе люди, которых я люблю, мой народ, в этой земле моя кровь.
- Вот именно, кровь! Все в крови! Вся планета. Затопите... - я перевел дух. - Чем ваша кровь лучше? Она у всего Сообщества одинакова.
- Кровь в земле - это голоса, - тихо сказал Мишель. - Вспомни, Вик, после чего ты их услышал.
Я потрогал губу. Вот оно как...
- Гад! - только и смог выдавить я. - Гад ты, Кардан... Полосатый! Глухач! Ну расскажи, расскажи про голоса. Соври красиво!
Я стряхнул с себя руку Мишеля. Он не сопротивлялся.
Я не обманываю тебя, Вик. Мы друзья, я просто хочу объяснить. Честное слово... - Мишель заглянул мне в глаза. - Голоса - это совесть. Твоя, моя, тысяч других людей. Коллективная совесть планеты. Тем-то мы и отличаемся от остальных. Мы выше! Мы имеем истинное мерило ценностей и действенный метод воспитания. Поверь, мы хотим того же, что и вы - сделать людей совершеннее, сильней духовно. Но у Земли одно, у нас другое. Каждому свое. У нас есть эталон, есть контроль.
- Это не контроль, а диктат, - задохнулся я. - Я тебе, Кардан, одно скажу. Когда совесть становится наказанием, грош ей цена! Она должна работать сама, а не быть бессловесным мальчиком для битья. Иначе, когда ее перестанут бить, она даст сдачи. Страх никогда ничего не решал. И если ваш эталон перестанет работать... Мне вас жаль!
- Нет, Вик, ты ошибаешься, - вежливо возразил Мишель. - На Лабе не принуждают и не заставляют. Мы лишь слушаем советы совести. Совесть не может ошибаться, на то она и совесть. Зачем ты думаешь о нас плохо, Вик? Мы не навязываем свою точку зрения, мы хотим, чтобы голоса услышало Сообщество и само решило...
- Кровь сосать станете? Или всех возить сюда на отдых? Как меня. Скажи, ты ведь меня на Лабу нарочно привез? А?!
Мишель укоризненно покачал головой.
- Ты так и не понял, Вик. Да, я привез тебя на Лабу специально. Именно потому, что ты мой друг, я подарил тебе совесть. Первому из людей Сообщества. Пойми, Вик, мне важно, чтобы рядом со мной на Лабе был ты человек, которому я верю... Вдвоем мы горы своротим! Мы разгадаем тайну Цепежа. Ты многого не знаешь, я расскажу... Ты, Вик, представить себе не можешь! Цепеж был гением! Где сама Машина, где пульт управления? Неизвестно.
